Пол Клеменс - Снятие с креста
– Забудешь про вас, – проворчал инспектор. – Прекрасно помню, что где-то по Франции болтается подозрительный поляк. Вы что-то вспомнили, месье Раковский?
– В некотором роде, да, – согласился Анджей. – После беседы с вами я отправился в Шартарен – нанести визит в тамошний музей изобразительных искусств. Если не верите, поговорите с местным архивариусом по фамилии Бернандель. Он помнит меня как господина Брайлинга. На обратном пути старый фермерский джип с закрашенными грязью номерами пытался вытолкнуть меня под грузовик, а когда не удалось, сбрасывал в водосток…
Он закончил печальную историю, не забыв упомянуть проселочную дорогу и знак через двести метров «Шантуа – 4 км». Инспектор раздраженно вздохнул, сгреб кобуру в выдвижной ящик и уставился на Анджея.
– И что вы думаете по этому поводу?
– Я? – изумился Анджей.
– Конечно, – пожал плечами инспектор. – Разве здесь присутствует кто-то третий? А то, что думает по этому поводу полиция, позвольте не озвучивать, ладно?
– А почему здесь, кстати, не присутствует кто-то третий? – прищурился Анджей. – А также четвертый? Где ваши помощники, месье? Как давно они отсутствуют?
Инспектор Шовиньи задумался. С его лицом стало что-то происходить. Оно сделалось каменным, побелело, напряглись и обострились скулы. Он начал медленно подниматься.
– К чему это вы клоните, месье?
– Вы еще пристрелите меня, – хмыкнул Анджей. – А потом доказывайте, что я оскорбил установленные в государстве порядки. Вы чем-то расстроены, инспектор? Я нажал на больную кнопку?
– Мои помощники отправились в одно «кислотное» заведение, – подумав, решил не применять крайних мер инспектор. – Поступила информация от осведомителя, что там находится сбежавший из тюрьмы в Плисо убийца со странной славянской фамилией Лубянский.
– Действительно странная фамилия, – согласился Анджей. – Вы уверены, что они отправились именно в «кислотное» заведение?
Вероятно, он действительно надавил на больную кнопку. На каменном лице инспектора отразились сомнения. Чуть поколебавшись, он достал сотовый телефон, выбрал абонента, приложил трубку к уху.
– Да идем уже, идем! – прогремел в коридоре ломкий голос лейтенанта Катрин Дюссон. С треском распахнулась дверь. Сержант Арман Жулье пинком вогнал в отдел скованного наручниками длинноволосого субъекта, схватил его за шиворот, развернул и со снайперской точностью вонзил в «лузу» – на одиноко стоящий стул. Арестованный шмякнулся копчиком, взревел от боли.
Появилась Катрин – возбужденная, раскрасневшаяся. Продемонстрировала сотовый телефон.
– Цените, инспектор, я не стала снимать трубку – берегу ваши деньги. Хотя ума не приложу, на кой черт мне это надо. О, месье, – она обнаружила в кабинете постороннего. – Вы уже соскучились по нашей славной компании?
Анджей украдкой усмехнулся. Вспомнил, как однажды ехал в варшавском метро. Стоял, держась за поручень. Слева девчонка щебетала в телефон, и справа девчонка занималась тем же. «Привет». – «Привет». – «Ты где?» – «Я в метро. Проезжаю «Ратуш Арсенал» – «И я в метро. Тоже проезжаю «Ратуш Арсенал». Анджей оторвался от поручня, пошел к выходу. Две девчонки изумленно уставились друг на дружку…
– Коллеги, ваш труд меня облагораживает, – лучезарно улыбнулся инспектор. – Господин Лубянский, как мы рады вас видеть. Надеюсь, вы успели покушать и уколоться? Учтите, в нашем заведении подобные услуги практикуются нечасто.
– Идите к черту, – огрызнулся задержанный, под обоими глазами которого расплывались живописные фонари. – Я буду разговаривать только в присутствии моего адвоката. Ваши люди избили меня без причины, инспектор.
– Как это без причины? – изумился сержант.
– Задержанный наговаривает на правоохранительные органы, – возмущенно фыркнула Катрин. – Этот кекс швырнул в меня табуреткой, то есть оскорбил до глубины души. Пытался пнуть сержанта, вырывался, вел себя одержимо, выражался непристойными словами в присутствии десятка добропорядочных граждан. Он получил по заслугам, инспектор.
– Не сомневаюсь, – с достоинством кивнул Шовиньи, и все дружно посмотрели на постороннего.
– Соскучились по нас, месье? – повторила Катрин.
– Расскажите им свою грустную историю, – попросил инспектор.
Анджей рассказал, исключив из рассказа только два мертвых тела на улице Ла Шавель. Будучи неглупым человеком, он понимал, что рано или поздно об этих убийствах заговорят. Но лучше… поздно. Воцарилось молчание. Даже задержанный со странной фамилией прекратил ругаться и уставился на Анджея.
