Луи Клод де Сен-Мартен - О заблуждениях и истине
Теперь видим, чему могут Геометры научить нас, и какими заблуждениями утешают они наш разум, представляя ему одни чувственные меры, и следственно относительные, когда он понимает, что находятся истинные меры, и что познать их он способен.
Об истинной мере
Здесь является паки та всеобщая Истина, которая есть цель сего сочинения, то есть, что в Начале токмо вещей можно обрести точное измерение свойств их, и что сколь ни трудно проникать в него, но то неоспоримо, что как сие Начало есть правило и мера всему, то, удаляясь от него, ничего не будет найдено.
К сему должен я примолвить и то, что хотя и возможно помощию сего Начала судить безошибочно о мере протяжения, поколику само оно правит протяжением, но употреблять его к вещественным вычислениям есть осквернять его; ибо гораздо важнейшие Истины может оно открыть нам, нежели относительные только к Веществу; да и чувства, как мы сказали, довольны к управлению человека в чувственных вещах. И мы видим, что существа, которые ниже человека, не имеют иного Закона, как токмо чувства, которые довольны для нужд их; и так в сем совершенно относительном деле Математика истинная и справедливая, словом, умственная Математика, не только излишня, но и непонятна будет.
Сколь же безрассудное дело хотеть покорить и подчинить сию Математику незименяемую и ясную чувственной, которая столь ограничена и столь темна; хотеть, чтоб сия заступила место первой; хотеть наконец, чтобы чувственное было правилом и предводителем умственному!
Чрез сие мы вновь показываем, какому неудобству подвергли себя Геометры; ибо, ища чувственной меры протяжению, и преподавая нам оную за точную, не усмотрел иронии, что она подвержена тем же переменам, каким и самое протяжение, и что не только не правит она Веществом, но сама находится в зависимости вещества; потому что необходимо следует его течению и всем относящимся к нему содействиям.
А как числа четыре и десять, которые признал я мерою двух родов возможных линий, совершенно свободны от такого подчинения; то не опасаюсь погрешить, когда на них возложу всю мою доверенность и объявлю их, как то я учинил, каждое в свое отделении истинною мерою.
Признаю, жестоко для меня, что не могу предлагать сих Истин, не чувствуя вместе, сколь они уничижительны Геометрам; ибо ежедневные их старания смешивать обе сии меры принуждают нас сказать, что и славнейшие из них не знают еще разности между прямою и кривою линиею, как то подробнее увидим в последующем.
О движении
Но не одну показанную здесь погрешность сделали они в рассуждении протяжения: не только искали они меры протяжения в нем самом, как то мы заметили, но еще искали в нем и источника движения. Не отважившись никогда вознестися над сим темным Веществом, объемлющим их, вздумали, что можно назначить пространство и предел началу сего движения, так что по сей системе нельзя и вообразить себе, чтобы вне сего предела существовало что-нибудь действующее и движущееся.
Ежели они еще не сделали себе правильнейшего понятия о движении, то не от того же ли заблуждения, что смешали вещи разные? Не от того ли, что ищут его в протяжении, вместо того, чтоб искать в Начале его?
Ибо как сего протяжения свойства суть относительные, или отвлеченные, то нельзя найти в нем ничего недвижного и постоянного, на чем бы человеческий разум мог удовлетворительно основаться; и хотеть сыскать в нем источник движения его, Есть повторять все те бессильные покушения, которые уже опровержены, и покорять Начало своему произведению, когда по естественному и истинному порядку вещей творение всегда было ниже своего Начала Родителя.
И так в Начале невещественном всех Существ, как умственных, так и телесных, содержится существенно источник движения, каждому из них сродного. Действием сего Начала обнаруживаются все их способности, по чину и личному званию их, то есть: умственные в чине умственном, а чувственные в чине чувственном.
Когда же действие токмо Начала Существ телесных есть движение, когда чрез него они и растут и питаются, и наконец обнаруживают и представляют чувствам все видимые свойства свои и следовательно и самое протяжение; то как же можно зависеть сему движению от протяжения, или Вещества, ибо напротив само протяжение, или Вещество от него происходит? Как можно сказать, что сие движении принадлежит существенно Веществу, когда напротив Вещество принадлежит существенно движению?
