Алексей Алнашев - О боли
Немного погодя я спрашиваю его дальше:
– Отчего – мазохистами?
– Они очень любят себя мучить. Взять самый простой пример: у мамы болят зубы. Ей трудно есть жесткое, но она все равно берет сухари и ест их, а ведь есть свежий хлеб. Я смотрю на нее, и у меня дрожь идет по телу. Она мучается, стонет, но продолжает есть сухари. Я ей говорю: «Возьми свежий хлеб». А она мне в ответ: «Не твое дело, сопляк». И таких случаев много. Как тут жить?
– Убийцами отчего?
– Они убивают в себе любовь. И другим навязывают насилие.
– Свиньями?
– Они роются в том, в чем нет никакого смысла копаться… Только выбирай и все.
– А отчего толстокожими верблюдами?
– Их кусаешь, кусаешь, а им все нипочем.
– А казначеями?
– Постоянно распределяют да делят то, что им самим не принадлежит.
… Мальчик проговорил все это, и ему стало намного легче. После слез и внутренней истерики он стал улыбаться и смеяться, как дитя. Вдохнул жизнь полной грудью и увидел людей – людьми, а не зверьем.
И такое произошло с семилетним ребенком!.. Его мать – преподаватель, психолог. В семье – достаток.
Это ли не повод задать себе вопрос: кто есть мы на самом деле сами для себя, да для своей семьи? Ведь это боль. Боль, которая и создает в нас хронические заболевания, слепоту и глухоту, бессилие и паническое состояние, бездействие и суету, страдания и мучения, гнев и ненависть. Она ведет нас к одиночеству, к накаленным взаимоотношениям. Она создает проблемы в семье между родителями, между родителями и детьми, между детьми и стариками. Проблемы на работе между руководителем и подчиненными.
Боль эта – одна, и она одна рушит всю нашу Жизнь – напрочь, не оставляя от нее и следа!
Вы спросите: «Откуда берется в нас боль?»
Ответу на этот вопрос и посвящена эта книга.
Вы спросите: «Как увидеть в себе боль?»
Возможно стоит посмотреть на себя со стороны – глазами ребенка… так, как смотрит на нас дитя… Тогда можно увидеть в себе много такого, чего мы обычно не замечаем, поглощенные однообразным течением обыденной жизни.
Возможно оглянуться на то, что окружает нас: живое и мертвое, их мышление и поступки, их действия и бездействия – это наши зеркала, зеркала нашего внутреннего состояния, того, как мы мыслим сейчас и мыслили когда-то.
Возможно задать себе вопросы: «Кто я сам или сама для себя? Кто для меня тот-то, тот-то? Кто я для того-то, того-то?» Да не кривить душой, а отвечать для себя на эти вопросы так, как есть на самом деле, и тогда выйдет то, ЧТО мы пока есть на самом деле. Да все это выписать на листок бумаги да сжечь. Или выговорить на проточную воду или на открытый огонь… Это и описано в каждой книге этой серии в главе: «Как убрать боль?».
А пока мы сами не изменимся, мир – окружающий нас, тоже останется прежним.
Часть 1
ПРИРОДА БОЛИ
Первая глава
ОТКУДА БОЛЬ И КАКАЯ ОНА?
В одно прекрасное утро я просыпаюсь от мычания проходящего за окном стада. «Видно его уже в поле погнали», – думаю я про себя и лениво потягиваюсь. Погода – солнечная. Птицы весело щебечут, словно говорят мне: «Вставай, вставай! Утро уже давно наступило. Солнышко поднялось высоко!» Нежный ветерок, залетая в окно, щедро одаривает меня всеми ароматами природы, доносящихся ко мне с улицы. Я нехотя встаю, умываюсь, быстро завтракаю и выскакиваю на улицу. Сегодня на соседней улице хотят класть асфальт. Грейдеры уже ровняют дорогу, машины возят гравий. И мне не терпится посмотреть, как строители кладут асфальт на улице.
Я бегу туда сломя голову и не замечаю на дороге вылезшую из-под земли проволоку. И со всего разбега налетаю на нее да раню себе ногу. Проволока разрывает мне кожу правой ноги между пальцами вверх сантиметров на десять. Кровь как хлынет ручьем! Я быстро беру с дороги свежую глину и замазываю ею свою рану. Кровь останавливается, и я, расстроенный, что не посмотрю на новый асфальт, тихонько ковыляю к бабе Альфие. Она живет ближе всех из знакомых мне бабушек-целительниц.
Тихонько доковыляв до ее дома, я сажусь на лавку у ее ворот и кричу сколько есть мочи:
– Баба Альфия!!! Баба Альфия!!! Выйди поскорей!!!
Баба Альфия выбегает за ворота, глядит на мою израненную ногу, удивленно хлопает руками о свои бедра да приговаривает:
– Э-это где тебя так угораздило ногу-то разорвать?!
Я рассказываю ей, что со мной случилось. И она меня спрашивает:
– И сколько времени прошло с тех пор?
