Бхагаван Раджниш (Ошо) - Секрет. Беседы о суфизме
Вы не отражаете реальность. Ваш ум постоянно ее искажает.
Ваш ум обслуживает все то, что вам говорили, чему вас учили, чем вас обуславливали.
У Фирмани спросили:
– Как ты узнал, что такой-то человек дурен?
Никакого «как» нет. Мастер просто отражает. Он не использует никаких «методов», чтобы узнавать, методы нужны слепым. Мастеру же достаточно того, кем он является, – больше ему ничего не нужно делать. Вы предстаете перед ним, и он знает. Ваше появление перед ним и знание происходят одновременно, нет ни малейшего промежутка.
Попрошайка самой неприглядной наружности замечает пожилого джентльмена с благожелательным выражением лица и обращается к нему с просьбой о небольшой финансовой помощи. После того, как он заканчивает свою повесть о бедствиях и страданиях, пожилой джентльмен добродушно отвечает:
«Мой дорогой друг, у меня нет денег, но я могу дать вам один хороший совет».
Бродяга презрительно сплевывает и издает звук отвращения.
«Если у вас нет денег, – говорит он, поворачиваясь, чтобы уйти прочь, – то, полагаю, ваш совет не стоит того, чтобы его выслушивать».
Лишь мгновением раньше этот человек представлял огромную ценностью, но теперь, поскольку у него не оказалось денег, поскольку у него совсем нет денег, даже его совет не стоит того, чтобы его выслушивать, – нищий не может проявить вежливость даже в такой степени.
Вы поступаете только так, как диктует вам некий стереотип, гештальт вашего ума. Ваши поступки диктуются вашими желаниями. Если кто-то осуществляет ваше желание, или вы думаете, что он может его осуществить, то он замечательный.
В Индии есть пословица: «В нужде можно и осла назвать бапу, „отцом“». Если у вас есть какая-то нужда, то если эту нужду может удовлетворить всего лишь осел, вы даже его будете называть бапу.
С тех пор, как Морарджи Десаи стал премьер-министром, люди начали называть его бапу. Его это очень и очень трогает, он обожает, когда кто-то называет его бапу. Но ему стоит вспомнить эту пословицу. Мудрость нашей страны заключена в ее пословицах. Те же самые люди перестанут обращать на Морарджи Десаи внимание, как только тот лишится власти, – те же самые люди, которые сейчас называют его бапу, отцом.
Ум живет желаниями. Ум живет жадностью, страхом, завистью, амбициями. Ум искажает. Ум искажает из-за своих мотиваций.
У мастера нет никаких мотиваций. Он ничего не хочет от вас получить. Если мастер чего-то от вас захочет, он уже не будет зеркалом, запомните это. Если он чего-то от вас захочет, хотя бы уважения, то даже и тогда он не будет зеркалом. Если будет хоть малейшее желание любого рода, появится рябь, поднимется пыль, и он не сможет отразить вашу подлинную реальность. Только мастер, который ничего от вас не ждет, который полностью реализован – когда не осталось ничего, что вы могли бы помочь ему осуществить, никакой потребности, ничего, что вы могли бы ему дать, – только такой мастер может отражать.
А отражение просто происходит, не требуется никакого метода.
У Фирмани спросили:
– Как ты узнал, что такой-то человек дурен?
Это просто узнается. Узнается добродетель, и узнается порок. В мастере отражается и кроткий человек, и высокомерный. Это просто узнается – узнавать не требуется, не требуется прилагать никаких усилий, никакого старания, чтобы узнать. Это просто происходит.
– Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой.
Не имеет значения, что говорят обычные люди, они невежественны. По сути, все, что они говорят, – неверно. Они слепы. Что им известно о свете? Что бы они ни сказали о свете, это неизбежно будет неверно. И хотя невежественные люди составляют большинство и практически правят миром, тем не менее, все, что они говорят, неправильно.
В мире истины демократия не является решающим фактором. Истина не определяется голосованием – а иначе, если бы она определялась голосованием, истина никогда бы не победила.
Истина случается с отдельными индивидуальностями, с редкими индивидуальностями. Они всегда одиноки. Иисус был одинок. Будда был одинок. Лишь немногие люди последовали за ними. Толпа, массы были настроены против них, поскольку толпа ничего не могла понять из того, что они говорили. Даже малейший проблеск был невозможен.
