Алексей Алнашев - О боли
– Бабуль, ты че знала, что я приду?
– Да. Сорока на хвосте принесла, что ты придешь и что хочешь со мной какой-то вопрос обсудить.
– Это как: сорока на хвосте принесла? – с удивлением спрашиваю я.
– А вот так: прилетела, в окно постучала, я ее впустила. А на хвосте у нее написано было: сынок бежит с вопросом, торопится, голодный. Вот я и приготовилась к встрече.
– Ну, ладно, бабуль, я серьезно спрашиваю… – с обидой в груди проговариваю я.
На что баба Альфия с упреком меня спрашивает:
– Ты с этим вопросом ко мне пришел?
– Нет.
– Тогда давай выкладывай, а пустые вопросы не задавай.
Я рассказываю бабуле то, о чем меня просила передать ей баба Василиса, и спрашиваю:
– Что означает фраза «беда не приходит одна – она тянет за собой и другие»?
– Вот, это другое дело, – говорит бабуля и предлагает мне: Давай с этого и начнем наш разговор.
– Ладно, – живо соглашаюсь я.
И баба Альфия продолжает:
– Как ты видишь, беда, горе, проблема – это что?
– Это какое-то разрушение.
– Разрушение чего?
– Жизни.
– Так, – соглашается баба Альфия и спрашивает дальше: А разрушение приходит через что?
– Не знаю…
– Когда к тебе приходит беда, то, что ты чувствуешь?
– Какую-то боль.
– А где?
– В теле, в груди щемит.
– По-другому говоря, в человеке происходят внутренние изменения, которые ведут его к разрушению. Так?
– Да, – соглашаюсь я.
– Теперь давай возьмем любой пример из твоей жизни, – предлагает мне бабуля.
– Какой? – игриво спрашиваю я.
– Да самый близкий. Что тебя толкнуло пойти к бабе Василисе, например?
– Когда?
– Сегодня.
– Меня просто разобрала тоска, и я решил пойти к бабе Василисе, – также игриво, не задумываясь, отвечаю я ей.
– Хорошо. А почто именно к бабе Василисе?
– Не знаю… Наверное, она мне первая пришла на ум, и все.
– А почто именно она пришла тебе на ум, а не кто-то другой?
– Не знаю, – отвечаю я нетерпеливо, и мне становится немного не по себе.
– Тогда давай разберем, как это получилось? – тут же предлагает мне бабуля.
– Давай.
– Что с тобой произошло перед тем, как тебе захотелось прийти к бабе Василисе?
– Мне было плохо: настроение испорченное, шла тоска, шел разный поток мыслей, что я не мог ни на чем сконцентрироваться. И вообще я плакал. Мне было очень плохо, да скучно. Мне было больно.
– Во-о-о! И что эта боль тогда сделала с тобой?
– Не знаю… Мне просто пришла мысль пойти к бабе Василисе за помощью, и я пришел.
– Так. А когда ты приходишь обычно к бабе Василисе? – настаивает на своем баба Альфия.
– Обычно… тогда, когда мне становится тяжело.
– А почто именно к ней?
– Она меня вроде бы не жалеет… Я бы даже сказал наоборот: что она меня держит в ежовых рукавицах.
– Так. По-другому говоря, тебе просто не хватает сил самому справиться со своим внутренним состоянием? С той болью, которая тебя в этот момент гложет?
– Да, – радостно отвечаю я.
– И это твое обычное действие: когда тебе плохо, то ты идешь к бабе Василисе. Она тебе дает толчок, пинок под зад, и ты вновь – на коне. Так?
– Да, – с удивлением для себя отвечаю я.
– А боль тем временем что делает с тобой?
– Она прихватывает чужую боль мира и сваливает до кучи на меня.
– Это как? – с подковыркой спрашивает меня баба Альфия.
– Как, как? Я не знаю, как… – отвечаю ворчливо.
– Как ты видишь, сейчас в тебе есть боль та, которая царит в семье бабы Василисы?
– Нет. Я даже не знаю, что у них произошло.
– Дак, твоя боль прихватила чужую боль?
– Нет.
– А что она с тобой сделала? – не отстает от меня бабуля.
Я вспоминаю, о чем думал, сидя за столом у бабы Василисы в последний раз, и отвечаю:
– Эта моя боль притянула… свою же боль… но другую… дальнюю, что ли…
– Вот это и означает фраза «беда не приходит одна, а тянет за собой множество других».
Стихия – камнепад– Это, как камнепад в природе, – продолжает бабуля. – Ведь каждая стихия в природе есть отражение внутренних проблем человека. Так природа показывает нам, что с нами творится, – проговаривает баба Альфия и предлагает:
– Давай сейчас с тобой рассмотрим такую стихию, как камнепад.
– Давай.
– Боль создана для чего?
– Чтобы чего-то включить.
