Бхагаван Раджниш (Ошо) - Секрет. Беседы о суфизме
Но что же тогда бунт? Бунт – это чистое понимание. Вы просто понимаете, в чем дело. В этом случае вы перестаете быть невротически одержимыми чистоплотностью, вот и все. Вы не становитесь грязными. В чистоте есть своя собственная красота. Только не нужно быть одержимыми ею, потому что одержимость – это болезнь.
Например, человек в течение всего дня постоянно моет руки – в этом случае он невротик. Мыть руки – это не плохо, однако целый день заниматься одним лишь мытьем рук – безумие. Но если от непрестанного мытья рук вы переходите к не-мытью, вообще прекращаете мыть руки, тогда вы снова оказываетесь пойманными в ловушку безумия, только другого вида, противоположного.
Человек понимания моет руки, когда это нужно. Когда не нужно, он этим не одержим. Он просто относится к этому естественно, спонтанно. Он живет разумно, вот и все.
Если не присматриваться очень внимательно, то может показаться, что между одержимостью и разумностью не такая уж большая разница. Когда вы встречаете на дороге змею и отпрыгиваете, то, конечно, вы отпрыгиваете из страха. Однако этот страх – разумность. Если вы неразумны, глупы, то вы не отпрыгнете в сторону и привлечете в свою жизнь ненужную опасность. Разумный человек сразу же отпрыгнет – ведь здесь змея. Он сделает это из страха, но этот страх разумен, позитивен, он служит жизни.
Но этот страх может превратиться в одержимость. Например, вы не можете оставаться дома. Ведь кто знает – дом может обрушиться. Бывали такие случаи, что дома рушились, – это правда. Иногда они действительно рушатся, нельзя сказать, что вы совершенно неправы. Вы можете рассудить так: «Если другие дома обрушились, почему не может рухнуть этот?» И тогда вы начинаете бояться жить под любой крышей – она может рухнуть. Это одержимость. Это уже становится неразумным.
Хорошо, когда вы едите чистую пищу. Однако я был знаком с одним человеком, известным поэтом… Однажды мы путешествовали вместе. Его жена сказала мне:
– Теперь вы узнаете, как трудно жить с этим человеком.
Я спросил:
– А в чем дело?
Она ответила:
– Узнаете сами.
Он нигде не пил ни воды, ни чая. И это было очень трудно – он говорил:
– Кто знает, может быть, в чае или воде есть микробы?
Он не ел ни в одной гостинице. Это создавало большие проблемы. А мы ехали в поезде тридцать шесть часов, и он голодал, мучался от жажды, не пил воду.
Я всячески пытался его переубедить. Но он отвечал:
– Нет. Кто знает, вдруг там есть микробы? Лучше уж тридцать шесть часов поголодать и ничего не есть. Я не умру, не беспокойтесь.
Но я видел, что этот человек себя мучает. Стояло жаркое лето, и ему хотелось пить. И на каждой станции я делал попытки – я приносил газированную воду, приносил кока-колу и все такое. Он сказал:
– Забудьте об этом – я ничего не возьму, если у меня не будет полной уверенности. А как я могу быть уверен? Какие могут быть гарантии?
И, действительно, нельзя сказать, что он был совершенно неправ. Вы знаете Индию, знаете индийские станции и индийские гостиницы. Вы все это знаете. Он прав, но такая логика заводит слишком далеко.
Тогда я сказал:
– Прекратите и дышать тоже!
Он спросил:
– Почему?
Я ответил:
– А кто знает, где гарантия? Прекратите дышать! Либо пейте эту воду, либо прекратите дышать!
Это привело его в чувство, поскольку я действительно разозлился:
– Почему вы продолжаете дышать? Кто знает, в воздухе могут быть микробы, микробы есть везде.
Он выпил чашку кофе – но как он ее пил! Его лицо… не могу этого забыть. Прошло уже десять лет, но я не могу забыть его лицо – как будто я его убивал! Я был убийцей! А он делал мне одолжение!
На следующей станции он сошел со словами:
– Я не могу с вами путешествовать, я вернусь домой.
Я спросил:
– В чем дело?
Он ответил:
– Вы так разозлились, что мне показалось, вы вот-вот начнете меня бить. И вы сказали: «Не дыши больше». А как я могу прекратить дышать?
Я сказал:
– Я просто привел вам аргумент, что если вы можете дышать, то почему бы не выпить воды? Эта вода такая же индийская, как и воздух. Не беспокойтесь.
Он отказался со мной путешествовать. Мне пришлось ехать одному. Он вернулся домой, и с тех пор мы с ним не виделись.
