Евгений Сухов - Бубновый туз
В последнее время он остро почувствовал, что Фартовый смотрит на него как-то по-другому, а это был очень настораживающий знак.
Благо, что вещей нажил немного, всего-то небольшая сумка. Есть, правда, сбережения, вот они-то будут очень кстати.
В Питер уезжать не стоит. Могут найти и предъявить счет, если это сделают не чекисты, так жиганы наверняка. Нужно будет рвануть куда-нибудь за Урал, где его никто не будет искать! Девки там спокойные, харч хороший, народ отзывчивый, пропасть не дадут!
Важно, чтобы никто не заподозрил, что он решил уходить. Рядом, прижавшись к нему, лежала Лена, сестричка Егора Копыто. Скрытный во всем, что касалось его сестры, Егор как-то навестил ее с Гаврилой. Так уж сложилось. К тому же Гаврила тогда крепко втрескался в Аглаю и ни на кого больше не обращал внимания. Когда же Кирьян так испоганил его любовь, Гаврила вспомнил о Лене — пригожей девушке, зашел на ту улицу, где она жила, и почти сразу же столкнулся с ней. Лена его узнала. Они разговорились, погуляли. Потом встретились еще пару раз. Девка на него запала. Усмехнувшись, Гаврила подумал о том, что старший братец вряд ли одобрил бы ее выбор. А если все-таки узнает об их отношениях — без разговора может всадить ему заточку под бок. Это еще одна причина, из-за чего следовало уезжать.
Не стоит дразнить судьбу!
Гаврила поднялся с кровати, начал одеваться.
Лена приподняла с подушки голову.
— Ты куда?
— Спи, спи, я сейчас приду, — успокоил он девушку.
— Ты только не задерживайся, а то я буду волноваться… Знаешь, мне кажется, нам следует сказать о наших отношениях Егору. Он меня любит, а значит, поймет.
— Хорошо, детка, но давай оставим этот разговор на потом!
На какое-то мгновение Гаврилу обуяла жалость. Бедная, она даже не подозревает о том, что эта их встреча — последняя. «А что, если взять ее с собой!» От этой мысли Гавриле даже стало немного легче. Почему бы не остепениться, купить какую-нибудь халупу в деревне, заняться хозяйством. Денег на первое время у него хватит. Но он тут же отказался от таких планов. Все это не для него! Больше всего на свете он ценил жиганскую удачу!
Елена уже опять посапывала, позабыв о прежних страхах. Женщины такие существа, которые быстро забывают о плохом, этому бы следовало у них поучиться. Надев пальто, Гаврила бросил прощальный взгляд на уснувшую девушку. И вновь душу резанула жалость, ощущение чего-то непоправимого.
Прикрыв за собой дверь, Гаврила вышел на улицу. Улица была пустынна, но у тротуара стоял экипаж. Повезло! Не нужно будет идти по утреннему городу.
— До Казанского, — небрежно бросил жиган, влезая в пролетку.
Дернув вожжами, кучер не оборачиваясь поторопил застоявшихся лошадок. Проехали до конца улицы, повернули к набережной.
— Ты куда едешь, я же тебе сказал: на Казанский!
Неожиданно кучер обернулся. Гаврилу охватил ужас.
— До Казанского, говоришь? Куда же это ты собрался? От моей сестренки, что ли, сбегаешь?
— Егор, у меня с ней все по-серьезному.
— А с Кирьяном почему не переговорил?
— Я ведь на пару дней. После хотел…
— А после уже поздно будет, — усмехнувшись, сказал Егор. — Привет тебе от Кирьяна.
В руке у него блеснул «наган». Раздался выстрел.
Гаврила вздрогнул всем телом и обмяк.
— Всю пролетку изгадил, — брезгливо поморщился Егор, — что теперь Гурьян скажет.
Свернув в пустынный двор, он подхватил под руки мертвое тело и выволок его на землю. Вытащил из рук Гаврилы сумку, которую тот продолжал сжимать мертвой хваткой. Щелкнув замками, открыл ее и остался доволен увиденным. После чего неторопливо сел на козлы.
— Пошла, родимая! Не век же нам здесь куковать!
* * *Во дворе было пустынно. Это хорошо, меньше глаз, меньше свидетелей. Поднявшись на второй этаж, Кирьян отыскал нужную квартиру. Дом был добротный, даже снаружи он напоминал некую цитадель благополучия, которую невозможно было взять ни атакой, ни осадой. Создавалось впечатление, что здесь, презрев опасность, продолжали благополучно жить буржуа, наслаждаясь плодами новой экономической политики.
Неожиданно откуда-то появился дворник. Смерив постороннего суровым взглядом, поинтересовался:
— Вы к кому… товарищ?
Если что изменилось с прежних времен, так это форма обращения, но Кирьян готов был поклясться, что с губ дворника едва не сорвалось привычное — «господин».
