Мартин Бубер - Хасидские предания
и любовь к Торе. А для этого вовсе не обязательно умерщвлять
плоть".
ВНЕ ГРЯДУЩЕГО МИРА
Однажды дух Баал Шема пребывал в столь угнетенном состо-
янии, что ему показалось, будто ему нет места в грядущем мире.
Тогда он сказал сам себе: "Если я люблю Бога, зачем мне
грядущий мир?!"
ХАСИДСКИЙ ТАНЕЦ
Во время праздника Симхат Тора, дня Радования в Законе,
ученики Баал Шема устроили в его доме пиршество. Они плясали
и пили вино и снова и снова бегали за вином в погреб. Через
несколько часов жена Баал Шема пришла к нему в комнату
и сказала: "Если они не прекратят пить, у нас не останется вина
для ритуалов субботы, для Киддуша и Хавдалы*".
Баал Шем засмеялся и ответил: "Ты права. Пойди и скажи им,
чтобы они прекратили".
Когда же она открыла дверь в большую комнату, то
увидела следующее: ученики танцевали по кругу, а вокруг этого
круга танцующих сияло кольцо голубого пламени. И тогда она
сама взяла один кувшин в правую руку, а другой кувшин
- в левую, ибо слуги тоже пустились в пляс, и спустилась
в погреб. Вскоре она вернулась оттуда, неся полные, до краев,
кувшины с вином.
НАСТАВНИК ТОЖЕ ПЛЯШЕТ
Однажды вечером в праздник Симхат Тора сам Баал Шем
танцевал вместе со своими учениками. Он взял в руки свиток
Торы и пустился в пляс вместе с ним. Затем он отложил свиток
в сторону и стал танцевать без него. В этот момент один из
учеников, лучше всех понимавший жесты учителя, сказал своим
товарищам: "Ныне наш наставник отложил в сторону видимые,
воспринимаемые чувствами учения и облекся в учения духовные".
ГЛУХОЙ
Равви Моше Хаййим Эфраим, внук Баал Шема, рассказывал:
"Вот что слышал я от своего деда. Однажды некий скрипач играл
столь сладостно, что все, кто его слушал, стали танцевать и все
проходившие мимо сразу пускались в пляс. И был там один
глухой, ничего не знавший о музыке, и для него все, что он видел,
казалось полным безумием: он подумал, что все они или спятили,
или просто дурно себя ведут".
СИЛА ОБЩИНЫ
Рассказывают.
Как-то ночью на исходе праздника Йом-Кипур луна скрылась
за облаками, и Баал Шем не мог выйти и произнести благослове-
ние новой луны. Это очень тяготило его дух; его охватило
чувство, которое не раз охватывало и прежде, что судьба слиш-
ком грандиозна и неизмерима, чтобы она хоть как-то зависела от
движения его губ. Тщетно он сосредоточивал свою внутреннюю
энергию, стремясь зажечь свет планеты, помочь ему пробиться
сквозь тяжкую завесу облаков: кого бы он ни посылал смотреть
на небо, всякий возвращался и говорил ему, что облаков стано-
вится все больше и больше. Наконец Баал Шем совсем утратил
надежду.
Тем временем хасидим, ничего не знавшие о страданиях Баал
Шема, собрались в том же доме в другой комнате и стали
танцевать, ибо в эту ночь именно так решили они отметить
охватившую их радость от искупления целого года и от пастыр-
ской службы их цадика. Их священное наслаждение все росло
и росло, и тут, продолжая танцевать, они ненароком ввалились
в комнату Баал Шема. Безумные от переполнявшего их счастья,
хасидим подняли впавшего в уныние цадика за руки и вовлекли
его в свой круг. В этот момент кому-то пришло в голову выйти
наружу; вскоре он позвал туда и всех остальных: ночь вдруг стала
светлой, и ярче, чем когда-либо прежде, с чистого неба сияла
луна.
ПТИЧЬЕ ГНЕЗДО
Как-то Баал Шем стоял в синагоге и долго молился. Все его
ученики уже закончили молитву, а он все продолжал, не обращая
на них никакого внимания. Ученики долго ждали его, но, так и не
дождавшись, пошли домой. Через несколько часов, выполнив все
свои необходимые дела, они возвратились в синагогу и нашли
там своего учителя, все еще погруженного в глубокую молитву.
Позднее Баал Шем говорил им: "Уйдя и оставив меня в одиноче-
стве, вы дали мне возможность пережить боль разрыва. Это как
в притче, которую я вам расскажу.
Вы знаете, что есть птицы, улетающие осенью в теплые края.
