Алексей Алнашев - О боли
– Не знаю.
– Это последствие боли душевной.
– Ясно. А что такое душевная боль? – загораюсь я.
– А ты как сам мыслишь?
– Не знаю.
– Посмотри, спроси себя.
Я задаю себе вопрос: «Что такое душевная боль?» И изнутри себя получаю ответ: «Пустота, дыра», что повергло меня в полное недоумение.
– Какая-то белиберда!.. – кричу я бабе Альфие.
– Отчего белиберда?
– Разве может быть пустота или дыра в душе? – возмущаюсь я.
– Да, и еще какая!
У пустоты в душе есть имя– Ты слышал выражения: черств душой, беден душой, пустая душа, злая душа, каменное сердце, бессердечный, бездушный?… – продолжает бабуля.
– Да, слышал.
– А как ты мыслишь, что они обозначают?
– Что у человека что-то не в порядке с душой и сердцем.
– А что конкретно?
– Не знаю, – стону я в ответ.
– Хорошо. Давай разберем по отдельности.
– Давай.
– Когда в народе говорят: «Ну, и черствый же ты душой!», что это обозначает?
– Ну, так называют человека, который не имеет чувств.
– Так. А почто у него нет чувств?
– Потому что у этого человека что-то не в порядке с душой.
– А что конкретно не в порядке с душой?
– Не знаю.
– Хорошо, – не останавливается баба Альфия. – Тогда давай разберем через пример: отчего ты временами не чувствуешь запаха?
– Из-за насморка.
– Насморк – это последствие. А почто ты не чувствуешь запаха?
Я вдруг действительно чувствую, что у меня забит нос, и я дышу ртом.
– Так, – замечает баба Альфия, – у тебя забит нос. Но чем?
– Соплями, конечно.
– Ну, наконец-то! А сопли – это что?
– Слизь, которая заложила мне нос, и из-за нее я сейчас не могу дышать через нос, а только дышу через рот. Поэтому я и не могу почувствовать запах.
– А слизь – это что?
– Слизь, как слизь, что еще можно про нее сказать?… Ничего… Н-не знаю… Разве, что она соленая и подходит по моему вкусу…
– Это проявление боли? – спрашивает меня бабуля.
Я задумался и ответил:
– Да-а-а.
– А отчего появилось это проявление?
– От какой-то боли.
– А от какой? – не унимается баба Альфия.
– Душевной.
– Да! От того, что ты сейчас чего-то не хочешь видеть! Глаза слезятся и заполняют нос жидкостью, которая смывает с глаз те образы, которые ты накладываешь на свою жизнь в своем сознании здесь и сейчас. И что ты чувствуешь при этом?
– Удушье… ничего неохота делать…
– Насморком ты смываешь то, что тебе сейчас необходимо сделать и то, что тебе принесет сейчас радость. Давай посмотрим, а из-за чего ты ощущаешь удушье?
– Из-за того, что не могу сделать. И не могу об этом сказать.
– А что ты не можешь сейчас сделать?
– Ответить на твои вопросы.
– А отчего ты не можешь ответить?
– Не хватает сил. И что-то мешает.
– А что мешает? – не отстает от меня баба Альфия.
– Тяжесть.
– Так. Уже что-то проясняется. А что это за тяжесть?
– Не знаю.
– Не можешь признаться себе, что есть пустоты и дыры в душе?
– Да.
– Дак они есть?
– Не знаю…
– Хорошо, – не унимается баба Альфия. – А что тебе сейчас неохота делать?
– Отвечать на твои вопросы, они мне делают больно.
– Вот еще одно – у тебя сейчас нет желания видеть боль, которая тебя терзает. Давай посмотрим: кто тебе сейчас делает больно?
– Хм, это как?
– Задай себе вопрос: «Кто мне сейчас делает больно?» Я задаю себе этот вопрос и получаю ответ:
– Я сам.
– А чем ты сам себе сейчас делаешь больно?
– Упорством, тем, что хочу отстоять свои права.
– Какие права?
– Быть оболтусом.
– Так. А это чьи права?
– Того, кто и что меня сейчас изнутри разрушает, да мной помыкает.
– Так тебе сейчас хочется быть оболтусом?
– Нет.
– А кому этого хочется?
– Чему-то во мне.
– А чему?
– Какой-то гнили…
– А какой гнили?
– Не знаю.
– А у нее есть имя?
– Да – сука, сволочь, козел, медведь, нерасторопная корова…
Я только произношу это и мне становится легче. А баба Альфия, радуясь новому открытию, говорит мне:
– Вот кого ты В СЕБЕ отказываешься видеть.
Мысль: своя и чужая– И что интересно они делают в тебе?
– Пожирают мою душу, – отвечаю я бабуле.
– Да, это так. Но как это происходит?
– Не знаю, бабуля, мне сейчас больно об этом даже говорить. Всю грудь давит, и что-то в моей груди так сжимается, что дышать тяжело.
