Том Виттген - Осенний безвременник
— И как же отреагировал ваш пассажир?
Билеке непринуждённо рассмеялся:
— Как любой разумный человек. Принял за шутку.
Снова раздался телефонный звонок.
— Вот и всё. Приветик. — Вилекя направился к двери.
Прикрыв рукой трубку, Симош крикнул ему вслед:
— Прошу вас, никому не сообщайте о нашем разговоре.
— Всё будет в порядке, — заверил Билеке.
Женский голос в трубке произнёс:
— Отель «Нева».
Симош представил себе лицо блондинки с правильными чертами и холодными глазами.
— Он собирался сегодня уезжать.
— Правильно, — ответил старший лейтенант.
— Он остаётся. Приехала его жена.
— Неожиданно?
— Конечно. Пахнет скандалом.
— Они в номере?
— Он уехал на машине.
— На какой машине? — раздражённо спросил Симош.
— А его жена приехала на голубом «трабанте».
— Ах, вот как. Большое спасибо. — Симош положил трубку и отправился в отель «Нева». Блондинка у столика администратора едва заметно кивнула ему, и он вошёл в лифт.
— Что там ещё? — раздражённо спросил женский голос, когда он постучал в номер Готенбаха.
Симош вошёл. Женщина сидела в кресле, положив ноги на кушетку. Её подбородок упирался в грудь. Она предложила Симошу сесть и, слегка приподняв голову, произнесла:
— Я чертовски устала!
Казалось, приход Симоша её нисколько не удивил. Так как старший лейтенант ничего не ответил, она стала разглядывать его сонными глазами.
— В связи с Люком, да? Муж только что рассказал мне об этой истории.
— В каких отношениях вы были с Люком и его женой?
— Я была не очень-то высокого мнения о них обоих.
— Почему?
— Они были мне совершенно чужие люди.
— Ваша золовка мечтала о тихой семейной жизни,
— Почему же она никогда к нам не приезжала? Мой муж был очень к ней привязан. Мы могли бы собираться все вместе. В Дрездене или в Плауэне. Вот у неё и была бы семья, не пришлось бы просаживать деньги на этого ветрогона.
«Надо было отдать их вам для покупки дома», — мысленно добавил Симош.
— Вы не могли бы рассказать что-нибудь о Люке? Может, у вас были какие-то подозрения? Может быть, вы знали о чьём-либо враждебном к нему отношении или слышали чью-то угрозу в его адрес?
Она покачала головой.
— Я знаю только то, что всё время он жил на средства Яны и в конце концов довёл её до такого отчаяния, что она предпочла уйти из жизни.
— У вашего мужа были серьёзные разногласия с Люком по поводу наследства?
— Мой муж всё вам рассказал. Мне осталось только добавить, что именно я пыталась одурачить Люка. Мы предложили ему больше денег, чем другие покупатели, но думали не переводить их на его счёт, когда он оформит садовый участок на нас. С моральной точки зрения это, может быть, и не очень безупречно, но если подумать, как ом обошёлся с Яной, то…
— Почему вы так себя разоблачаете?
— Потому что я знаю, что дважды два — четыре. В отличие от Вольфрама. События последних дней совсем сбили его с толку. Вы ищете убийцу Люка и думаете, что это тот человек, который пообещал ему много денег и не выплатил их. Но Люк не принял наше предложение, можете проверить все документы. Наших имён вы нигде не обнаружите.
Может быть, всё так и есть, как она говорит, а может, это сознательное желание выглядеть откровенной. Однако есть неоспоримые факты. Во-первых, долги Готенбаха и то, что ему срочно нужны были деньги, большая сумма. Во-вторых, ненависть Готенбаха к своему шурину,
— Где сейчас ваш муж? — спросил Симош.
Она сняла ноги с кушетка и стала шарить ими по полу в поисках шлёпанцев.
— У директора Шиффеля. — Она бросила беглый взгляд на старшего лейтенанта.
— Они знакомы?
— Мы узнали от Олафа, что он хотел купить садовый участок вместе с яхтой.
Шаги за дверью заставили её замолчать. В комнату ввалился Вольфрам Готенбах. При виде старшего лейтенанта он не смог скрыть недовольство.
— Вы?
— Мы договорились, что, прежде чем возвратиться в Плауэн, вы придёте ко мне.
— Я собирался вам сейчас звонить.
Готенбах снял пальто.
— Ваша жена сказала, что вы побывали у господина Шиффеля.
— Это она послала меня к нему. — Он рухнул на кушетку, которая заскрипела под его тяжестью. — Моя жена всегда думает о сегодняшнем дне, у неё практический ум, — констатировал он без тени упрёка.