И вот однажды люди в одной из этих теплых стран видят некую
красивую птицу, переливающуюся всеми цветами радуги, летя-
щую по небу в центре птичьей стаи. Глаза человеческие никогда
не видели птицы прекраснее. И вот эта птица садится на вершину
самого высокого дерева и вьет там, среди листьев, себе гнездо.
Когда о птице слышит царь той страны, он повелевает принести
ему эту птицу вместе с гнездом. Царь приказывает своим людям
встать друг на друга и, сделав таким образом лестницу, забрать-
ся на дерево. Итак, каждый из них становился на плечи другому,
покуда им не удалось взгромоздиться на высоту гнезда. Стро-
ительство этой живой лестницы заняло много времени, и в конце
концов те, кто стоял ближе к земле, утратили терпение; они
дернулись, и вся лестница рухнула".
ОБРАЩЕНИЕ К СОБЕСЕДНИКУ
Каждый вечер после молитвы Баал Шем удалялся в свою
комнату. Там у него горело две свечи, а на столе, среди прочих
книг, лежала таинственная "Книга Творения"*. В этот момент
все, кто нуждались в его совете, входили в его комнату, и Баал
Шем беседовал с ними до одиннадцатого часа.
Как-то вечером, когда люди от него вышли, один из них
сказал другому, сколь благостны были слова Баал Шема, обра-
щенные к нему, и как много они ему дали. Но другой человек
сказал первому, чтобы он не говорил вздор, потому что с того
времени, как они все вместе вошли к учителю, Баал Шем не
говорил ни с кем, кроме него. Третий, слышавший их разговор,
посмеялся над этими двумя, сказав, что оба они ошибаются,
потому что равви весь вечер провел с ним в задушевных разгово-
рах. Но вслед за тем о том же самом стали говорить и четвертый,
и пятый, и все остальные. И вдруг они неожиданно замолчали.
ВЕРА
Равви Давид Лейкес, ученик Баал Шем Това, спросил хасидим
своего зятя, равви Мотела из Чернобыля, вышедших встречать
его, когда он пришел к ним в город: "Кто вы?"
Те ответили: "Мы - хасидим равви Мотела из Чернобыля".
Тогда равви Давид спросил: "Тверда ли ваша вера в учителя?"
Хасидим не ответили, ибо кто решится сказать, что вера его
тверда.
"Я расскажу вам, - сказал равви, - что такое вера. Однажды
в субботу, как это не раз бывало, третья трапеза у Баал Шема
затянулась до позднего вечера. Затем мы благословили трапезу
стоя, сразу же прочли вечернюю молитву, совершили Хавдалу
и сели за трапезу проводов субботы*. Все мы были бедны, и не
было у нас ни гроша, тем более в субботу. Однако когда после
трапезы проводов субботы святой Баал Шем Тов сказал мне:
"Давид, дай на медовый напиток!" - и я сунул руку в карман,
хотя и знал, что там ничего нет, то нашел золотой, который и дал
на медовый напиток".
РАССКАЗЧИК
Существует множество версий истории о том, как у Баал Шема появился
ученик равви Иаков Иосиф, который впоследствии стал равом в Польном и во
многих книгах изложил поучения своего наставника. Среди этих версий есть
и истории о чудесах - даже о воскресении мертвых. Ниже я помещаю их общий
свод, в котором недостающие места одних версий дополнены выдержками из
Других.
Когда равви Иаков Иосиф был равом в Царигроде и еще не
встал на хасидский путь, однажды летним утром, в час, когда на
пастбище выгоняют скот, в его город пришел никому не извест-
ный человек и остановился на рыночной площади. Он окликнул
первого встречного, гнавшего свою корову на луг, и начал рас-
сказывать ему историю, которая так понравилась слушателю,
что он не захотел уходить. Другой человек, проходя мимо,
уловил несколько слов из этой истории; он хотел было пройти
мимо, но не смог; он остановился и стал слушать рассказчика.
Вскоре вокруг пришельца образовалась большая толпа, которая
все росла и росла. Тут же поодаль стоял и служитель из синагоги,
который шел открыть двери в Доме Молитвы, поскольку летом
рав всегда молился в восемь часов утра, и к этому времени двери
должны были быть открытыми. И вот в восемь часов рав подо-
шел к Дому Молитвы и увидел, что он закрыт. Хорошо известно,
что он был человек вспыльчивый; сильно рассердившись, он уже
хотел броситься искать служителя. И в эту минуту служитель
подошел к синагоге и оказался прямо перед равом, потому что
Баал Шем - а рассказчиком был именно он - дал служителю
знак, чтобы он быстрее шел открывать Дом Молитвы. Рав
отругал его и спросил, почему он забыл свою обязанность и от-
чего люди, обычно к этому времени собиравшиеся на молитву,
до сих пор не пришли. Служитель ответил, что все те люди, как