Можно стать одержимым чем угодно. Все, что в определенных границах является разумным, может превратиться в невроз, если зайти слишком далеко. Реакция – это переход к другой крайности. А бунт – это очень глубокое, доскональное понимание определенного явления. И бунт всегда удерживает вас в середине. Он придает вам равновесие.
Вы не должны ни с кем сражаться – ни с монахинями, ни со священниками, ни с родителями – как снаружи, так и внутри. Вы не должны ни с кем сражаться, потому что, сражаясь, вы не будете знать, где остановиться. В сражении теряется осознанность, в сражении человек начинает переходить к крайностям. Вы можете сами это увидеть.
Например, вы сидите со своими друзьями и, просто между прочим, говорите: «Этот фильм, на который я вчера ходил, не стоит того, чтобы его смотреть». Возможно, вы упомянули об этом просто так, к слову, но вам кто-то отвечает: «Ты не прав. Я тоже видел этот фильм. Это одна из прекраснейших картин, когда-либо снятых». И вас это задевает, провоцирует, вы начинаете спорить. Вы говорите: «Он ничего не стоит, абсолютно ничего не стоит!» Вы начинаете критиковать. И если другой человек продолжает настаивать на своем, вы все больше и больше распаляетесь и начинаете говорить вещи, о которых даже и не думали. Если позднее вы вернетесь назад и посмотрите на все, что произошло, вы удивитесь: когда вы невзначай сказали, что ходить на этот фильм не стоит, это было очень мягкое замечание, но к концу спора вы уже дошли до крайней точки. Вы пустили в ход все, что только было возможно, все скверные слова, которые вам известны. Вы осуждали фильм, как только могли, использовали все свое искусство осуждения. А вначале вы вовсе не собирались этого делать. Если бы вам никто не возразил, возможно, вы совершенно забыли бы об этом и, наверное, никогда не прибегли бы к таким сильным выражениям.
Так и происходит: когда вы начинаете сражаться, вы склонны доходить до крайности.
Я не учу вас сражаться с вашими обусловленностями. Просто поймите их, станьте по отношению к ним более разумными. Попытайтесь увидеть, как они вами управляют, как влияют на ваше поведение, как они сформировали вашу личность и как с черного хода продолжают оказывать на вас воздействие. Просто наблюдайте! Будьте медитативными. И однажды, когда вы увидите работу ваших обусловленностей, неожиданно установится равновесие. Само это понимание принесет вам свободу.
Понимание есть свобода, и эту свободу я называю бунтом.
Подлинный бунтарь – это не борец, а человек понимания. Он просто растет в своей разумности – не в гневе, не в ярости. Нельзя трансформировать себя, злясь на свое прошлое. В этом случае прошлое будет продолжать господствовать над вами, будет оставаться центром вашего существа, фокусом вашего внимания. Вы все так же будете сосредоточены на прошлом, привязаны к нему. Возможно, вы перейдете к совсем другой крайности, но вы по-прежнему будете привязаны к прошлому.
Берегитесь этого! Это не путь медитирующего, не путь саньясина. Саньяса – это бунт, бунт через понимание. Нужно просто понять.
Вы проходите мимо церкви, и у вас возникает настойчивое желание войти внутрь и помолиться. Или вы проходите мимо храма и бессознательно кланяетесь божеству этого храма. Просто наблюдайте. Почему вы это делаете? Я не призываю вас бороться. Я говорю: «Наблюдайте». Почему вы кланяетесь перед храмом? – потому что вас научили, что этот храм – правильный, что божество этого храма – подлинный образ Бога. А вы это знаете? Или вам просто сказали, и вы этому следуете? Наблюдайте!
Увидев, что вы просто повторяете заложенную в вас программу, просто проигрываете в голове пленку, действуете автоматически, роботоподобно, вы перестанете кланяться. И вам даже не придется прикладывать никаких усилий, вы просто забудете об этом. Это исчезнет, уйдет без следа.
В реакции всегда присутствует след. В бунте следов не остается – полная свобода.
И ты также спрашиваешь: «Кто с кем должен бороться?» Хмм? Этот вопрос возникает только в том случае, если должна быть борьба. Но поскольку борьбы не будет, то и вопрос отпадает.
Нужно быть просто свидетелем. А свидетельствование – это твое подлинное лицо, тот, кто свидетельствует, – это твое истинное сознание. То, что свидетельствуется, – обусловленность, а тот, кто свидетельствует, – божественный источник твоего существа.
Шестой вопрос:
Я хочу родить будду. Это мое единственное желание в жизни: стать матерью будды. Ошо, это возможно?
Сначала стань буддой – тогда, возможно, у тебя и родится будда. Однако желание родить будду абсолютно бессмысленно. Это снова игра эго: «Я должна стать матерью будды». Само это желание станет препятствием.
