Марсель Салимов - От смешного до великого. Стихотворения и басни

Поплыла красотка мимо,
Оглянулся я вослед
И воскликнул ей:
– Марина!
Сколько зим и сколько лет!

Но ты дальше прошагала,
Не ответив ничего.
И меня очаровала,
Да и было от чего.

Будто ты сошла с картины
В куртке фирмы «Адидас».
И воскликнул я:
– Галина,
Я хотел спросить у Вас…

Но ты слова не сказала,
Взор куда-то отвела.
Я опять промолвил:
– Алла,
Ты с ума меня свела!

Так и брёл за незнакомкой —
Вдруг в меня вселился бес:
Эта самая девчонка
Быстро входит в мой подъезд.

Только здесь она сказала:
– Плохи, Рим, твои дела,
Не Марина я, не Алла,
А сосед Ахмадулла!

Все девушки меня в непостоянстве
Всё чаще начинают укорять:
Мол, мотыльком витаю я в пространстве,
Способный не давать, а только брать.

Мол, прыгаю кузнечиком беспечным,
С цветка перелетаю на цветок.
И толстокожим стал, и бессердечным,
Любви меня не поражает ток.

Царицу из цариц, мол, выбираю,
Живу лишь для забавы, для игры.
То встретил Аду, то влюбился в Раю,
Сравнив глазами звёздные миры.

Пусть молодость я сравнивал с весною,
Порой кружа над пропастью во ржи,
Но, девушки, не смейтесь надо мною,
Не раньте поэтической души!

Пускай слова любви дарил я многим
И сладкие ответы получал,
Однако был не мотыльком убогим,
Хоть жизнь порой напоминала бал.

Нет, вовсе я не мотылёк влюблённый,
Порхающий бездумно, не комар —
Во мне, поверьте, трудится бессонно
Душа пчелы, сбирающей нектар.

Печально проплывают облака,
Как будто слёзы в них таятся.
Нет светлых дней, не видно их никак,
И нечем нынче любоваться.

Сырой земле зачем он, этот дождь?
Коль честно – никакого прока.
А ты обиду за обидой льёшь
В меня – подобием потока.

Скажу я так:
– Хоть осень на дворе,
А облакам не место в доме.
Давай же, вопреки такой поре,
Яви лицо – с улыбкой, молодое!

Пожухла жёлтая трава,
И вьюга мир весь день терзала.
И ты холодные слова
Тогда впервые мне сказала.

Весь вечер снег на землю шёл,
А солнце встало – он растаял.
Но лёд, что в сердце мне вошёл,
Навеки холод в нём оставил…

Джигит был норовист, как конь чубарый,
Ему советы старших – нипочём.
Твердили все:
– Тебе она не пара! —
А он к невесте убегал тайком.

Отца не слушал.
Так бежали годы.
И девушка с другим обручена.
А в дом врывались новые заботы,
Теперь и у джигита есть жена…

Спешат года, мелькают, как страницы,
И сын пришёл к отцу просить совет:
– Жениться ль мне, отец, иль не жениться? —
Ответил тот:
– Я тоже восемь лет
Ухаживал за матерью невесты,
Но так и не сумели мы сойтись.
И ты, сынок, меня послушай честно:
За дочерью её не волочись!

Сын весь в отца.
Улыбкою сияет:
– Всё понял, батя, как тут не понять! —
А сам, лишь звёзды в небе заиграют,
К возлюбленной тайком бежит опять…

Не оторвать от милой взора…
Не вспомню, где встречался с ней.
Глаза – лазурные озёра,
Ресницы – пики камышей.

Бровь изогнулась коромыслом.
А шея! А покатость плеч!
В ней всё устроено со смыслом,
Нарочно, чтоб меня привлечь.

Взывают губы к поцелую…
Не губы – с мёдом пиала!
И я не выдержал, шепнул ей:
– Ах, где же раньше ты была?

И, как во сне, я слышу фею:
– Эх, дядя, в памяти – провал?
Встречался ты с сестрой моею,
Мне – шоколадку покупал.

Пылкое чувство храня,
Сердце горит у меня.

Что же мне делать? Смотри:
Дым повалил изнутри.

К милой любовью горю?
Нет, сигарету курю.

Не зря судили люди обо мне,
Что очень боек я, видать:
Составил список милых в тишине,
А в нём их целых сто да пять.

О, как я жил, спешил, грешил, любил!
И так бездумно… О Аллах!
На сто кусочков сердце я разбил,
Развеял чувства в пух и прах.

Судачат так… Однако не спеши,
Моя прелестная, мне слать упрёк,
Что я лишён отзывчивой души,
Что на любовь откликнуться б не смог.

