Народное творчество (Фольклор) - Азербайджанские тюркские сказки
Далеко от этого места проживал рыболов, он сетью ловил рыбу в море. Он увидел – подплывает сундук, очень обрадовался, подумал – наверное разбился корабль, и этот сундук – с товаром какого-либо купца. Он быстро забросил сеть и поймал сундук. Но когда открыл сундук, увидел, что там девушка и будто из царского рода. Он подумал: —Бог принес мне счастье! – Его звали Мамед. Мамед хотел совершить кебин и жениться на ней. Девушка сказала: – Зачем так спешить, утром можно совершить кебин, – Ночью они легли спать. Девушка подождала, и когда Мамед заснул, она убежала. Кто тихо пойдет, того пусть накажет имам… Пройдя некоторое время, она встретила пастуха. Тот заметил, что эта девушка – красавица. Он ее спросил: – Кто ты и откуда идешь? – Та ответила, что она убежала из дому и что она голодна. Пастух зарезал молодого барана. Они зажарили и съели мясо; девушка вымыла, вычистила желудок барана, подобрала свои волосы и надела желудок на голову. У пастуха она взяла его одежду, надела, пошли они по дороге. Пастух спереди вел стадо, а она сзади его собирала. Пройдя некоторое время, девушка повернула в другую сторону и пошла в безлюдную степь. К утру она дошла до одного города. Она увидела, что в городе большое собрание народа. Девушка спросила у одного человека, что это за собрание. Тот ответил: —Наш царь умер; выпускают летать птицу богатства; на чью голову она сядет, того провозгласят царем. – Она пошла и стала в стороне.
Птица богатства летала, летала, наконец прилетела и села на голову девушки. Ее прогнали, говоря: – Откуда этот лысый явился? – Второй раз пустили птицу летать, опять она села на ее голову. Девушку побили, повели, посадили в заброшенный дом, дверь заперли. Третий раз выпустили птицу; она кружилась, кружилась и наконец, найдя дыру в доме, пролезла в комнату и села на ее голову. Девушку отвели на окраину города, посадили в комнату. Птицу пустили, она опять полетела и села на ее голову. После этого девушку провозгласили царем. Она стала царствовать. Народ увидел, что это на редкость разумный царь. Она приказала привести ей художника – нарисовать портреты ее гаремных женщин. Художник пришел, она указала ему дверь комнаты, где он будет работать. Потом она быстро прошла в другую комнату, переоделась, перед зеркалом совершила туалет и стала такой красавицей, будто четырнадцатидневная луна. Она пришла к художнику. Художник нарисовал ее портрет. Потом она быстро вернулась, переоделась в царские одежды, вышла и села на трон.
Она приказала отнести портрет и прибить его на триумфальные ворота, поставить у ворот часового и следить: кто, смотря на портрет, – глубоко вздохнет и заплачет, того человека приводить к ней.
В один прекрасный день подошел один дервиш, посмотрел, глубоко вздохнул и заплакал. Его привели к царю. Оказалось, что это ее отец. На другой день пришел другой дервиш, посмотрел, вздохнул и заплакал. Его тоже привели к царю. Она увидела, что это везирь ее отца. На третий день еще одного привели; она увидела, что это Азиз. На следующий день еще одного привели; она увидела, что это тот самый сын царя, который бросил ее на произвол судьбы. Потом еще привели, она в нем узнала цирульника. На следующий день другого привели; она узнала в нем рыболова. Еще одного привели, а этот оказался пастухом. Она сказала: —Отвечайте мне по одиночке, почему вы, смотря на портрет, вздохнули и заплакали?
Сначала она спросила отца, почему он вздохнул и заплакал.
Старик сказал:
– Правитель вселенной! Это моя дочь. Мы с женой поехали в Хорасан на поклонение святым. А дочь я поручил везирю. Я вернулся из Хорасана, увидел – везирь ходит с завязанной головой. Я спросил везиря, что с ним. Он ответил: «Та дочь, которую ты оставил, чуть было не заставила население города перебить друг друга. Я сказал сыну – отведи ее и убей, а тот, оказывается, продал ее». Потом я узнал, что везирь мне сказал неправду. Теперь я ищу ту самую дочь; ее портрет я здесь увидел, вздохнул и заплакал.
Потом она спросила везиря своего отца, почему он вздохнул и заплакал.
Этот ответил:
– Да здравствует правитель вселенной! Я был везирем одного царя. 0:н с женою и сыном уехал, а мне поручил свою дочь. Как-то в один день, чорт меня попутал, пошел я к ней. Она мне прочла целое нравоучение. Потом опять несколько раз я к ней ходил, и каждый раз она выпроваживала меня, стыдя и уговаривая. Я не выдержал, еще раз пошел к ней; она взяла палку и разбила мне голову. Я узнал, что царь едет, и эта история разоблачится; тогда я сказал царю неправду, будто его дочь чуть не заставила население города перебить друг друга. Царь приказал сыну отвести и убить ее, а тот не убил, а продал. Теперь я ищу эту девушку.
Она спросила Азиза, почему он посмотрел и заплакал.