— Как это понимать? Разве поездка к Шиффелю имеет отношение к сегодняшнему дню?
— Мы, хотели удостовериться, интересуется ли он по-прежнему садовым участком после смерти Люка.
— Что? Вы же хотели непременно сохранить участок для себя. Вам дорога память.
Готенбах беспокойным жестом провёл рукой по волосам. Он явно избегал взгляда, Симоша.
— Со смертью Люка садовый участок перестал быть объектом споров. Моя жена права; считая, что надо его продать.
— Потому что вам нужны деньги, — закончил его мысль Симош, — и довольно большие деньги. Мы уже касались однажды этой темы. Идея купить дом принадлежит вам или вашей жене?
Готенбах сидел, опустив голову, как наказанный школьник. Его жена встала и положила руку ему на плечо. Казалось, она хочет защитить его.
— Это была его идея. О деньгах он в данном случае не думал. И я по глупости согласилась. Теперь у нас миленький домик, о котором он так мечтал, и мы пытаемся сохранить эту мечту. Он настолько сентиментален, что готов был купить также Янин садовый участок. Ему совершенно чужд деловой подход. Поэтому мне приходится несколько уравновешивать его в этом смысле.
— На чём вы остановились с директором? — обратился старший лейтенант к Готенбаху.
— Он хочет купить участок, как только полиция закончит расследование и снимет с участка запрет.
— Фрау Готенбах, когда вы приехали в Дрезден?
— Приблизительно два часа назад.
— Вы приехали прямо из Плауэна?
— Нет. Я была в очень утомительной командировке. Заезжала по дороге туда, хотела повидать мужа, но его не было в отеле. Пришлось поехать дальше.
— Когда это было?
Она назвала дату. Вечер того дня, когда убили Люка.
— Вы знаете, где находился ваш муж?
Она пожала плечами:
— На садовом участке шурина. В то самое время, когда тот был убит.
Каким-то усталым движением она коснулась руки мужа:
— Ты уважаемый всеми переводчик. Почему ты во всём остальном такой неудачник?
Симош покинул гостиницу. На письменном столе в его кабинете лежала записка: «Телефонограмма от лейтенанта О. Интересующее вас лицо прибывает лишь вечером. О. позвонит ещё раз завтра утром».
Ещё целая ночь в неизвестности. Шиффель или Готенбах — один из двух выдаёт себя не за того, кем является на самом деле.
20
Около шести часов утра зазвонил телефон, спугнув путаные сны Симоша.
— Доброе утро. Сожалею, что пришлось побеспокоить вас так рано, — раздался голос лейтенанта.
— Главное, удалось ли что-нибудь узнать? — Симош подавил зевок.
— Неудача по всем статьям, — объявил Ольбрихт. — Здесь бушуют ураганы.
— О погоде я узнаю по радио. Кто был с Люком?
Ольбрихт откашлялся.
— Как вам, вероятно, известно из сообщений по радио, вчера в Берлине не мог приземлиться ни один самолёт. Тот, на котором должна была прилететь фройлайн Гёрнер, сделал посадку в Праге. Оттуда она добиралась на поезде, который прибыл лишь поздно вечером. Я всё же её опросил. Выяснилось, что она в тот день с Олафом Люком не встретилась. Сначала она была не против встретиться, но потом засомневалась, стоит ли. К тому же из деревни к ней приехали гости. И на это свидание вместо неё пошла её шестнадцатилетняя кузина.
— Как, одна? Деревенская простушка в Берлине? И фройлайн Гёрнер допустила такое?
— Ну-ну! Когда и где мы живём? — закричал Ольбрихт. — В общем-то, я тоже не сразу поверил, но фройлайн Гёрнер сказала, что эту девушку интересуют мужчины только с характерной внешностью, она собирается стать художницей, портретисткой. У неё талант. Молодого человека, о котором ей рассказала фройлайн Гёрнер, она сама захотела увидеть,
— Как зовут девушку?
— Анжелика Кельм. Теперь передо мной стоит вопрос: стоит ли мне предпринимать вояж в деревню, в результате которого, может быть, мы не узнаем ничего существенного и только фройлайн Кельм запечатлеет своей кистью мою характерную внешность? Если она встретилась только с Люком, а второго в глаза не видела, то это нам ничего не даст,
— Всё же надо её найти. Может, она заметила что-нибудь, что имеет для нас значение. Где она живёт?
— Гнёздышко называется Мосдорф, расположено на полпути от Берлина к Дрездену. Следовательно…
— Минуточку! — воскликнул Симош. Название деревни взволновало старшего лейтенанта. Где же он встречал его?
— Что ещё? — спросил Ольбрихт.
