Народное творчество (Фольклор) - Азербайджанские тюркские сказки
– Дорогой мой, до сих пор ты трудился и кормил меня. Теперь же никуда не выходишь; все в городе считают тебя давно умершим. Никому не интересна наша печальная жизнь. Нельзя же умереть с голоду: разреши ты мне ходить по базару и просить помощи у добрых людей.
При этих словах купец прослезился и начал: – О возлюбленная моя Рахила! Как же такому ангелу, как ты, позволить ходить по базару, показываться людям? Что я скажу перед судом божьим? Кроме того, ведь ты настолько красива, что можешь соблазнить молодых и старых, – Муж мой, – сказала жена, – что из того, если мужчины увидят мое лицо? У женщины душа должна быть верная; я верною была, верной и буду до могилы. Кроме того, ведь на бедных не обращают внимания, хотя бы они были небесные ангелы. В трех местах я покажу лицо свое. Ты не сердись, и бог не поставит этого мне во грех, потому что это я сделаю не с целью соблазна, а чтобы добыть кусок хлеба. – Купец поневоле должен был согласиться.
Рахила пошла на базар и первым долгом остановилась перед лавкой богатого молодого мясника. Открыв свое милое ангельское лицо, она молча протянула свою руку мяснику, пристально глядя ему в глаза. Мясник, положив в ее руку серебряную монету, спросил ее, кто она такая и что заставляет ее просить милостыню. Рахила ответила – Я была женою богатого купца такого-то, – не говоря имени своего настоящего мужа, – который умер, оставив много долгов и товаров. Заимодавцы по смерти мужа явились. и отобрали все его состояние, кроме одного пустого дома, где я теперь живу. Теперь, будучи без всяких средств к жизни, я принуждена нищенствовать, чтобы не умереть с голоду. – При такой красоте ты могла бы выйти замуж, – почему не выходишь? – спросил мясник. – За бедных я не выхожу, а богатые на мне не женятся, – скромно ответила Рахила. – Принимай меня к себе время от времени, и я выведу тебя из этого печального положения; теперь же на тебе 100 рублей, – сказал мясник.
Душевно оскорбленная Рахила, желая отмстить мяснику за дерзость, взяла деньги, указала место своего жительства – улицу и дом, и пошла далее. Остановившись перед магазином богатого купца, Рахила опять протянула руку, приоткрыв лицо и жалобно смотря на купца. Обхождение купца с Рахилой было такое же, Как и обхождение мясника. Взяв у него денег, Рахила пошла к богатому казию. Казий тоже увлекся ее красотой и предложил ей не отказать в приеме казия на дом, обещая щедро наградить ее теперь и после.
Получив не мало денег и у казия, Рахила вечером с полным карманом вернулась домой к мужу, рассказала ему обо всем случившемся и стала приготовляться к приему мясника, купца и казия, придумывая способы, как бы наказать оскорбителей.
В ту же ночь в разное время, явились гости, для коих заранее были отведены комнаты, отдельно каждому, где они и разместились в ожидании красавицы Рахилы.
Рахила ухитрилась, положила на грудь каждого из них отцовское клеймо и отпустила их ни с чем.
– Вот как принимают верные женщины неверных мужчин, – сказала Рахила, выгоняя их со двора.
Обманутые и наказанные пожаловались на Рахилу царю за отказ от уплаты своих долгов. Царь вызвал их на суд. В назначенный день все четверо явились к царю на суд. Царь спросил Рахилу, почему она не платит своих долгов.
Рахила выступила вперед и смело ответила:
– Великий государь! Я им не должна денег: все они – и мясник, и купец, и казий были рабами моего покойного отца и платили ему по сто рублей в год каждый и пользовались свободой. Десять лет, как умер отец мой, и они с того времени мне ничего не платят. В доказательство верности моих слов, прошу приказать раздеть их и, если на груди всех трех не окажется клейма моего отца, казните меня в присутствии всего народа.
По повелению царя все трое были раздеты, и слова Рахилы оправдались. Царь приказал жаловавшимся на Рахилу в тот же день уплатить Рахиле десятилетний долг и, сверх этого, обязал мясника, купца и казия взамен ста рублей давать Рахиле по 300 рублей в год, наложив на них по одной тысяче рублей штрафа в пользу казны.
Таким образом Рахила вывела себя и мужа из крайне печального положения.
Ходжа-Феттах
В Исфагани жил один человек по имени Ходжа-феттах. Был у него сын, звали его Ходжа-Ибрагим. Ходжа-Феттах был старшим над сорока торговцами. Однажды торговцы, собравшись, сказали: —До каких пор мы будем здесь сидеть? Давайте отправимся в страну Йемен торговать!
В стране же Йемен у Ходжа-Феттаха была сестра. Ходжа-Фетгах сказал:
– Я уже постарел, не могу с вами ехать.
Торговцы сказали:
– Что же, если ты не можешь ехать, пусть едет твой сын, будет нашим старшим. До сего времени был ты старшим над. нами, теперь же будет твой сын.
