Уоррен Мерфи - Разгневанные почтальоны
– Еще один круг? – спросил пилот.
– Да, пожалуй.
"Может быть, ее окна выходят в сторону Мекки? – размышлял Ясир. – Нет, вряд ли. Абир Гхула делает все наоборот.
Значит, ее окна выходят на противоположную сторону... Да, пожалуй".
В конце концов после продолжительных размышлений (поскольку у него был всего один самолет и всего одна жизнь) Ясир решил, что он на верном пути.
– Время! – объявил он.
– Вы уже кончили? – удивился пилот.
– Почти. Я бы попросил вас подлететь поближе к отелю.
– Как близко?
– Летите прямо на отель, а я скажу, когда хватит.
– Хорошо.
«Пайпер Чероки» сделал вираж и полетел по прямой.
– Немного ниже, – произнес Ясир Носсэр, глядя в бинокль через лобовое стекло. – Хорошо, оставайтесь на этом уровне.
– А вы разве не собираетесь делать снимок?
– Да, да. Как же я забыл?
И, достав из спортивной сумки девятимиллиметровый пистолет, Ясир Носсэр приставил его к виску ничего не подозревающего пилота.
Ясир спустил курок. Глаза пилота выскочили из орбит и прилипли к боковому стеклу.
Ясир Носсэр подхватил штурвал из рук мертвого летчика и с криками: «Алла акбар! Господь велик!» – бросился вперед.
* * *На каждой из четырех сторон десятого этажа отеля было примерно по десять дверей. Солнце стояло высоко, и его осенние лучи, лившиеся сквозь прозрачные окна, создавали какую-то сверхъестественную картину.
Тамайо осторожно двигалась по широким коридорам, стараясь уловить малейший шорох, доносящийся из-за дверей.
Каждый раз, заслышав что-нибудь подозрительное, Тамайо сразу становилась на колени и прикладывала ухо к панели.
Но до сих пор до нее не доносилось ничего, что напоминало бы резкий голос Абир Гхулы.
Вот за дверью раздались позывные Си-эн-эн. Тамайо ненавидела этот канал, считая, что его ведущим самое место где-нибудь в заводском радиоузле. Несмотря на известность, никого из них не приглашали к Лено, не говоря уже о Леттермане.
Уже собираясь подняться на следующий этаж, Тамайо вдруг услышала чей-то скрипучий голос:
– Посмотри, кто там прячется за дверью, Римо.
Голос показался девушке знакомым, но, прежде чем она успела сообразить, кому он принадлежит, дверь резко распахнулась, и Танака влетела в комнату, визжа, как кошка, которой прищемили хвост.
У нее тут же отобрали большую сумку, и чья-то крепкая рука приподняла журналистку с такой легкостью, как будто она была бестелесной.
Тамайо тут же узнала эти глубоко посаженные глаза и высокие скулы.
– Что вы здесь делаете? – спросил ее человек, представившийся ей когда-то Римо.
– Вам какая разница? – вопросом на вопрос ответила Тамайо.
– Я совсем не то хотел услышать.
– Слушайте, дайте мне десять минут на эксклюзив с Абир Гхулой, и я никому не скажу, что она здесь.
– Нет вопросов.
– Отлично! А у вас не будет проблем, когда я выйду в эфир?
– Вы никуда и ни с чем не выйдете, – отрезал Римо.
И Тамайо Танаку подвели к королевских размеров кровати, на которой под голубыми покрывалами лежала женщина с волосами цвета воронова крыла.
– Она умерла? – ахнула Тамайо, чувствуя, что ее история превращается в краткий некролог.
– Просто отсыпается.
– Мусульмане же не пьют!
– Она не потому отсыпается, – отозвался Римо и легонько сдавил Тамайо шею.
Танака не почувствовала, как ничком рухнула на кровать. Очнулась она только спустя некоторое время, почувствовав на своем лице дыхание Абир Гхулы.
– М-м-м! – пробормотала та.
– Я Тамайо Танака. Могу я взять у вас интервью?
– М-м-м.
– Вы меня помните? Тамми? Из «Ночного зеркала»?
Гхула приоткрыла один глаз. Взгляд ее сначала упал на лицо Тамайо, затем переместился на ее волосы и, наконец, остановился на голубых глазах.
– Это ты мой голубоглазый блондин?
– Если вы дадите мне интервью, я буду вашим розовым пуделечком.
Абир Гхула мечтательно улыбнулась.
– Я еще никогда не занималась оральным сексом с блондином, – проговорила она. – Ты знаешь, что фелляция – слово арабское?
– Я не...
– Я скажу тебе все, что ты хочешь, если ты дашь мне попробовать твою твердую плоть.
– Ну конечно! – хриплым голосом отозвалась Тамайо. – Но лучше заниматься любовью в темноте, под покрывалом.
– Да, так будет просто восхитительно.
– Тогда закройся. Ты готова?
– Положи мне его в рот, и я высосу его досуха.