Какой-то христианин, вступив в спор с Джорджем Бернардом Шоу, говорил: «Нет сомнений, что христианство право, ведь посмотрите, в христианство верит четвертая часть человечества. Разве оно может быть ошибочным – в него верит так много людей?» И знаете, что ответил Бернард Шоу? Он сказал: «А разве оно может быть верным, если в него верит так много людей?»
И тут он был прав: как оно может быть верным, если в него верит так много людей?
В Иисуса не верило столько людей. У него было лишь двенадцать последователей, настоящих последователей – еще примерно сотня последователей из мирян и, может быть, тысяча или две сочувствующих, вот и все. Когда его распинали, последователи были в ничтожном меньшинстве, и они просто сбежали. Они не могли его защитить. Они не могли даже выступить с протестом. Их было настолько мало, что они не могли даже пойти посмотреть, что происходит с их мастером, – они боялись, что их самих убьют. Иисус остался один.
Истина случается редко, потому что очень немногие люди набираются достаточно храбрости для того, чтобы она случилась. А то, что говорят массы, почти всегда неправильно, остерегайтесь этого. Если массы верят, что некий человек святой, будьте осторожны. Велика вероятность, что он притворяется. Уже то, что массы в него верят, является достаточным доказательством того, что, скорее всего, с ним что-то не так. В чем тут логика? Логика в том, что он соответствует желаниям масс, а никакой человек истины не может соответствовать желаниям масс.
У человека истины иная приверженность: он предан истине. Он должен соответствовать истине, а не представлениям масс. Представления масс – это представления слепых о свете, представления глухих о музыке, представления о любви тех, кто никогда не любил, представления о Боге тех, кто понятия не имеет о том, что такое Бог. Если эти люди за кем-то следуют, несомненно одно: этот человек соответствует их представлениям о святости.
Если массы считают, что святой должен питаться только раз в день, и вы едите один раз в день, они будут вас почитать, как великого человека, святого. Все, что вам нужно делать, это соответствовать их требованиям. И это не очень трудно, с этим можно справиться. Нужна лишь небольшая практика – питаться один раз в день вполне возможно.
И вы удивитесь: у святых, которые едят только раз в день, очень большие животы. Это неизбежно, потому что они едят слишком много. Поскольку они едят лишь однажды, им приходится за один раз удовлетворить желание поесть, по крайней мере, за три раза. Они съедают втрое больше. И если живот становится все больше и больше, то это естественно.
Если вы хотите увидеть настоящий живот, вам следует посмотреть на Нитьянанду, гуру Муктананды. У него есть такой живот – и один только живот. Кажется, что сам этот человек не представляет ничего существенного: голова и все прочее – лишь приложение к животу. Нитьянанда – это один только живот, а люди почитают его как парамахансу, великого святого.
Питаясь один раз в день, вы будете съедать слишком много, потому что в этом случае вам придется ждать двадцать четыре часа, или же придется есть ночью, когда темно и никто вас не видит, – но это лицемерие. Мне приходилось наблюдать и такое.
Однажды ко мне пришла джайнская монахиня. Я был озадачен, потому что от нее не воняло. Джайнские монахини воняют, потому что они не моются. Таково представление – что святой не должен мыться, поскольку мытье означает, что вы слишком привязаны к телу: «Для чего эта чистота?» Хиппи были бы рады узнать, что существует великая традиция святых, которые никогда не моются, – но тогда от них, естественно, воняет.
Джайнским монахам и монахиням не позволяется чистить зубы – поскольку это тоже способ сделать свое лицо красивее, а они во всех отношениях настроены против тела – и потому, когда они говорят… находиться с ними лицом к лицу очень трудно.
Эта джайнская монахиня пришла ко мне и села со мной рядом. Я испугался, но вместе с тем изумился. От нее не шел никакой запах, и даже когда она говорила, никакого запаха не было. Я спросил:
– В чем дело? Будьте со мной откровенны! Вы, несомненно, чистите зубы.
Она ответила:
– Да, но мне приходится делать это тайно.
Она показала мне, что в ее сумке, какие носят джайнские монахи и монахини – все свое имущество они носят в маленьких сумочках, – лежат мыло и зубная паста. Она показала их мне со словами:
– Об этом никому нельзя говорить, но вам я могу это сказать. Я не могу выносить этот запах. Даже если мне придется отправиться в ад, я отправлюсь. Но, пожалуйста, никому об этом не говорите.