– Вы уверены, что эта история связана с предыдущими историями? – спросил Жулье.
– А какова вероятность, что она не связана? – спросил Анджей.
– Дурная привычка отвечать вопросом на вопрос, – заключила Катрин. – От нас-то вы что хотите? Мы и так делаем все, что можно.
«Ничего вы не делаете», – подумал Анджей.
– Возможно, в этом что-то и есть, – пожал плечами сержант. – Если инспектор отдаст распоряжение, мы с удовольствием осмотрим повреждения вашей машины, съездим на четвертый километр… Хотя какого черта! – На лице сержанта отразилось раздражение. – Весь день льет дождь! Если там и были какие-то следы, их давно смыло! Джип наверняка угнанный из сельского хозяйства, владелец ни о чем не знает…
– И все-таки съездить надо, – рассудительно изрек Шовиньи.
– Съездим, – Катрин неласково посмотрела на Анджея. – Если зонтики выдадите. А если честно, инспектор, мне очень не хочется связываться лишний раз с господином Раковским. Сержант не даст соврать, месье: этот господин от нас что-то скрывает. Посмотрите на его открытое честное лицо. Оно внушает вам доверие? Держу пари, он знает больше, чем пытается нам скормить. Послушайте, месье, может, вам стоит пригласить меня на ужин? Вы хорошенько выпьете, развяжется язык, да и мне не придется сегодня готовить.
– Еще чего, – насупился сержант. – Невелика доблесть. Каждый может поужинать с девушкой.
– А вот завтрак надо заслужить, – неожиданно заключил Шовиньи.
Гоготнул задержанный. Все вздрогнули и изумленно на него уставились…Глава седьмая
Он уже не понимал, о чем бормочут эти эскимосы. Голова обрастала чугунной тяжестью, мозги – капустными листами. Ухнул очередной час, пока эксперт осматривал повреждения арендованного автомобиля. Вывод просто потрясающий: таранящая машина лет пятнадцать назад была окрашена краской индиго. Сержант и лейтенант Дюссон, ворча под нос, отправились на четвертый километр и пропали. Он категорически отказался составить им компанию…
– О Иисусе, месье, как прикажете это понимать? – потрясенно вымолвил достойнейший Себастьян Альен, когда перед его взором возникла ободранная машина с тремя зияющими вмятинами.
– А разве она была не такая? – вяло отшутился Анджей.
Но шутка не прошла. Физиономия фирмача в минуту расстройства стала точной копией комика Аткинсона.
– Прошу меня простить, месье Альен, – жалобно сказал Анджей. – Произошел невероятно несчастный случай. Я такой неуклюжий. Все моральные и материальные издержки будут компенсированы. Пришлите счет. Надеюсь, этот досадный инцидент не повлияет на наши теплые отношения?
На теплые отношения, может, и не повлияет, но арендовать машину теперь придется в другом агентстве – он с грустью это понимал. Поймал такси, доехал до замка, промаршировал нахохленным воробьем через двор и побежал наверх…
Спиртное в горло не лезло. Он лежал на кровати, вытянув ноги, приводил в порядок пошатнувшееся мироощущение. Странные вещи творятся в этой стране. Он не шевелился, покрывался пылью. За окном опять темнело. Мысли разбредались по нужным полочкам. Он выстраивал в шеренгу всех людей, имеющих отношение к замку, заставлял их маршировать по плацу, отдавать честь, вставать на колени. Проводил допросы с пристрастием, подвешивал к потолку, бил по почкам. Один из них определенно в теме (хотя почему один?). Нелюдимый дворник, угловатая горничная Луиза Гурден, успешно притворяющаяся дурнушкой, управляющий поместьем Огюст Шавр, безукоризненно одетый и отлично воспитанный адвокат Фредерик Лежа, загадочная и сексуально аппетитная Селин Шаветт, соседи, полицейские… И снова перед взором проплывали пять картин Шандемо, одна из которых (интуиция просто бесилась) определенно является зарытой собакой. Не нужно смотреть на эти картины – он помнил их наизусть, до последней детали…
Откладывать удовольствие не имело смысла. Неизвестно, какие новости принесет день грядущий. Он сел на кровати и, глядя в серый потолок, глубокомысленно изрек:
– В этом деле нужна верная гвардия. И добровольный помощник…
Он взял телефон и совершил ответственный звонок.
– Ага, умный нашелся! – возликовал Айзик. – А ты знаешь, который час?
– Десять вечера уже было…
– Да, согласен, время детское, – допустил Павел. – Мы уже поели. Сижу на кухне, сочиняю объявление в газету: «Куплю сотрудника дорожной полиции…» Достали эти умники! Представляешь, стою себе у входа в Староместную управу…
