Артур Гафуров - Пока не проснулись сомнамбулы
— Да, конечно. Твой рабочий день уже закончился.
— Всего доброго.
Я вышел из кабинета, но отправился не домой, а обратно в общий кабинет. Но и до него я тоже не дошел, а вместо этого прошмыгнул в дверь, за которой обитали Телига и Васильева.
— Тебе чего? — Паша был застигнут за разглядыванием себя в зеркало, а потому поприветствовал меня не очень любезно. — Стучать надо!
— По деловому этикету, — бодро отрапортовал я. — Не обязательно. Ибо подразумевается, что на рабочем месте сотрудник не может заниматься чем-то, что могло бы заставить его искать уединения.
Ответ был дежурным, Пашино возмущение, впрочем — тоже. Мы спорили по этому поводу уже не в первый раз. Но сейчас мне показалось, что он на самом деле раздосадован. Подумаешь, причесон свой разглядывает! Ну лысеет мужик — а кто от этого застрахован? Лишь бы мозги вместе с волосами не пропадали. И вообще, чего он вдруг своей внешностью озаботился?
— Ладно-ладно, — пробурчал шеф. — Ты по делу?
— Да. Катя уже не вернется?
— Кажется, нет. У нее сегодня суд.
— Да, я в курсе. Расскажи мне, что за документ пропал. Тот, который был у Томми.
Вопрос привел Павла в легкое замешательство.
— Документ… Да какой там документ… Таблица с отчетными данными.
— Копия есть?
— Да, конечно, — скрипнул открываемый ящик. — Секунду, здесь отчет лежал… Вот, точная копия. Делов-то — с компьютера распечатать… Не знаю, чего там Субботин разливался.
Я осмотрел бумажку, которую, даже в глаза не видя, окрестил своим единственным шансом. Обычный лист формата А-четыре, на листе — таблица с показателями. Синим цветом выделены графы с текущими делами, зеленым — с выигранными, красным — с проигранными. Красного было немного, в основном синий или зеленый. Но то, что разноцветный — это хорошо. Теперь вся надежда на удачу.
— Мне нужен ключ от кабинета. И… еще кое-что.
— Ты чего задумал? — в глазах шефа блеснул интерес.
— Я бы с радостью поделился, но не думаю, что у тебя есть время. Ты видел Ирину? Она уходила, чуть не плача. Я вообще удивлен, что ты до сих пор здесь…
После этих слов Павел спешно схватился за телефон и выбежал вон из кабинета. Чудеса, чудеса… И когда они только успели…
Теперь мне никто не мешал.
Глава XXIII: Затишье перед бурей
После работы поехал домой, где застал все ту же пустоту. Не похоже, чтобы в мое отсутствие кто-то приходил. Грустно, однако.
Делать было особо нечего, поэтому я прогулялся с собакой, перекусил, после чего прилег на диван и сам не заметил, как уснул.
Разбудило меня недовольное ворчание Агата. Ага, вернулись голубчики. За окном уже поздние сумерки, часы показывают начало одиннадцатого. Странно, двух часов сна вполне хватило, чтобы ощутить себя бодрым и отдохнувшим. Похоже, организм понемногу съезжает с катушек: надо как-то входить обратно в режим.
Родственнички приютились на кухне, видок у обоих, как у санитаров приемного отделения после ночной смены. Только что трезвые.
— Ну, как успехи?
Ответа не последовало. Видимо, с успехами сегодня не очень.
— А меня увольняют, — пытаясь влить в этот унылый дуэт хоть нотку позитива, последнюю новость я сообщил с радостной улыбкой на лице.
— Ты не в себе, что ли? — наконец отозвалась Вера. — Что ты несешь?
— Что имею, то и несу. Это правда. Начальство решило не заморачиваться с поисками правды и вышвырнуло нас с Ирой.
— Поздравляю…
Я не узнавал своей жены. Что за метаморфоза с ней приключилась? И почему? За неполные сутки она совсем отстранилась от меня, словно я ей чужой. Не хватало еще лишиться последнего человека, кому я могу доверять…
— С вашего позволения, я в душ, — Ден поднялся с места и ушел в ванную комнату.
Мы остались вдвоем.
— Чай будешь? — я достал из серванта чашки, но Вера лишь помотала головой.
— Нет, спасибо.
— А что будешь?
— Ничего, спасибо.
— Поговорить не хочешь?
— Хочу.
— Ну, давай.
Вера ненадолго замолчала.
— Я хочу знать, что происходит, — наконец произнесла она.
— Я бы тоже не отказался, — я сел напротив и хотел взять ее за руку, но моя жена отдернула ладонь.
— Нет. Сначала скажи, только честно: ты мне врал когда-нибудь?
Рано или поздно этот вопрос задают все жены.
— Ну… бывало.
— А зачем?
Из ванной комнаты донесся шум льющейся воды. Я сделал вид, что прислушался: на самом деле я думал. Как отвечать на риторические вопросы?