Азиз:
– Я был купцом. В Индии увидел – продают девушку, я купил ее, повез домой, оставил, вернулся обратно'. Однажды я получил письмо от сына царя такого! содержания: «После отца остался ты, а после тебя пусть даже щенка собачьего не останется. Ты привез её сюда, оставил, а она весь город перевернула вверх дном». Я поехал домой, увидел, что она живет в таком необыкновенном дворце. Тогда я убедился, что то, что про нее говорят, – правда. Одним словом, я вошел в дом. Мы легли спать. Когда девушка заснула, я ее изрубил, завернул в палас и бросил в кусты бузины. Теперь я ее ищу. Увидя здесь ее портрет, заплакал.
Потом привели сына царя, который своим поступком бросил ее на произвол судьбы. Его спросила, почему он заплакал.
Тот сказал:
– В один прекрасный день я ехал с охоты. Увидел чудный дворец, на балконе сидит девушка необыкновенная. Я в нее безумно влюбился. Я послал старуху к этой девушке. Сидящий перед дворцой караульщик не пустил ее и побил. Я увидел, что ничего не могу сделать. Тогда я написал письмо и послал. В одну ночь она исчезла. Теперь я ту девушку ищу. Здесь я увидел ее портрет и заплакал.
Привели цирульника. Она его спросила: – Кем приходится тебе та девушка, почему ты заплакал?
Он ответил:
– В одну ночь я вышел во двор, увидел завернутый палас, – в нем что-то было. Я открыл, посмотрел – лежит девушка вся изрубленная. Я увидел, что она дышит, позвал доктора, вылечил ее. У меня был брат; он сказал: «Она моя»; а я сказал—»Нет, моя!» Эта девушка сказала: «Закажите сундук, положите меня в него, бросьте в море; который из вас скорее поймает сундук, за того я пойду». Мы сделали так, бросили в море, но увидели, что если бросимся в море, то потонем, и море унесло сундук. Теперь я ее портрет здесь увидел и заплакал.
Она сказала: – Хорошо, садись. – Приказала, привели рыбака. Спросила, почему он заплакал.
Рыбак сказал:
– Я – рыбак, увидел плывет сундук, закинул сеть, поймал сундук, открыл, увидел, что там девушка, повел ее домой, хотел совершить кебин и жениться на ней. Она сказала: «Зачем спешить, утром совершим кебин». Ночью заснули. Я проснулся, увидел – ее нет. Теперь я ее ищу. Здесь увидел и потому заплакал.
Девушка сказала:
– Если теперь вы ту девушку увидите, то узнаете ли ее? – Они сказали – Узнаем. – Девушка сняла с головы корону, сказала:
– Дорогой отец, узнай, дочь ли я твоя! А это – тот самый везирь, который так жестоко поступил со мною! А это – тот Азиз, который меня купил у брата и содержал! А это– сын царя, который пустил меня скитаться по свету! А это – тот цирульник, который меня вылечил! А это – рыбак, вытащивший меня из моря.
Она надела корону на голову Азиза и сказала: —Власть передаю тебе; после этого что хочешь, то и делай!
Азиз приказал позвать палача. Он сказал: – Отруби голову везирю. – Палач так отрубил голову везиря, что она отлетела на несколько шагов. Сыну царя тоже отрубили голову. Цирульника позвал, спросил, сколько он израсходовал денег; тот сказал – столько-то. Ему сполна заплатили. Рыбаку и пастуху тоже дали денег. А отца они оставили у себя. Здесь они стали жить и поживать.
Они поели, в землю ушли, а вы ешьте и долго живите.
С неба упало три яблока. Одно – тебе, другое – мне, а третье тому, кто сказал сказку…
Дочь угольщика Бад-Саба и царевич Мурад
Жили-были на свете царь с царицей и был у них единственный сын, наследник Мурад. Царь очень любил охоту и, отправляясь, всегда брал с собою сына своего Мурада. Когда же царевич Мурад уже сделался юношей лет семнадцати-восемнадцати, то стал ездить на охоту один, в сопровождении слуги.
Отправляясь однажды на охоту, Мурад увидел на берегу моря седого старика, сидевшего и писавшего безостановочно на клочках бумаги и бросавшего написанные клочки в море. Удивленный поступками старика, царевич подъехал к нему и спросил:
– Отец, что ты делаешь?
Старик: —Сын мой, нечего спрашивать, что я делаю! Поезжай лучше за своим делом! – Царевич – Спрос не грех. Что это значит – пишешь да бросаешь? Какая тут причина? – Старик: —По повелению божьему на клочках этих я пишу имена тех мальчиков и девочек, кои будут принадлежать друг другу, т. е. предопределение судьбы для них. При рождении ребенка мужского пола господь создает его не без пары. – Царевич: – Ты пророк? – Старик – Нет, я ангел божий. – Царевич: —Все время ты пишешь? – Старик: – Нет для меня свободной минутки: в каждую минуту рождаются люди. – Царевич: – Скажи мне – кто мне судьбой предопределен? На чьей дочери я буду женат? – Старик: – Это давно1 написано мною: тебе присуждена дочь угольщика, по имени Бад-Саба. – Царевич: – Как, мне, царевичу, дочь угольщика? Возможно ли это? – Написанного не сотрешь, – ответил старик, – так и будет, поживешь – увидишь! – А где живет этот угольщик? – спросил царевич. – Вон там, на горе в лесу, – ответил старик. – Старик, дам тебе тысячу золотых монет, если ты подменишь мою предопределенную Бад-Сабу, – сказал царевич. – Не греши, царевич; нам в мирских сокровищах нужды нет. Писать – в моих руках, а сменять – нет. Опять повторяю: написанного нельзя стереть.