Ходжа-Феттах сказал сыну:
– Когда верблюд, на которого ты сядешь, дойдет до города, отпусти его поводья, и он сам придет и опустится на землю у ворот моей сестры.
Пустились в путь, стали переходить от стоянки к стоянке. Прошли несколько остановок, дошли до страны Йемен; как говорил отец, при входе в город Ходжа-Ибрагим отпустил поводья, и верблюд привез его к воротам дома тетки. Когда тетка увидела его, она обняла, поцеловала его и в одну, и в другую щеку. Они несколько дней пожили в этом городе. Однажды Ходжа-Ибрагим узнал, что отдан приказ о том, чтобы ни один мужчина не выходил из дома. Ибрагим спросил свою тетку – отчего это извещают всех о том, чтобы ни один мужчина не выходил из дома. Тетка сказала:
– Знаешь, отчего это? У нашего царя есть дочь. Она всегда, когда идет в баню, велит предупреждать всех о том, чтобы ни один мужчина не выходил из дома, она терпеть не может мужчин.
Ибрагим вошел в дом, посмотрел из окна и увидел, что несколько подметальщиц подметают дорогу перед этой девушкой, и одна из них положила ее волосы на поднос и идет вместе с ней в баню. Ходжа-Ибрагим сказал:
– Спроси ее, тетка, отчего она терпеть не может мужчин?
Тетка сказала:
– Я ее няня, пойду спрошу и тогда скажу тебе.
Тетка встала, потихоньку пошла к девушке и спросила:
– Скажи мне, детка, отчего ты терпеть не можешь мужчин?
Она сказала:
– Няня, ты трудилась, заботилась обо мне, а то бы я оскорбила тебя. Не спрашивай меня об этом, у мужчин я никогда не видела верности.
Рассердившись на девушку за эти слова, няня встала и пошла домой. Обычно няня в день два-три раза приходила и разговаривала с ней; рассердившись, неделю не стала ходить. Однажды девушка прислала служанку узнать, отчего уже несколько дней няня не приходит. Няня увидела, что служанка идет, быстро постелила постель, легла в нее, помазала шафраном лицо, и оно пожелтело. Когда служанка вошла, няня начала охать да ахать. Служанка увидела, что няня совсем умирает. Она быстро пошла и сказала девушке:
– Няня умирает.
Девушка быстро вскочила на ноги, сказала:
– Девушки, подайте башмаки, пойду посмотрю, правда ли, что няня умирает.
Няня увидела, что девушка испугалась и расстроилась, опять постелила постель, намазала лицо шафраном, легла в постель и начала охать. Девушка вошла и увидела, что няня на самом деле умирает. Девушка сказала: – Ай, няня, да постигнет меня то, что постигло тебя! – Потихоньку дыша, няня сказала: – Уже я умираю, избавь ты меня от этих мучений, скажи, отчего ты терпеть не можешь мужчин? – Девушка тотчас же встала и сказала: – Ну вот… а я думала, что она хочет сказать… – Сказала и ушла. Один день она оставалась дома, на другой же день сказала: – Девушки, подайте башмаки, пойду посмотрю, что сталось с няней.
Няня увидела, что девушка опять идет, быстро постелила постель, помазала лицо шафраном, легла, начала совсем тихо дышать и, когда увидела, что девушка вошла, тотчас же затаила дыхание. Девушка несколько раз позвала – Няня, няня! – Няня не ответила. Девушка еще раз позвала. Няня тихонько сказала:
– Детка, уже я умираю, посвяти же меня в эту тайну. – Девушка, нагнувшись, сказала няне на, ухо:
– Знаешь, отчего я терпеть не могу мужчин? Однажды я заснула и увидела во сне, что самка джейрана паслась с самцом джейраном. Когда они паслись, нога джейрана-самца попала в прорубь. Самка пошла, принесла во рту воду, вылила в прорубь, лед стал мягче, после этого он вынул ногу из проруби. Они опять стали вместе пастись. Три раза так случалось, джейран-самка спасала его; и когда они опять паслись, вдруг нога джейрана-самки попала в прорубь; джейран-самец пошел, чтобы принести воду и влить в прорубь для того, чтобы самка могла вынуть еогу, – ушел и уже больше не пришел. Вот поэтому-то я терпеть ее могу всех самцов!
Няня сказала: – Уже я успокоилась, если и умру – не беда! – Девушка немного посидела, встала и ушла. Няня быстро встала, убрала постель, умылась и села дожидаться Ибрагима. Ходжа-Ибрагим пришел и спросил: – Что же вышло, тетя? – Няня сказала: – Дитя, дело обстоит так-то и так-то. – Он сказал: – Тетя, вставай теперь, иди к царю, попроси, чтобы он дал место под баню.
На другой день, рано утром, няня встала, пошла к царю и сказала: – Да будет здравствовать царь! У меня есть племянник, он просит отвести ему место под баню. – Царь сказал: – Скажи Ходжа-Ибрагиму, пусть приведет мастеров. Я дам ему лучшее место под баню.