Взгляни на небо… Сколько звёзд в ночи!
Но ярче звёзд, заметь, Луна.
Давай о прошлом лучше помолчим.
Всех драгоценней Ты. Одна!

Вот и лето прошло.
И берёзка зелёное платье сняла.
И стоит,
     как невеста,
        узнавшая прелести свадьбы,
Жениха ожидая, стоит;
        и стыдится своей наготы.

Лежу бревном я на больничной койке…
Поднять бы веки, да не хватит сил;
Попить воды бы, да рукою только
Я в этот час едва б пошевелил.

И рёва ста могучих тепловозов
Я не расслышу в этот тяжкий час.
Позвать врача, когда он даже возле,
Смогу я вряд ли…
Я без сил…
Погас.

Текут, текут в крови моей лекарства,
А толку-то от них, похоже, ноль.
Вот если б ты пришла, сказала:
– Здравствуй!..
Что было бы, что стало бы со мной?…

Тогда бы, чтоб лицо твоё увидеть,
Сумел бы веки тяжкие поднять
И, на зыбучей этой койке сидя,
Руками крепкими тебя обнять.

А если бы «люблю», желанная моя,
Сказала ты – ответил бы:
– И я!..

Земля потрескалась от зноя.
Но нет с небес воды…
Прошло томленье земляное.
Пришла пора страды.

И тут поплыли в небе тучи.
Дожди прикрыли свет.
Что может быть, казалось, лучше,
Да радости-то нет.

Как запоздалый дождь, явилась —
Полна любви, ума…
Ты – небом явленная милость?
Укор?…
Реши сама.

Пока ты жив-здоров и силы вдоволь,
Зачем идти к какому-то врачу?
Но вот тебя согнуло, как подкову,
И ты хрипишь: «В больницу я хочу…»
И мочи нет ещё промолвить слово.

Случится ли какая-то обида,
Настигнет ли меня слепой навет,
Я не подам, конечно же, и виду,
Но сердце застучит: «Нет-нет, нет-нет!»
И вспомню я тебя… забыл я… стыдно…

И прихожу к тебе. И ты, как прежде,
Искусно исцеляешь от всего,
А пуще – от обиды, горькой, свежей,
И наполняешь радостью живой
И волею, и благостной надеждой.

И вот с тобою, уходя, прощаюсь —
Такой окрепший, зоркий, будто был
Отпущен из больницы я с вещами
В привольный мир, что дорог мне и мил…
Приду «болеть» с весёлыми очами!

– Скажи, с женой живёшь ты дружно? —
Меня друзья пытают часто.
Я не пойму, зачем им нужно,
Чтоб я сказал, что мы несчастны?

Да, я могу себя заставить
Сказать, что мы живём отвратно,
И этим – радость им доставить,
Чтоб стало им на миг приятно.

Но я скажу, им всем на зависть,
Что я – жену люблю доныне,
И даже в обществе красавиц
Одной её шепчу я имя…

Повстречала я джигита.
Он – цветок, а я – пчела.
Прошептал мне: «Сеньорита…»
Чуть с ума я не сошла.

Сам со мною ищет встречи,
Полон страсти и огня.
Прибегает каждый вечер —
Жить не в силах без меня.

Голова – ума палата,
А язык – башкирский мёд.
И подарки – в два обхвата —
Мне одной всегда несёт.

Знает семьдесят ремёсел,
Жить не может без труда,
Будто чёлн, лишённый вёсел…
Да женат он – вот беда.

Влечёт нас молодая кровь
Налево и направо…
Была любовь? И вновь – любовь!
Все девушки по нраву!

Огонь любви сжигает нас,
Он не даёт покоя:
Увидеть блеск девичьих глаз
И тело наливное!..

О, сколько юных покорить —
Дай волю нам! – смогли бы.
Но… скалка может усмирить —
И выправить изгибы.

Жена со скалкой хороша,
Когда готовится лапша!

Много есть на свете женщин разных:
Взбалмошных, заносчивых, дурных,
Беззаботных, вероломных, праздных,
Вспыльчивых, блудливых, озорных…

Кто-то любит до смерти, а кто-то
Лишь играет в пылкую любовь,
Строя мину, словно бы для фото —
Так кокетка будоражит кровь.

Та умна, а та глупа как пробка.
У иной три раза в день роман —
Ведь в любовь, как шоколад в коробку,
Норовит упаковать обман.

Слёзы льют иные, те хохочут,
Над моей судьбою зло шутя.
Обещают и в супруги прочат,
Нарушая клятвы день спустя.

Вновь про женщин под салюта залпы
Размышляю, хлеб жуя ржаной:
Не было бы их – и я не знал бы,
Что живу с бесценною женой.