Елена Лактионова - Вот пришел папаша Зю…
— Брежнев?
— Ой, ну и дура же ты, Маврикивна! Ленин, конечно.
— Владимир?
— А ты что, знаешь ещё какого-то Ленина? Ленин у нас один! Ох, и распустили тебя демократы, Маврикивна. Для таких, как ты, демократия вредная.
— Демократия вообще ужасно вредная, — сострила Маврикиевна и снова, остановив вязание, залилась смехом: — О-хо-хо-хо-хо!
В это время в передних рядах пенсионеров послышались шум и движения: к ним вышли, наконец, два депутата Госдумы.
— Товарищи пенсионеры! — обратился к демонстрантам первый депутат. — Мы прекрасно вас понимаем, что жить вам тяжело. Но сейчас всей стране живётся нелегко. Мы хотим, чтобы вы поняли: мы делаем всё от нас зависящее. Мы уже добавили к вашим пенсиям по три рубля. Мы, конечно, понимаем, что это сумма небольшая, но в масштабах страны это получается очень внушительная цифра.
— Но себе-то вы добавили по триста рублей! — возразили пенсионеры. — Сумму внушительную не в масштабах страны.
— Но товарищи пенсионеры, — мягко стал объяснять второй депутат. — У мужчины трудоспособного возраста, так сказать, потребности несколько выше, чем потребности пенсионера. Мы посчитали, что потребности пенсионера…
— Вы дайте нам средства, а свои потребности мы сами посчитаем! — перебил его кто-то из демонстрантов.
— Когда долги по пенсиям погасите? — снова заорали пенсионеры. — Ещё с лета ничего не получали!
Оба депутата приложили руки к груди и клятвенно искренне заверили:
— Средства мы вам изыскиваем…
— Себе-то, любимым, мигом изыскали, — съязвил кто-то. — И получаете, небось, вовремя, без задержек!
— Да что с ними чикаться? Все они одна шайка-лейка! — заорал дедок, держащий плакат «Я хочу кушать». И в накале эмоций запустил плакатом в депутатов.
Плакат, не долетев, упал к их ногам.
— Наш статус неприкосновенности нарушен, — заметил первый депутат.
— Мы не можем так дальше работать, — возмутился второй депутат.
— Хватит играть в демократию! — рассердился первый депутат.
— Пишите письма в обком, горком и райком, — посоветовал второй депутат.
И оскорблённые депутаты вернулись в Белый дом бросаться папками и авторучками.
Пенсионеры стали роптать.
— Мы никому не нужны!
— До нас никому нет дела!
— Мы своё отработали, а теперь нас хотят выбросить на помойку, как ненужный хлам.
— Мы же в своё время и кормили этих оглоедов! Кто только не сидел на нашей шее!
— Товарищи! — обратился к демонстрантам радикально настроенный Сергей Антрошенко. — Мои родители, которые тоже были пенсионерами, в своё время очень пострадали от произвола таких вот чинуш. После их смерти я дал себе слово, что буду бороться за права всех пенсионеров. Послушайте меня, что я вам скажу! Деньги есть! Только не для вас! Они думают, что раз вы пенсионеры, в своём большинстве люди престарелые, с рабочими организациями и коллективами не связанные, то вы не представляете для них никакой опасности. Но прав гражданам ещё никто и никогда так просто не давал. Не преподносил на тарелочке с голубой каёмочкой. За свои права нужно бороться. Так было всегда и во всём мире. Посмотрите, как нас много. И мы можем им показать, что мы кое-что значим и многое можем. Не уступим этим зажравшимся «слугам народа»! Не уйдём отсюда, пока они реально не пообещают выплатить вам пенсии. Мы объявим голодовку! Мы будем бороться до конца!
Пенсионеры одобрительно загудели.
— А чего бороться-то? — вдруг встряла Ниловна, пролезшая в первые ряды демонстрантов. — Хлебушек есть в лавках, молочко тоже, — и Ниловна подняла над головой для доказательства свою авоську с продуктовым набором пенсионера. — И за это спасибо. Чего нам ещё-то надо? Всё равно ничего не сделаешь: лбом стены не прошибёшь. Лишь бы войны не было!
Возбуждённые было пенсионеры поутихли и стали мяться.
— А может, вправду, в горком написать? — робко предложил кто-то.
— А там не ответят, так до обкома дойдём! — пригрозил другой.
— Нам при коммунистах до перестройки хорошо жилось, — ударились в ностальгию бабушки. — В дома отдыха ездили! Лечились бесплатно!
— Это «дерьмократы» всё испортили!
— Говорят, коммунисты всё вернут! Вон по три рубля добавили же. Может, ещё маленько прибавят…
— Всё равно ничего не сделаешь…
— Действительно, лишь бы войны не было…
И пенсионеры стали потихоньку расходиться.