– Эти твари в тебе разрушительные мысли запускают, да тебя же их развивать заставляют. Посмотри, сколько у тебя сейчас в голове мыслей?
– Много.
– А сколько мыслей жизни может быть в нас?
– Только одна, которая исходит из души.
– А чем являются для нас разрушительные мысли?
– Тем, что поедом едят наши души.
– И они делают в нашей душе что?
– Дыры… Причиняют нам боль.
– Итак, еще раз. Как гниль причиняет нам боль? – заостряет мое внимание баба Альфия.
– Запуская в нас разные мысли.
– Так, а эти мысли – наши?
– Нет. Чужие.
– А что делает с нами чужая мысль, когда мы ее принимаем за свою и когда ее в себе развиваем?
– Она уничтожает нас и заводит в тупик.
– Дак чем эти мысли для нас являются?
– Болью.
– Уже хорошо, – вздыхает баба Альфия. – А сколько может быть в нас мыслей жизни?
– Только одна.
– Вот мы и нашли основное, от чего ты отказываешься видеть: из-за дыры, пустоты – боли. А эти дыры образуются где?
– В нашей душе.
Одна боль другую порождает– А как дыры образуются в душе, когда душа цельная и там ухватиться не за что? – спрашивает меня бабуля.
– В душе есть какие-то другие пустоты…
– По-другому говоря – это другая боль, чужая мысль, да? – продолжает баба Альфия.
– А как эта «другая» боль появляется в нас? – любопытствую я.
– Самая первая боль появляется обычно в детстве: тогда, когда дитя еще находится в утробе, а иной раз она появляется и в самом зачатии.
– Это как!? – удивленно спрашиваю я бабу Альфию.
– Когда дитя приходит в семью, то, что ему необходимо сделать, чтобы жить в этом мире?
– Изучить этот мир.
– А как дитя может изучить этот мир?
– Приложив его к себе.
– Ишь, какой грамотный стал! Скоро докторскую защищать станешь?
Мы вместе смеемся, и баба Альфия продолжает:
– Отвечать на вопрос станешь или гадать?
– Отвечать… Дитя может изучить жизнь, ощутив жизнь своих родителей в себе.
– А как можно это сделать?
– Прожить жизнь родителей самому.
– Так. А как ты можешь ее прожить?
– Впитав в себя мысли мамы и папы да развивать их, строя свою жизнь.
– А наши мамы и папы имеют в себе чужую мысль, то есть боль?
– Да.
– А ты, впитав жизнь мамы и папы, вместе с тем впитаешь их боль?
– Да.
– Вот так и появляется впервые боль в дитя да открывает в каждом из нас ворота для того, чтобы к нам вернулась боль с прошлых наших жизней, да появилась новая…
Развитие боли– А что потом? – не умолкаю я.
– А затем боль развивается и постепенно уничтожает человека.
– А как она развивается?
– Ты не знаешь?
– Нет.
– Тогда слушай.
Мы с бабой Альфией усаживаемся поудобней, и она начинает свой рассказ:
– Развитие боли начинается с наших разрушительных мыслей, недоделок, ограничений, обязательств, долгов, правил, общественного мнения, логического мышления, выводов, применения чужого дурного опыта, всевозможных навязок, мнительности… Это и многое другое держит нашу душу в темнице и не дает нам выстроить свою жизнь, как нам необходимо.
– Это как?
– Очень просто. Давай возьмем с тобой любой пример. Вот стоит ведро, закрытое фанеркой. Я тебе говорю: «Оно пустое». Теперь подыми его.
Я подхожу к ведру, легко поднимаю его. Потом замечаю, что в нем что-то болтается. Тут в меня залетает дурная мысль: неужели баба Альфия меня обманывает, и тут же ведро становится тяжелее. Тогда я ставлю ведро на пол, чтобы посмотреть, есть ли в нем вода. Я поднимаю фанерку и вижу, что оно – почти полное! После этого баба Альфия просит меня поднять ведро еще раз, а я не могу его поднять! Я ничего не понимаю и возмущенно спрашиваю:
– Что произошло?!
А она смеется и говорит:
– Ведро потяжелело, когда тебя посетила мысль, что это ведро – с водой. И результат налицо.
– Подожди, подожди, ты чего мне здесь сказки рассказываешь?! Чего меня, как мальчишку, вокруг пальца обводишь?! Что я тебе, маленький что ли?!
Баба Альфия покатывается со смеху и, еле выговаривая слова, протягивает:
– А-а-а… ты… че-че-го… ма-ма-ленький… что ли?
– Нет.
– Тогда че спрашиваешь? Хочешь им стать?
– Нет, я хочу быстрей стать взрослым и уехать из дома куда-нибудь подальше.
– Дак почто ты задал мне этот вопрос?
– Потому что не пойму, что произошло.
– Хорошо, давай посмотрим, что произошло.
– Давай.
– Когда я тебе сказала, что ведро пустое, ты что сделал?
– Увидел пустое ведро.