— К Иосифу Львовичу, — уверенно сказал Кирьян. — Он у себя?
На лице сторожа отразилось замешательство — поздний гость всегда не к добру, да еще к такому уважаемому человеку, каким является Иосиф Львович.
— Я его позову, — нерешительно сказал он, внимательно всматриваясь в лицо гостя.
Взгляд пытливый, цепкий. Чуток задержал взгляд у пояса, где могло быть оружие. И тотчас отвел его в сторону.
Широко улыбнувшись, Кирьян постарался развеять его подозрения:
— Не надо, я хочу ему сюрприз сделать. Он мне будет рад.
Интуиция и жизненный опыт подсказывали дворнику, что сейчас не тот случай, когда надо настаивать на своем. А от улыбающегося лица незнакомца так и веяло скрытой угрозой.
— Ну если только обрадуется… — неопределенно протянул дворник и, развернувшись, поплелся в сторожку.
Кирьян негромко постучал в дверь. Сначала в коридоре послышался какой-то шорох, а затем молодой женский голос спросил:
— Кто там?
— Иосиф Львович дома?
— А кто его спрашивает?
— Его друг, — любезным тоном сообщил Кирьян.
— А что вам от него надо?
— Мы договаривались о встрече.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась, и Кирьян увидел хорошенькое личико молодой женщины. По тому, как держала себя женщина, было понятно, что гостей в этой квартире не жалуют. Кирьян невольно хмыкнул: «Ничего, еще полюбят!»
— Иосиф, тебя тут спрашивают.
Самый подходящий момент, чтобы ударом ноги сорвать металлическую цепочку, после чего по-хозяйски вторгнуться в чужое жилище. Ладно, придется переждать, не самое подходящее время учинять скандал.
По глуховатому бормотанию Иосифа было понятно, что гостей он не ждал и никому не рад. Только любопытство заставило его проследовать к входной двери.
Широко улыбаясь, Кирьян сполна насладился замешательством майданщика. По его застывшему лицу было понятно, что сохранять спокойствие ему нелегко. Единственное, что он мог выжать из себя, — так это кисловатую улыбку.
— Кирьян?
— Иосиф, друг! Да открывай ты побыстрее дверь. Чего же ты меня у порога томишь? К тебе же твой лучший друг пожаловал.
Правый уголок рта Кирьяна чуток поплыл вверх, отчего улыбка получилась кривоватой. Он явно насмехался. Весьма скверный признак.
Пауза затягивалась.
А может, он настолько подрастерял свою силу, что обычный майданщик способен отказать ему в приюте?
— Понимаешь, Кирьян, тут ко мне должны гости прийти…
Кирьян улыбался:
— Да я пришел только чайку попить, — успокоил он. — На улице слякоть, ноги промокли. — И, стараясь развеять последние сомнения майданщика, добавил: — Ты же меня знаешь.
— Разве только ненадолго.
Сбросив с двери цепочку, Иосиф Львович нехотя впустил нежданного гостя.
Кирьян вошел в комнату, одобрительно покачивая головой.
— Я такое великолепие только в музее видел, — кивнул жиган на развешанные по комнате картины.
— Копии, — быстрее, чем следовало бы, ответил Иосиф Львович, при этом его толстые щеки налились румянцем.
— Детьми обзавелся?
— Это моя вторая семья. А дочь с сыном остались с первой женой. Сейчас они большие, но я им все равно помогаю.
Прошли в зал. Кирьян по-хозяйски устроился на диване.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Вот, мол, сейчас его по всей Москве чекисты ищут, а он у меня сидит, у такого доброго и порядочного человека. Так ведь, Иоська?
Майданщик нервно сглотнул.
— Ты же знаешь, Кирьян, я тебя всегда рад принять в своем доме. Но скоро ко мне должна нагрянуть целая толпа родственников, что же я им скажу?
На столе стояла статуэтка из черного агата — женщина, держащая на голове кувшин. Какое-то заморское творение. Взяв в руки статуэтку, Фартовый не без удовольствия осмотрел ее со всех сторон. Настоящую вещь видно сразу.
— А внизу-то номерок имеется. Русский музей?
Майданщик глуповато улыбнулся:
— По случаю приобрел. Чего же отказываться, если само в руки шло.
— Тоже верно… Только ведь народец к тебе разный захаживает, могут и капнуть куда не следовало бы. Так что поберегся бы, Иосиф Львович, это тебе мой дружеский совет. Спрятал бы ее, что ли. Хозяйство-то у тебя солидное, чего же ты будешь палиться из-за какой-то статуэтки. А может, тебе взять да и подарить ее своему лучшему другу, который тебя на каторге спасал? Знаешь, я привередничать не стану. Что дают, то и возьму. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.