* * *– Кажется, кто-то из них очнулся, – произнес Римо, находившийся в соседней комнате.
– Обе очнулись, – откликнулся сидящий на полу Чиун, с интересом смотревший телевизор.
– О чем они говорят?
– Фальшивая японка пытается вырвать что-нибудь у шлюхи.
– Пусть ее. Все равно никуда не пойдет.
– А та обещает что-то досуха высосать.
– Что высосать?
Чиун пожал плечами.
– Кто это может сказать, когда фальшивый пророк просыпается рядом с голубоглазой японкой?
– Пойду-ка я лучше посмотрю.
– Не забудь – сейчас твоя очередь доставлять удовольствие этой самке, Гхуле. И смотри, чтобы улыбка у нее была что надо.
– Может, я просто покажу Тамми, как и что делать, и мы на неделю спасем себя от скуки.
Римо вошел в спальню и увидел буйствующую под одеялом парочку. Отчетливо слышались чмоканье и стоны.
Римо заколебался. Он еще долго бы раздумывал, не прекратить ли все это, как вдруг за окном блеснуло что-то серебристое.
Вдали кружил легкомоторный самолет. Вот он развернулся носом к гостинице и понесся прямо на окно.
Римо прекрасно видел в темноте, при плохом освещении, и так же далеко, как лучшие оптические приборы.
Он заметил, что в кабине находятся двое. Затем пассажир приставил пистолет к виску пилота и прострелил ему голову.
Римо больше не раздумывал.
– Давай к двери, папочка! – крикнул он, подбегая к кровати. – Он приближается!
– Кто? – удивился Чиун.
Схватив под мышку извивающийся сверток, Римо выскочил из комнаты, чуть не наступив на пятки мастеру Синанджу.
«Может, уже и поздно, но как знать», – на бегу подумал ученик.
Звон разбитого стекла раздался в тот самый момент, когда Римо, перебравшись через низкую защитную стенку внутреннего колодца и раскачавшись на одной руке, прыгнул вниз. Приземлившись на площадке следующего этажа, он стрелой рванул в противоположное крыло здания.
Гостиницу потряс мощный взрыв. Световой люк треснул, вниз обрушились осколки стекла. Затем рвануло еще раз, но уже слабее, и от сорванной с петель двери в номер Абир Гхулы, летящей вниз, на беглецов пахнуло жаром.
Наконец Римо решил, что опасность миновала, и тихонько развернул одеяло, скрывавшее под собой соблазнительные формы Танаки и Абир Гхулы.
Закрыв глаза, Абир энергично сосала палец Тамайо Танаки.
– Еще минутку, ладно? – прошептала Тамайо. – Мы уже почти кончили.
Глава 31
Доктор Харолд В. Смит как раз уверял Президента, что с Абир Гхулой все в порядке, когда зазвонил голубой телефон.
– Не беспокойтесь, мистер Президент, эту женщину охраняют самым наилучшим образом.
– Вы знаете, что со мной сделает жена, если ее убьют? Это куда страшнее, чем если меня не переизберут и она останется без должности.
– Ваша супруга не занимает государственных должностей.
– Попробуйте ее переубедить! В данный момент она разрабатывает стратегию моей кампании на Юге.
– Мне кажется. Юг для вашей партии уже потерян.
– Вот и скажите ей об этом. Она считает, что может слопать Юг как гамбургер, если только кто-то даст ей достаточно большую лопаточку.
– Извините, – произнес глава КЮРЕ, – мне звонят по другому аппарату.
Подняв трубку голубого телефона, красную трубку Смит прижал к груди.
– Да?
– Смитти, они сделали новую попытку, – пробубнил Римо.
– Явно неудачную.
– Ну да, только вот «Пайпер Чероки» или что-то в этом роде врезался в бывший номер Абир Гхулы, а сама она сосет палец у той дрянной репортеришки, о которой я тебе уже докладывал.
– Повтори еще раз.
– Ладно, не обращай внимания. Не исключено, что они снова будут таранить нас на самолете. Нам нельзя здесь больше оставаться. Нужно перебираться на новое место.
– Не отключайтесь.
– Ладно.
В трубке тотчас послышался приглушенный голос Римо. – Они еще не кончили?
– Не знаю, – ответил мастер Синанджу. – Палец блондинки побледнел, а та, другая, сосет еще сильнее.
– Оставь их в покое. Видимо, они знают что делают.
– Что там у вас происходит? – кислым голосом спросил Смит.
– Пожалуй, вам этого знать не стоит.
– У меня Президент на спецлинии. Так что подождите, пожалуйста. Я слушаю. – Смит тотчас обратился к Президенту.
– Что случилось?
– Что вы имеете в виду?
– Я слышу, как у вас бьется сердце. Очень сильно стучит.
Глава КЮРЕ откашлялся.
– Только что произошло еще одно покушение на жизнь Абир Гхулы, но она осталась жива. Я собираюсь перевести ее в более безопасное место.