– Часа три.
– А как ты так быстро до меня добрался?
– До соседней деревни меня дядя Вася на лошади подвез. А оттуда я пешком дошел.
Она мне улыбается, и начинает осматривать мою рану. Рана – глубокая, но на мое счастье проволока прошла вдоль мышечных волокон, не разорвав их.
Баба Альфия промывает мне рану ключевой водой, да присыпает ее табачной золой, а сверху прикладывает к ране подорожник. Затем перевязывает ногу тугой повязкой и говорит:
– Ну, станешь жить, гусиный лапоть. До свадьбы заживет. На свадьбу-то пригласишь?
– Конечно, приглашу. Как я без вас – стариков? Без вас ведь, как без рук, жизнь пуста и свадьба не та. Так что ждите приглашенья.
– Хорошо погуляем, повеселимся, порадуемся за тебя!
– Да-а… Вы на свадьбе всех на свете просмеете. И ребятам не надо будет воздерживаться от выпивки, чтобы на ней порядок поддерживать. Уродивые[1] гости сами уйдут.
– Ясно говоришь… Сынок, скажи, а что произошло с тобой до того, как ты поранился?
– Ничего не произошло… – вначале бормочу в ответ.
И после подробно рассказываю бабуле, что да как было.
– А ты знаешь, что в жизни нет случайностей? – не унимается баба Альфия.
– Да.
– Ведь твоя рана – это урок. И его следует разобрать, увидеть, чтобы он не обернулся для тебя чем-нибудь серьезным. Как ты считаешь?
– Я согласен с тобой. И баба Соня мне часто говорила, что каждое наше действие происходит из-за чего-то и во имя чего-то. Да, наблюдая за своей жизнью, я и сам это вижу. Что я каждое действие совершаю во имя чего-то и ради чего-то, и то, что со мной происходит, тоже не просто так.
– Хорошо. Тогда давай разберем, ради чего сейчас у тебя поранилась нога?
– Чтобы научить меня чему-то да что-то показать мне.
– А что показать?
– Наверное, что я что-то не доделал… – говорю я первое, что приходит мне на ум.
И тут я вспоминаю:
– Вчера я не доделал корзинку из прутьев ивы и оставил свеженарезанные прутья до следующего раза. Вот и все.
– И что из этого вытекает?
– А то, что в природе все происходит ради чего-то и для чего-то. А тут получается, что я не все прутья по назначению использовал. Они высохнут и ни на что больше не сгодятся. А когда я нарезал прутья, иве сказал, что каждый прутик, который она мне дала, пойдет на изготовление корзинки. А я их оставил – в дело не пустил. И мне сейчас срочно необходимо пойти к дяде Ване и доделать корзинку, чтобы использовать прутики, которые остались.
– Молодец, сынок. Понапрасну не обижай природу, ведь она к тебе благосклонна. А сейчас ступай, да сильно не беги – дай ране затянуться. Через два дня приходи, посмотрим ранку.
Я выбегаю на улицу. На краю деревни подсаживаюсь на почтовую телегу и доезжаю до дома дяди Вани.
Какая бывает боль?Через два дня рано утром я снова прихожу к бабе Альфие. Застаю ее на огороде.
Увидев меня, она радуется и тут же приглашает меня в дом позавтракать. Она накрывает на стол, и мимоходом заводит разговор да спрашивает:
– Сынок, как твоя нога?
– Все в порядке, – отвечаю. – В тот раз я от тебя сразу же поехал к дяде Ване и там доделал корзинку.
Ивовых прутьев мне хватило тик-в-тик. И ногу сразу же отпустило: перестала ныть. Кровь вообще не бежала. А дядя Ваня как рад был! Он уж не знал, что с ними делать: прутья стали подсыхать. В воду положить – запреют, самому использовать – рука не подымается: ведь я их для себя готовил. Я сам их нарезал – да ровно столько, сколько мне необходимо было на эту корзинку.
А как я все доделал – мы с дедом и отпраздновали. Он – самодельным вином, а я – холодненьким квасом. Вот…
– Очень хорошо! Теперь ешь.
Я завтракаю. Баба Альфия разбинтовывает мне ногу. Видит: ранка затянулась. Она ладит, поправляет мою ногу, потом спрашивает:
– Сынок, а ты знаешь, что такое боль?
– Не знаю. Я знаю, какая бывает боль, но ЧТО такое боль – не знаю.
– И какая бывает боль?
– Режущая, разрывающая, обжигающая, ноющая, колющая, резкая, пронизывающая.
– То, что ты сейчас назвал – это симптомы боли, ее проявления. А боль бывает физической и душевной.
– А какая между ними разница? – спрашиваю я.
– Как ты сам видишь, что такое физическая боль?
– Ну-у-у, физическая боль – это ушибы, порезы, переломы, синяки, шишки…
– Это тоже последствия. А сама физическая боль все же – это что?
– Не знаю.
– Это последствие боли душевной.
– Ясно. А что такое душевная боль? – загораюсь я.
