Андрей Горбунов - Знакомство с Библией
А потом, согласно рассказу Матфея, к Иисусу подошел сотник-римлянин и попросил исцелить его слугу, «жестоко страдавшего» от болезни. Когда же Иисус захотел прийти к сотнику и исцелить его слугу, сотник ответил: «Господи! я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой… Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам: и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном, а сыны Царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как веровал ты, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час» (Матфей, 8:5-13).
Здесь, в этом эпизоде очень ярко запечатлена важнейшая для Христа связь между чудом и верой. Евангелие Царства, которое проповедует Иисус, должно быть принято через обращение и веру. Чудо как акт любви Бога, как правило, требует от человека веры. В Царство Небесное войдут лишь верующие. Они не принадлежат только одному народу, хотя бы и избранному, но ими становятся все, у кого есть вера. В данном случае сотник – римлянин, признавший Христа. И, наоборот, когда веры нет, – и тут тоже все народы равны – то нет и чуда. Недаром же в другом месте Матфей пишет: «Иисус сказал им (своим соотечественникам. – АГ.у. не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. И не совершил многих чудес по неверию их» (Матфей, 13:57–58). Закрытым для слова Бога сердцам непонятны и знамения, подтверждающие веру.
Для правильного понимания довольно многих евангельских чудес исцеления очень важен эпизод с расслабленным (т. е. парализованным человеком) в Капернауме, которого из-за большого скопления людей его друзья не смогли принести в дом и потому спустили на постели сквозь соломенную кровлю. Нужно было иметь очень сильную веру, чтобы сделать это. Видя эту веру и сострадая самому расслабленному, Христос сказал: «Дерзай, чадо! Прощаются тебе грехи твои» (Матфей, 9:2). Эти слова озадачили книжников, которые были в доме. Они решили, что Христос богохульствует, ибо власть прощать грехи, как они знали со школьной скамьи, дана только Богу. Видя их смущение, Иисус упрекнул книжников за худые мысли и сказал: «Что легче сказать: “прощаются тебе грехи” или “встань и ходи”? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам» (Матфей, 9:5–8).
Сказав «прощаются тебе грехи твои», Христос указал на связь между болезнью и грехом. Согласно как иудейскому, так и христианскому взгляду, болезнь часто, хотя и не всегда, является следствием греха, посылается Богом как наказание за грех. Это возвращает нас к первым словам проповеди Христа: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Матфей, 4:17). И если чудеса Христа открывают Царство Божие в делах любви, то от человека, идущего навстречу Богу и ищущего Царства, требуется вера и покаяние. И то, и другое есть в данном чуде. Видимо, и сам расслабленный чувствовал себя великим грешником, потому Иисус и ободрил его, сказав: «Дерзай, чадо!».
Но только этим одним еще не исчерпывается значение чуда с расслабленным. Иисус Христос одновременно проповедует Царство и являет его Самим Собой. И потому в этом чуде Иисус подтверждает Свою миссию и Свое Божественное достоинство (прощать грехи может только Бог), хотя и делает это как бы скрытно, ничего пока не говоря широким массам людей о Своем мессианстве, но являя его Своими делами.
Синоптики называют чудеса Христа в дословном переводе «силами». С помощью этих «сил» Иисус не только исцеляет болезни, но и заставляет отступить саму смерть (Он воскрешает единственного сына вдовы из Наина и дочь начальника синагоги Наира) и укрощает враждебность природы к людям (прекращает бурю на Галилейском море). Короче говоря, Иисус с помощью чудес исправляет неустройства, возникшие в мире в результате первородного греха и дающие возможность дьяволу совершать победы.
Так выявляется связь между исцелением и изгнанием бесов. Болезнь – очень часто как бы знак власти Сатаны над людьми. Исцеляя в субботу женщину, которая долгие годы была скорчена, Иисус говорит: «Сию же дочь Авраамову, которую Сатана связал вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний?» (Лука, 13:16). Не делая различия между естественной болезнью и одержимостью бесами, Христос, по словам Матфея, «изгоняет духов словом и исцеляет всех больных» (Матфей, 8:16). Оба эти действия происходят одновременно. Они выявляют могущество Христа и в конечном счете имеют один и тот же смысл: они знаменуют торжество Иисуса над Сатаной и приход Царства Божия на землю. Смысл этих чудес не в том, что болезнь должна с этого времени исчезнуть с лица земли, а в том, что Божественная сила, которая ее в конце концов победит, уже действует на земле.