Сергей Петрович кусал губы. Он никак не ожидал такой провокации со стороны безобидной на вид бабки. Идиотка!
— Товарищи пенсионеры! — попытался он вернуть демонстрантов. — Не нужно упускать момент! Разве вас мало унижают? Нужно бороться!
Но площадь перед Белым домом быстро пустела.
Разъярённый Антрошенко подскочил к Ниловне, схватил её за руку и злобно спросил:
— Ты что, провокаторша? Или, может, у тебя пенсия большая и тебе её вовремя домой приносят?
— Что ты, милый, двадцать рублей! — перепугалась Ниловна. — И с лета не получамши.
— Так какого же чёрта ты тут всех взбаламутила?! У, проклятая баба!..Ети твою мать, — вдруг отчётливо выругался в лицо Ниловны председатель всех пенсионеров.
Перепуганная на смерть Ниловна (ещё набросится да изнасилует!), зажав покрепче в узловатых руках авоську с хлебушком и молочком, засеменила с площади.
— А что, Авдотья Никитична, говорят, война будет? — беспокойно спросила подружку Вероника Маврикиевна, направляясь с ней по домам.
— Ой, ну и бестолковая же ты, Маврикивна, — махнула на неё рукой Авдотья Никитична.
— А что, я бы пошла добровольцем! — патриотично воскликнула Вероника Маврикиевна. — В санитарный батальон!
— Тебя, Маврикивна, нужно не в санитарный, а в десантный батальон: враг как увидит, что ты к нему на парашюте спускаешься, сразу решит, что наши изобрели новый вид атомной бомбы, и капитулирует, — съязвила Авдотья Никитична и довольно закудахтала.
— О-хо-хо-хо-хо! — залилась смехом и Вероника Маврикиевна. И в приподнятом настроении стала напевать:
Десятый наш десантный батальон…
В скором времени депутата, который сжёг партбилет, приняли в компартию безо всякого кандидатского минимума за партийную бдительность и принципиальность, а депутата, который выронил партбилет, «по просьбе трудящихся» отозвали обратно в свой Туруханский край. Партию пенсионеров наконец распустили.
Пучки
В одном из рабочих районов, в замызганной пивной-закусочной каждый вечер собиралась горластая компания. Душой и организатором этой компании был Виктор Ампиров. Каждый вечер он со своей оравой вваливался в пивную; орава, гогоча и матерясь, сдвигала столы и шумно рассаживалась.
— Всем пива и «горячих собак»! — орали ампировцы перепуганным официанткам.
Когда пивные кружки ополовинивались, «горячие собаки» съедались, а языки всё более развязывались, приступали к серьёзным беседам.
— Мужики! — требовал внимания Ампиров. — Послушайте, что я вам скажу! Хоть эти идиоты и выбрали провокатора Зюзюкина с его лакейской КПРФ, но как ни крути, всем коммунистам нужно объединяться. Наша раздробленность и распылённость по разным партиям — наша трагедия. Ублюдки-«демократы» знают нашу слабину и разобьют нас частями. Надо возобновить деятельность КПСС в полном объёме. Наш «философ» Зюзюкин не понимает, что без объединённой КПСС возродить СССР и Советскую власть нельзя. Он у нас «теоретик». Вот и пусть сидит в своём кабинетике, и разрабатывает свои паскудные соглашательские теории. А объединяющей силой и боевой! — Ампиров потряс кулачищем, — должны выступить мы — «Трудовая Россия» и КПСС Ленина-Сталина. Ну, а когда мы объединимся… — Ампиров зловеще ухмыльнулся и понизил голос, — смещение Зюзюкина будет делом времени. К власти должен прийти настоящий коммунист-ленинец-сталинец.
«Трудовики» оторвали физиономии от пива и уважительно посмотрели на своего вдохновителя: конечно, настоящий коммунист-ленинец-сталинец, вне всякого сомнения, это он — Виктор Ампиров. Будущий генсек КПСС.
— Нам обязательно нужно собрать съезд, — продолжал будущий генсек, — съезд Возрождения КПСС. Мы должны восстановить власть трудящихся на всей территории Советского Союза. Вернуть наше знамя и вернуть наш герб — наше, трудовое красное знамя с серпом и молотом, и герб Советского Союза. А Зюзюкин пусть остаётся со своими гибридными мутантами. Коммунисты других республик нас поддержат: у меня есть сведения от надёжных товарищей изо всех концов бывшего Союза. — Ампиров поднял свою кружку с недопитым пивом: — За возрождение КПСС Ленина-Сталина!
— За возрождение великого Советского Союза! — дружно подняли свои кружки «трудовики».
Пиво и «горячие собаки» повторились. Головы «трудовиков» заметно хмелели.