Неоспоримо, что Вещество существует чрез движение; ибо видим, что тела, когда лишены данного им на время движения, разрушаются и нечувствительно исчезают. Также достоверно и то, по сему же примечанию, что движение, оживляющее тела, не принадлежит им собственно; потому что видим, что оно пресекается в них прежде, нежели они перестанут быть ощутительными нашим глазам; равно как и в том не можем сомневаться, чтоб не были они в его зависимости, поелику пресечение сего движения есть начатие разрушения их.
Сверх того припомним сей Закон всеобщего отражательного действия, которому все Существа телесные подвержены, и признаемся, что когда и сами невещественные Начала Существ телесных покорены противодействию иного Начала, тем паче чувственные произведения сих Начал, как то протяжение и прочие, необходимо должны быть подчиненными.
Заключим же, что ежели все вещи исчезают по мере уменьшения движения, то явствует, что и протяжение существует чрез движение; а сие положение весьма разнствует от того, в котором говорится, что движение принадлежит протяжению и находится в нем.
Однако из сего предложения, что от движения происходит протяжение, можно выводить, что как движение принадлежит к сущности невещественных Начал, которые должно теперь признать неразрушимыми, то нельзя сему движению не существовать всегда, и следственно нельзя протяжению, или Веществу не быть вечными; а сие низвергло бы нас опять в те мрачные стремнины, от которых с толиким тщанием старался я предостерегать моих читателей; ибо знаю, что могут мне возразить, что нельзя представить себе движения без протяжения.
Последнее сие положение истинно в чине Вещей чувственных, где не можно вообразить движения, которое бы не производило протяжения, или бы которое не в протяжении происходило; но хотя Начала, родящие движение в чувственном чине, суть невещественны, однако мы бы заблуждали, когда бы почли их действие необходимым и вечным; понеже мы видели, что они суть вторичные Существа, имеющие действие частное, а не бесконечное, и совершенно зависящие от Причины действующей Разумной, которая сообщает им сие действие на время, равно как и отъемлет его по уставам и Закону первой Причины.
О двух видах движения
Да и в самом сем чувственном чине можем найти доказательства движения без протяжения, хотя в сей чувственной стране всегда оно содевается в протяжении. Для сего приметим, что в сходственность сего двойственного всеобщего Закона, который учреждает Натуру телесную, находятся и два рода движений во всех телах.
Во-первых, движение возрастания их, или то самое действие, которым являемо и поддерживаемо бывает чувственное бытие их.
Во-вторых, движение стремления к Земле, которая есть общий Центр их; стремление, усматриваемое как в падении тел, так и в давлении собственною тяжестию самих себя, или поверхности земной.
Оба сии движения совсем противоположны друг другу. Второе движение, или стремление тел к земному их центру, хотя и в протяжении совершается, но не производит протяжения, так как первое движение, или движение возрастания и существования самых сих тел.
Напротив, одно стремится разорить то, что другое производит; потому что ежели бы телесные существа могли соединиться в их Центре, то остались бы без действия, без чувственного явления, словом. Без движения, и следственно без протяжения; ибо известно, что все сии действия потому только и есть, что существа, от которых они производятся, отделены от Центра их.
Ежели же из двух сих движений, из которых от одного производится протяжение, как то мы выше сказали, есть одно, которое разрушает его, то сие последнее не долженствует по малой мере почитаемо быть принадлежащим протяжению, хотя и совершается оно в протяжении. Сие научает нас решить возражение, что будто нельзя понять движения без протяжения, и не велит более верить без всякого изъятия, что движение принадлежит естеству Существ невещественных всех отделений, поелику существа чувственного отделения вмещают его в себе только на время.
О движении невещественном
Подтвердим еще сию истину, что движение может быть без протяжения. Не признали ли мы, что существа суть или чувственные, или умственные? Ежели отделение сих последних правит первыми и доставляет им сие движение, производящее чувственные вещи; то оно должно быть по естеству своему истинным источником движения; а яко источник, оно ест иного чину, нежели отделение Начал невещественных телесных, подчиненных ему; и так надобно быть в сем отделении существ действию и производствам отличным, как и оно само, и не зависящим от чувственного, то есть, в которых чувственное ничего не значит.
