Андрей Муравьев - Путешествие ко святым местам в 1830 году
Россия сохраняет в пределах своих драгоценный слепок сего Храма, и новый Иерусалим, начатый при патриархе Никоне и оконченный императрицею Елисаветою, за 46 верст от Москвы, есть неоцененное сокровище для поклонников, которым приятно встречать в отечестве повторение священных предметов, виденных ими в Палестине. Те же, кои не посещали сами Иерусалима, могут составить себе в Воскресенске ясное понятие о великом Гробе, столь часто описанном. Но не должно искать совершенного сходства во всех частях между обоими зданиями, начиная с самой наружности, ибо зодчий не мог подражать нелепой массе строений, обезобразивших Храм Иерусалимский, и дал своему зданию величественный вид русских монастырей с многочисленными главами не существующими в подлиннике. Внутреннее же расположение собора, часовни гроба, Голгофы и подземных церквей подобны образцу даже и самым размером, исключая, однако, некоторых частей, которые пространнее в Новом Иерусалиме. Длина главного его здания превосходит четырьмя саженями длину подлинного Храма, а с подземными церквами даже шестью. Сверх того все перегородки, которые разбивают на столько отдельных частей Храм Иерусалимский, уничтожены в Воскресенском и дают другой вид его внутренности, почему надобно в первые минуты приучить взоры к сему частному изменению, чтобы найти сходство между ними, тем более что после пожара в Иерусалимском сделаны были некоторые перемены.
Но всего более затрудняет любопытных посетителей в Воскресенске и даже затмевает пред их глазами простой образец, которого они ищут сходно с описаниями, множество различных приделов, коими благочестие царей и вельмож наших наполнило обитель Нового Иерусалима. В память священных зданий, рассеянных не только по одному Иерусалиму, но и по всей Иудее и даже Галилее, хотели они соорудить отдельные алтари в одном храме и чрез то смешали первобытные, истинные принадлежности Иерусалимского святилища с другими, совершенно ему чуждыми. Так, под самою Голгофою находится самарянская темница Предтечи, отстоящая за два дня хода от Святого Града; так, Гефсимания, которая вне стен его, включена в Воскресенский собор, и сколько других подобных приделов, даже вовсе не существующих в Палестине, сооружены по частным обещаниям или в память усопших. Я уже не говорю о зимнем соборе Воскресенском, носящем имя Вифлеема, хотя он не имеет никакого сходства с образцом своим.
Вероисповедания
Пять различных вероисповеданий, представляющие в лице своих иноков бесчисленные христианские народы Востока и Запада, теснятся ныне вокруг общей им святыни Гроба, заключенные в одном Храме, Христа ради и своих единоверцев, дабы не лишить их участия молитвы на поприще искупления. Но между ними и неправославные заставляют забыть свои заблуждения верностью великой могиле и гонениями, которые вкупе приемлют. В душе рождается не враждебное к ним чувство, когда в один торжественный час разноглагольное пение подымается во мраке святилища и облака многоплеменного фимиама из всех частей храма стекаются к часовне Святого Гроба, как некогда божественное облако, осенявшее в пустыне скинию свидения.
Достойно замечания, что халдеи и копты, по исповеданию самые противоположные в главных догматах своего раскола, более других сохраняют согласие в Храме по нищете и убожеству. Первые последовали Несторию, отлученному от церкви в 381 году на третьем Вселенском соборе в Эфесе. Сей архиепископ Царьграда признал во Христе два лица; он называл Марию материю не Бога, но только человека, с которым соединилось нисшедшее Божество, действуя, впрочем, совершенно от него отдельно и только освящая и воскрешая его из мертвых, как будто бы земная оболочка Спасителя не собственно ему принадлежала. Св. Кирилл, архиепископ Александрийский, сильно восстал на Нестория, который впоследствии был заключен в монастырь по воле императора Феодосия младшего.
Но другая, совершенно противоположная ересь, возникла вскоре по заблуждению игумена царьградского Евтихия, одного из жарких противников Нестория. Опровергая его, он впал в другую крайность, и вместо того чтобы признавать вместе с православною церковью два естества в одном лице Спасителя: божеское и человеческое, он их смешал и слил, и плоть Христову не признавал односущественною с нашею, заставляя таким образом страдать самое Божество. Св. Лев, папа Римский, был твердым оплотом православия против Евтихия и покровителя его Диоскора, архиепископа Александрийского, осужденных на соборе Халкидонском. Но сей последний распространил по Египту ересь посредством бесчисленных иноков, скитавшихся по пустыне, и она сохранилась там поныне между коптами и абиссинцами.