Исцеление же бесноватых – лучший пример победы Христа над Сатаной, которая осуществляется так или иначе в каждом чуде. Она противопоставляет Христа Его противнику в поединке, который, начавшись еще в пустыне во время искушений Христа, решится на кресте и завершится только на всеобщем Суде. Но уже сейчас, в этих чудесах поражение дьявола очевидно, и потому изгнание злых духов – это знамение пришествия Царства. Недаром же Сам Христос в Евангелии от Матфея говорит: «Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие» (Матфей, 12:28).
Любовь Христа проявила себя не только в чудесах, но и вообще во всем служении Иисуса в тот период. Так, например, принимая мытарей и грешников, Иисус и их принимал в любви. Возлагая служение на двенадцать апостолов и давая им власть целить недуги, Христос и их привлекал к служению любви. Таким образом, первейшее значение любви в нравственном учении Христа наглядно проявляется в Самой Его жизни – в делах любви.
Что же касается догматических истин веры, то они пока как бы играют подчиненную роль и часто лишь подразумеваются в рассказе синоптиков из общего контекста слов Христа. Это легко понять, поскольку, как я говорил, жители Галилеи, в основном простые и малограмотные люди, были в массе своей не готовы к пониманию догматического учения Христа, и Он исподволь готовил их к этому.
Между тем в догматическом аспекте учения о Царстве были два важных вопроса. Во-первых, эсхатологический, т. е. учение о «последних сроках», о грядущем явлении Христа во славе, о конце нынешнего века и начале будущего, и, во-вторых, откровение о том, что Христос и есть долгожданный Мессия. Если в Иерусалиме Иисус говорил об этом более или менее прямо, то в Галилее оба этих момента Его проповеди не столько называются, сколько подразумеваются.
Эсхатологический вопрос – это откровение иного бытия, преображения мира. Об этом говорит, например, притча о закваске, которой мы уже касались. Интересно, что у Матфея вслед за притчами о Царстве Небесном, собранными в 13-й главе, в следующей 14-й главе рассказано о чудесном насыщении пяти тысяч человек пятью хлебами и о хождении Иисуса по водам. Теперь уже не в притчах, но в этих чудесах, которые как бы осуществляют творение иной материи (пять хлебов умножаются так, чтобы накормить пять тысяч людей, и еще остаются куски, а воды моря делаются твердыми так, что Иисус идет по ним, как по суше). В этих чудесах, преодолевающих законы природы, также дано предвосхищение Царства как иного бытия.
Свидетельство Христа о Себе как Мессии также подразумевается в этот первый период Его служения. Недаром же явление славы Царства в чудесах Христа заставило Иоанна Крестителя уже из темницы спросить Иисуса, Он ли – Грядущий Мессия – «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого» (Лука, 7:19). Вопрос понятен. Если чудеса Христа являют славу Царства, то неизбежно возникает вопрос и о Царе. (Этот же вопрос волновал и Никодима.) Прямого ответа Иоанну Крестителю Христос не дал, сказав, однако, ученикам Иоанна: «Пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют. И блажен, кто не соблазнится о Мне!» (Лука, 7:22–23). Если в этих словах и нет прямого ответа, то есть косвенный ответ. Само свидетельство Христа о Себе как о Мессии явно подразумевается здесь, но это пока скрытое свидетельство.
Более того. Христос запрещает бесам, наделенным сверхчеловеческим знанием, свидетельствовать о Нем. Лука пишет: «Выходили также и бесы из многих с криком и говорили: Ты Христос, Сын Божий. А Он запрещал им сказывать, что они знают, что Он Христос» (Лука, 4:41). Как верно заметил епископ Кассиан, дело здесь не только в том, что Иисус не хотел исповедование Его Божества нечистыми устами. Свидетельство бесов, основанное на сверхъестественном знании, обладало принудительной силой, и Христос не хотел таким способом навязывать людям убеждение в Его мессианстве. Для Его учеников многие Его поступки и слова стали ясны лишь позже в свете появившегося у них духовного опыта. Не открывая прямо Своего Мессианского достоинства и пресекая свидетельство бесов, Иисус ожидал свободного и непринужденного исповедования от учеников. Такова логика воспитания учеников, ибо это воспитание в любви, где нет места принуждению.