– Это как?… И что именно? – с удивлением спрашивает меня бабуля.
– Ну, например, наше зрение, дыхание, слух, головной мозг…
– Вот это открытие! – с ухмылкой говорит бабуля. – Очень интересно. Скажи мне, что с тобой происходило, перед тем как ты решил пойти к бабе Василисе?
– Я не видел окружающий мир.
– По-другому говоря, не видел свое отражение в зеркале, и от этого тебе стало тоскливо. Так?
– Да. Я почувствовал, что мне чего-то не хватает.
– А чего не хватает?
– Знаний. Я почувствовал, что обделен чем-то.
– И что с тобой произошло дальше?
– Боль бабы Василисы пришла мне под видом помочь, на самом деле показывая мне этим боль во мне, – протереть мне глаза, чтобы я лучше видел.
На что баба Альфия утверждающе говорит:
– Твоя боль тебе показала себя, она покрасовалась перед тобой. Создала такую ситуацию, чтобы ты сам мог увидеть через мир, что с тобой происходит, но с задачей завладеть тобой, а не помочь тебе. И какой ты получил результат?
– Я не увидел, что со мной происходит, и не убрал боль.
– По-другому говоря, боль с тобой подружилась, так как в тяжелый момент жизни подала тебе руку помощи и, являясь на самом деле врагом, присоседилась к твоим друзьям. А друга охота терять?
– Нет.
– Вот так боль в нас и прячется, выдавая свои мысли за наши, да этим направляет нас на самоуничтожение. Да так нами управляет, что зачастую мы не убираем боль, так как боимся потерять друга. А она использует это для выполнения своей задачи, что и получается у нее очень хорошо. Это так?
Я размышляю над бабулиными словами и «на автомате» отвечаю:
– Да-а-а.
И снова замолкаю. А немного погодя спрашиваю:
– А как понять: одна проблема тянет за собой и множество других?
– Это очень просто.
Баба Альфия берет бумагу, рисует гору, разделяя ее с вершины до подножия линией, и комментирует:
– Гора – это жизнь, сложенная из пройденного человеком жизненного пути. Склон горы – это жизненный путь, очерчивающий в «Хранилище» – слое сознания живого, контуры прожитой жизни. Вершина – это зачатие, или начало жизни в этом воплощении. Линия, разделяющая гору пополам, – это граница, разделяющая два возможных для человека варианта выбора в жизни – жить или умереть.
Живя в боли да не убирая ее, но с принятым решением жить, жизненный путь человека строится вниз. Человек, проходя по своему жизненному пути, набирает множество разных болячек, хоронит их и оставляет на склоне собственной горы. Боль появляется в зачатии и летит сквозь время по жизненному пути, набирая скорость и силы. А когда боль с прошлых воплощений или родившаяся на вершине горы – в зачатии, накладывается на сегодняшний день, она идет к нам именно с вершины. Да спускаясь по склону жизненного пути, захватывает собой множество другой боли. Этим она и создает камнепад. Таким образом, беды приходят к подножию горы – нашей жизни – уже скопом, а не в одиночку. Это ясно?
Рисунок 11. Каждая боль тянет за собой много другой боли камнепадомРассмотрим жизнь на примере горы– Нет. Ничего непонятно. Давай по порядку. Почему жизнь – это именно гора, а не пропасть или не равнина? – в полном тумане и прострации спрашиваю я.
– Ну-у, во-первых, вопрос «почему?» – из тьмы. На него ответить невозможно. А вопрос: как так получается, что именно гора, а не пропасть или равнина обозначается жизнь? – из Света. И на него ответить можно. Согласен?
– Да.
– А сейчас давай посмотрим: человек в обыденной жизни боль убирает?
– Нет.
– А, не убирая боль, человек строит свою жизнь?
– Строит.
– А как? Направляя ее на свое развитие или на растрату самого себя?
– Ну-у, скорее на растрату… – с сожалением отвечаю я.
– По-другому говоря, человек садится в лодку и плывет по течению, которое создает для него боль. Так?
– Пожалуй, так.
– А куда несет река эту лодку?
– Вниз, – еле слышно говорю я, а баба Альфия подчеркивая мой ответ, добавляет: Отчерчивая склон горы, согласно прожитой жизни человека. А это – сделав выбор жить, но вместе с тем решив слиться со своей болью воедино и идти у нее на поводу. По-другому говоря, приняв решение строить свою жизнь под управлением своей же боли, то есть строить и жить жизнь боли. Так?
– Так, – соглашаюсь я.
– А у человека, который убирает боль, жизнь становится какая?
– Ровная.
– По-другому говоря, равнина?
– Да-а.
Дальше баба Альфия предлагает мне:
– Давай посмотрим, как строится жизнь у человека, который ради себя и своей жизни очищает свое тело и душу от боли, да действует во имя себя и своей жизни? Тогда что с ним происходит?
