Поэтическая антология - Манъёсю

Как видно, на реке на Удзигава
Нет места, где потоки вод мелки,
И голоса, зовущие ладьи,
Людей, что адзиро там караулят,
То там, то тут становятся слышны…

О водоросли сугамо,
Растущие у брега Удзигава…
Лишь оттого, что там река быстра,
Сорвать не мог, без них пришел сюда,
А мог бы принести тебе в подарок!

Родич древний,
С Адзиро сравненный!
Если бы той девой я была,
Я к тебе бы ныне приплыла,
Пусть и не была бы щепкой жалкой!

Хоть и кричат:
Пускай плывут ладьи
Через стремнину Удзигава! —
Но, верно, эти крики не слышны,
Ведь даже взмах весла не слышен…

Люди в тихая — могучий род,
Род-река зовется Удзигава.
И не оттого ль, что в ней чиста волна,
Люди, что уходят в дальние края,
Силы не находят с ней расстаться?

Птицы синагатори сидят рядами…
И когда пришел я в поле Инану,
Над горою Арима
Встал туман вечерний,
Я теперь приюта не найду…

Оттого ли что теченье быстро
Бурных вод
Реки Мукогава,
Брызгами из-под копыт коня
Промочил насквозь в дороге платье!

Чтоб жизнь моя счастливою была,
Я зачерпнул воды из родника,
Что в Таруми
Бежит, шумя, со скал,
И воду эту жадно пить я стал!

На землю ночь сошла,
У мацурабунэ — ладьи из Мацура,
По Хориэ плывущей,
Так громко слышен нынче всплеск весла
Не оттого ли, что теченье быстро?

О, как досадно мне,
Что вдруг прилив нахлынул!
Я думал обогнуть
Изгибы берегов
Страны прекрасной Суминоэ…

Рукав, что замочил
В морской волне в Тину,
Когда искал я ракушки
Для милой,—
О, сколько ни сушу, не высохнуть ему!

Любимый человек
В моем дому живет…
А как хотелось бы увидеть
Мне глину желтую далеких берегов
Страны прекрасной Суминоэ!

Будь время у меня,
С собою взял бы вновь
Я раковины в бухте Суминоэ,
Что прибивает к берегам волною,
Которые зовут “забудь-любовь”!

На глину желтую прекрасных берегов
Далекой бухты Суминоэ,
Куда с друзьями мы примчались на конях,
На глину желтую, что ныне я увидел,
Я любоваться буду тысячи веков!

Морские раковины “позабудь-любовь”,
Что я вчера увидел на дороге,
Где путь лежит
В край дальний Суминоэ,—
Одни слова: я не забыл любовь!

Хотел бы дом иметь на берегу морском
В краю прекрасном Суминоэ.
Я восхищался бы, любуясь там всегда,
Как приливает белая волна
К песчаным берегам и убегает в море.

Те волны, что все время набегают
И омывают Мицу берега
В стране Отомо,
Убегают в море,
И нам неведомы их дальние пути…

Вот весел легкий шум
Мне слышится вдали:
Наверное, рыбачки молодые
На лодках вышли в море собирать
Жемчужные морские травы…

Никогда я не смогу забыть,
Как у берегов Наго,
В далеком Суминоэ,
Мы, коней своих остановив,
Драгоценный жемчуг собирали…

Вот дождь идет,
Шалаш мы строим свой…
Когда же наконец
Прилив в Аго отхлынет
И будем собирать мы жемчуг дорогой.

В Наго, у моря, в час рассвета
Остатки разные, прибитые волной,
Лежат, наверное, и ныне
На этих берегах пустынных,
Разбросанные по земле…

Цвет платья, что было окрашено мною
Прекрасными хаги в стране Суминоэ
В Тоодзатоону,
От времени ныне
Безжалостно выцвел…

Хоть и не знаю я, когда подует
Попутный ветер, всё равно
У моря синего в Аго,
Пока прилив отхлынул, в час рассвета
Хочу срезать я водоросли-жемчуга…

В Суминоэ
Волны белые на взморье,
Дунет ветер — набегут на берега,
И когда в тот миг взгляну на берег,
О, каким прозрачным кажется он мне!

Чистота журчания волны,
Набегающей с далекого простора,
Омывающей подножие сосны
В Суминоэ
Возле берега морского…

Стоя в бухте Нанива на берегу,
В час, когда прилив уже отхлынул,
Я взглянул кругом:
Над морем журавли
Пролетают мимо, к острову Авадзи…

Ведь в пути теперь один скитаюсь,
Вдалеке остался дом родной,
И в вечерний час, когда осенний ветер
Веет холодом, в далеком небе
Гуси с криком пролетают надо мной!

Не оттого ли, что встала на море волна,
В гавани здесь, в Матоката,
Прибрежные птицы,
Жен призывая своих, над водой поднялися,
Приблизившись к берегам?..

В тихой гавани Аютигата, Верно, схлынул с берегов прилив:
Видно, как ладья,
Что вышла в бухту Тита,
На морском просторе вдаль спешит…

Когда прилив от берегов отхлынул,
Далекими вдруг стали голоса
Кричащих журавлей,
Что к бухте полетели
И, верно, кружат возле берегов…

Журавль, что ищет для себя добычу
У берегов в затишье ввечеру,
Оттого что в час прилива
Волны встали,
Жалобно зовет свою жену к себе…

Вот эта дивная долина, что искали
В пути все люди,
Что живали в старину
И платья красили душистыми цветами,—
Долина хаги в стороне Ману…

Ту траву зеленую “имя-назови”,
Что я видел
На скалистом берегу,—
О, с какого острова рыбак
Срежет ту заветную траву?

И сегодня, наверно,
Жемчужные травы морские
Поломались от белой бегущей волны,
Что нахлынула в восемь рядов,
И лежат в беспорядке у моря…

В далеком море, в Оми,
Гаваней не счесть.
О, где же ты
Корабль свой причалишь
И будешь травы связывать в пути?

Если собралися облака
В Садзанами,
Над горой Намикура,
Говорят, что быть тогда дождю,—
Возвращайся, милый мой, сюда!

Все думаю о побережье дальнем
В Мионокатину,
В Такасима,
Куда причаливал и ждал погоды
Корабль государя моего.

Где кормчий,
Что велел плыть в море кораблю,
Отчалившему в этот час от бухты
Каториноура
В стране Такасима?

На реке Ниу,
Где сплавляют, говорят, священный лес
Люди из Хида,
Долетают с берегов слова,
А корабль, увы, не проплывет!

Град идет: ка-си-ма-си-ки…
Касиманосаки показался мыс,
Оттого что волны поднялися,
Неужели мимо проплыву? —
Ведь о мысе этом столько я мечтал!

Когда я с завистью смотрю на журавлей,
Что улетают и перелетают горы
В далеком Хаконэ,
В Асигара,
Как о Ямато полон я тоскою!

В Унаками- бухте, здесь,
Летом тянут коноплю…
На морские берега
Налетели стаи птиц…
От тебя же вести нет!