Лопе де Вега - Том 5

Я рад, сынок, твоим словам,
Ты человек простой и честный
И здраво судишь обо всем.

Идти не так-то просто в гору;
Отыщешь в ком-нибудь опору —
И вверх идешь прямым путем.
Вельможа, что живет в соседстве
Со мною, гостем был моим.
Я вправе от знакомства с ним
Ждать благодетельных последствий.
Высоких почестей мне друг
Достичь поможет.

Вот ученый
Приятель твой. Я — уголь жженный,
Он — светоч знаний и наук.
Мы не подходим друг для друга,
Прощай!

Ну что ж, иди!

О чем
Беседовали вы с отцом?

Какую дать работу плугу,
Что предоставить бороне.

Возвыситься над этим надо,
В других речах искать услады,
Чтоб благородным стать вполне.
Да вот хотя бы, к слову скажем:
Как бедно ваш отец одет!
Ведь спор ведет уж много лет
Весь вид его с богатством вашим.
Пусть шляпу носит он с пером,
И плащ ему купите длинный.

Не превратиться в дворянина
Тому, кто торговал углем.
Так пусть уж мой отец, покуда
Он жив, останется кем был.
Стать пахарем мне бог судил,
И пахарем весь век мой буду.
Признаться, честь не велика,
Все же на одно сословье выше
Я стал, живя под той же крышей.

Вы как-то вроде паука
Иль рака движетесь, и это
От цели вас уводит в бок.

Скорей ползет наискосок
Тот, кто другим дает советы.
Поедет, по всему видать,
Ваш сын учиться в Саламанку.
А мой на поле спозаранку
Пойдет за бороной шагать.
Со смертью спор вести не властны
Ни плуг, ни меч.

На этом свет
Стоит.

Тогда и смысла нет
Усердствовать мне понапрасну.

Но если у Антоны сын
Родится, то вполне понятно,
Что крестным будет выбран знатный
Да и богатый дворянин,
Ну хоть Энрике… Он в почете
Большом в епископском дворце,—
Для всей семьи в его лице
Вы покровителя найдете.
Мои друг! Остановясь на нем,
Вы б тонкий разум проявили.

Я б оказался простофилей,
Впустив такого кума в дом.
Мальчишка бы тогда, наверно,
Как церкви ревностный вассал,
Христианином верным стал,
Зато жена моя — неверной.
Нет, по-иному я решил:
Хиль будет крестным.

Дворянину
Кого вы предпочли?

Причину
Я вам как будто объяснил.
С младенцем крестный должен все же
Затверживать молитвы вслух,
А в наставлениях пастух
Любого опытней вельможи.
И незачем вводить в семью
Того, кто — скажем между нами,—
Надумав обучать ногами,
Растопчет ими честь мою.

Хозяин! Радуйтесь, пляшите!
Я поздравляю вас с сынком.

Родился сын?

Вот как?

Пойдем
К нему!

Сперва мне разрешите
Жене об этом рассказать.

Каков малыш мой?

Просто чудо:
Глазенки бегают повсюду,
А губы каши просят дать.

А что жена?

Не вскрикнув даже,
Сыночка подарила вам.

Но кто же был при ней?

Я сам,
Как верный друг, стоял на страже.
Что там? Не флейта ли поет?

Здоров ли, крепок ли ребенок?

Большой и белый, как ягненок,
И он отца к себе зовет.

Играйте тут. Пусть музыка утешит
Мою печаль.

И песню спеть дозвольте.

Должно быть, Мендо спит. Теперь Антоне
Не до него.

Сбегу я, коль начнете
Пиликать и визжать.

Ваш слух не потревожим.

Ты прекраснее, Антона,
Всех прославленных красавиц,
Всех чудесных украшений
Королевского двора.
Как бы локоны искусно
Ни взбивали эти дамы,
Как бы дивно ни сверкали
Их улыбки и остроты,
Все достоинства их меркнут
Пред подобным совершенством.
Ты прекраснее, Антона,
Всех прославленных красавиц…

Здесь некому вас слушать. Лучше
Нам завтра сызнова прийти.

Где рано поутру встают,
Там спать идут, едва стемнеет.

Ты прекраснее, Антона,
Всех прославленных красавиц…

Будь проклята моя порода!
Уже сгустилась темнота,
И вонью скотного двора
Так напоен вечерний воздух,
Что хочется бежать отсюда.
Рожает, видимо, Антона,
Ей не до музыки сейчас.

Клянусь всевышним, эти роды
Меня в неистовство приводят.

Нас так же с улицы прогонят,
Как изгоняют сатану
И дух его из церкви божьей.

Ну если так, тогда уйдем,
Беды не дожидаясь. Лучше
Пока другие спеть куплеты.

Пока не родила Антона,
Мы позабавимся чаконой.[21]

Я все торрихи съем.

Тогда Хилоте
И я в убытке будем.

По-иному
Поступим: фишкой каждый для себя
Торриху пусть отметит, и кто первый
К своей притронется — съест все.
Нет, если всё от рук зависеть будет,
Начнется свалка.

Поровну уж лучше
Разделим сласти.