Страх быть несторианами укоренил также ересь сию в Сирии, где последователи Евтихия сделались известными под именем иаковитов, от епископа Эдесского Иакова Бардаи, проповедовавшего в VI веке сие ложное учение. Когда же вместе с быстрыми успехами сарацинов созрела и вражда народов Востока к правительству Византийскому и наконец совершенно отторглись от Царьграда богатые области Сирии и Египта, тогда смело подняли главу свою враждебные ереси Нестория и Евтихия, и многочисленные последователи второго, пользуясь покровительством халифов, начали по примеру греческой церкви избирать себе патриархов в Антиохии и Александрии, которые были прозваны иаковитскими, равно как название мелькитов, или царственных, сохранилось святителям православным по их сношениям с императорами. Завоеватель Александрии Амру первый водворил в ней патриархом коптов Вениамина, способствовавшего ему к завоеванию столицы Египта в 640 году. Доныне не прерывался долгий ряд их, славный в летописях коптских и отчасти затмивший мелькитов, хотя впоследствии, когда достигнута была политическая цель мусульман, иаковиты Египта и особенно Сирии подверглись общему гонению.
С другой стороны, учение Нестория быстро разлилось в Месопотамии, более по обстоятельствам политическим; ибо давно уже Селевкия, столица сей пограничной области, почти независимой от империи, имела самостоятельных епископов, из коих один, заразившись ересью, водворил ее и во всей епархии. И здесь чувство народности действовало сильнее внутреннего убеждения. Когда же впоследствии восстало исполинское царство монголов, покровительство одного из владык татарских распространило исповедание несториян под духовною властью их патриарха, перенесшего престол свой из Селевкии в Багдад. Но с падением племени монгольского пало минутное величие несториан, и вместе с прочими исповеданиями возвратились они к убожеству христиан Востока. Тогда удалился и глава их в древний монастырь Эльконг, по соседству Моссула, отколе и поныне управляет племенем халдеев.
Самое дружелюбие, которое царствует между сими двумя исповеданиями, явно доказывает, что они давно уже забыли неприязненные друг другу догматы, бывшие причиною их отступления от православия. Сомнительно даже, чтобы и высшее их духовенство твердо стояло в своем мнении, ибо прения богословские, бывшие столь часто затруднительными и для знаменитейших витий византийских, несвойственны невежеству нынешних христиан Востока. Не разность в вере их разделяет, но разность племени, языка и нескольких обрядов, вкравшихся в их церкви от долговременного разрыва; однако же и в самом упадке сих вероисповеданий обряды греческие, особенно у коптов, составляют главное основание их литургии с некоторыми изменениями в молитвах. Сходство сие служит доказательством, что церковь Восточная искони соблюла предания апостолов и уставы первых святителей.
Третье и самое сильное ныне исповедание в Иерусалиме есть армянское. Оно покровительствует двум первым, уступая им для служения алтари свои, и даже соединяется с ними для совершения торжественных ходов. Церковь армянская начала отдаляться мало-помалу от греческой вскоре после Халкидонского собора, с 481 года, когда некоторые из императоров греческих стали сами опровергать священные каноны сего четвертого Вселенского собора. Три статьи, несколько косвенным и отдаленным образом касавшиеся догматов веры, возбуждали неудовольствие: творения епископов Феодора Мопсуетского и Феодорита Кирского и письма епископа Эдесского Иваса, которые подозревали в благоприятствовании несторианизму. Жаркие и продолжительные прения возникли по сему случаю во всем христианстве, и папа Римский Вигилий колебался долго в своих мнениях. Армяне же и впоследствии остались в своем расколе, хотя император Иустиниан для прекращения церковной распри созвал пятый Вселенский собор в Царьграде, на котором осудили сии три статьи Халкидонского и вместе мнения Оригена.
Но так как собор Халкидонский был первоначально созван против Евтихия, то отступление армян от его приговоров подало законную причину обвинять их в осужденной на оном ереси. Некоторые места в символе веры армянском подлинно клонятся к смешению двух естеств Спасителя. Но другие новейшие писатели их церкви стараются пояснять древние мнения, несколько приближаясь к понятиям православным. Однако же они неосторожно относят к Спасителю Трисвятую песнь против всех древних уставов церкви, которая искони посвятила песнь сию величанию Троицы, и нарушают первобытное, истинное ее значение, прибавляя к словам: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный» еще следующие: «распныйся или рождшийся за ны» сходно с празднеством дня. Духовенство армянское, особенно со времени возвеличения России, старается оправдать себя в упреках ереси пред лицом православия. Но и в армянской церкви чуждый язык, некоторые перемены в обрядах, праздниках и постах, бывшие следствием разделения, и самое название григориян, коим они гордятся, по имени первого их просветителя, резкою чертою отличают их от других исповеданий.