— Я жду, — с нажимом в голосе сказала Вера.
— Ты хочешь поговорить на философские темы о правде и лжи?
— Нет, — она покачала головой. — Я хочу знать, почему ты врешь мне. Без всяких твоих абстрактных рассуждений и юридических штучек. Только факты.
— Боюсь, мой ответ будет банальным: если мне приходится врать, то лишь во благо нам с тобой.
— Нам с тобой? — Вера нахмурилась: между бровей пролегла глубокая складка. — Или только тебе?
— Нам с тобой, — уверенно повторил я.
— Хорошо. Тогда ответь: что за женский голос я слышала по телефону, когда ты был на корпоративе с коллегами? Та, что стонала и просила говорить потише.
Ну, вспомнила. Конечно, раньше не до того было. Но после вчерашней ночи, которая, похоже, переполнила чащу терпения Веры, этот эпизод, волей или неволей, тоже вышел на передний план.
— Это была Ирина.
— Вы были вместе?
— Вместе… Ну, рядом.
— Не нукай. Вы спали?
— Спали, но… Но все совсем не так, как ты подумала!
— А откуда ты знаешь, о чем я подумала? — левая бровь жены вопросительно приподнялась, уменьшив глубину складки. — Я помню, что она тебе нравилась.
— Нравилась, да… Но это было давно… Подожди, я запутался! — чтобы как-то привести мысли в порядок, я стал наливать чай. — Какая разница, что было когда-то? Сейчас все не так. Ирине вообще нравится Паша, и они встречаются.
— Да ну? — от удивления Вера даже на минуту забыла, о чем мы говорили: женское начало ненадолго взяло верх. — Паша с кем-то встречается?
— Я подозреваю, что с Ириной. По крайней мере, с недавних пор они не особо это скрывают. Ну, как с недавних… с сегодняшнего утра. Хотя, я и раньше замечал кое-какие симптомы.
— И поэтому у вас с ней ничего не было?
— Да не поэтому! У нас и не могло ничего быть!
— Не повышай на меня голос. Как же вы оказались ночью вместе?
— Просто я… — господи, как я объяснить все то, во что я сам поверил с большим трудом? А, ладно, если в омут, то сразу и с головой. Может, одарят безболезненной смертью. — Просто я лег спать в комнате Паши, потому что в моей комнате спала пьяная Валя. А Ирина пришла ночью, она думала, что к Паше, а на самом деле получилось, что ко мне. Ирина — лунатик, она ходит во сне, и подсознательно пришла к тому, кто ей дорог, у кого искала защиты. Только вместо него оказался я… А когда ты позвонила, я проснулся и только тогда увидел, что не один. Честно, я так задолбался с твоими братьями, что спал, как убитый… Мне вообще снилась ты!
В глазах Веры я прочитал нечто среднее между яростью и восхищением. Кажется, это доктор Геббельс ввел такое понятие — большая ложь. Ложь, которая звучит настолько чудовищно и невероятно, что кажется, человек просто не может такого выдумать. И в подобную ложь непроизвольно начинаешь верить.
Прошло примерно с полминуты, прежде чем она снова обрела дар речи.
— Филипп. Это самый невероятный бред из всех невероятных бредов, что я слышала в своей жизни. Все, кроме того, что ты спал, как убитый. В это верю.
— А в остальное?
— Ни единому слову. Но, видимо придется.
— Придется? Это как так придется?
— Я еще не закончила. Есть еще одна история, сравнимая с той, что ты мне только что поведал. История о погоне за любовником нашей соседки. Ты ведь всерьез тогда говорил, ведь так? — я кивнул, соглашаясь. — А теперь представь, какова вероятность, что хотя бы одна из этих историй окажется правдой?
Я только и мог, что признать ее правоту.
— Так ты и про Свету тоже… Хотела поговорить?
— Если ты перестанешь играть в сына барона Мюнхгаузена и Шахерезады, мы с тобой еще о многом сможем поговорить.
— Но ведь это все правда! И про Иру, и про Свету… И вообще, мне не нужен никто кроме тебя! Я тебя люблю!
Вера посмотрела мне прямо в глаза, и я без труда выдержал ее взгляд.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я тебе верю. Всему, что ты сейчас рассказал. Но пообещай мне кое-что.
— Веришь? — я разинул рот от изумления. — Веришь в то, что я…
Вера приложила ладонь к моим губам, прервав все излияния.
— Да, верю. Верю, что твоя коллега лунатик и ночью пришла к тебе, потому что думала, что там другой человек. Верю, что ты хотел помочь Свете и случайно ввязался в сомнительную авантюру. Я даже понимаю, что ты предпочел умолчать обо всем этом, чтобы сберечь мои нервы и чувства. Но знай: я верю тебе, не потому что ты такой убедительный рассказчик, потому что знаю, что ты любишь меня. Потому что я люблю тебя.
