Бхагаван Раджниш (Ошо) - Секрет. Беседы о суфизме
Если вы хотите увидеть все книги об Адольфе Гитлере, вы можете зайти в комнату к Самарпану. У него они есть все, он эксперт – очень много книг. И люди продолжают их писать, как будто это что-то важное. Разве нельзя забыть об этих глупых, невротичных людях? Есть ли необходимость навсегда сохранять о них память? Было бы очень хорошо вычеркнуть их из истории. Это раны! Но никто не говорит о цветах – только о ранах.
Мехер Баба не вошел в историю. Никто не попытался увидеть тот великий эксперимент, который он проводил. Он путешествовал по всей стране, собирая самых разных моджудов, сумасшедших, потому что они подошли совсем близко к Богу. Требуется лишь одно: нужен кто-то, кто мог бы встряхнуть их, чтобы вернуть их к рассудку. Тогда они могут стать великими мастерами. Нужно лишь немного рассудка: тогда в их безумии появится метод. Прямо сейчас они просто безумны, без всякого метода, они не могут помочь. И следовать за ними может быть опасно, рискованно. Чтобы за ними следовать, вам придется полагаться только на себя, потому что они не дадут вам никаких подсказок. А все, что они вам скажут, может только увести вас с пути, если вы этому последуете. Это может завести вас в глубокие ямы, потому что они не пребывают в сознании, они утонули в Боге настолько, что опьянели, превратились в пьяниц. Они познали Бога, но у них нет способа передать это вам. Они не могут быть мастерами.
Каждый мастер, перед тем как стать мастером, становится моджудом – он проходит через великое безумие, – но не каждый моджуд является мастером. Если моджуд так и умрет моджудом, сам он достигнет Бога, но никому не сможет помочь.
И вот, женщина пришла к правильному человеку, но человек этот не был и не мог быть мастером. Он не мог предложить ей никакого метода.
И она снова пустилась в путь, чтобы найти того, кто мог предложить метод. И она пришла к четвертому, к Алиму. Алим означает «ученый, методист, тот, кто может дать вам методы». Она снова отдалилась от цели, потому что человек, который может дать вам метод, не всегда знает, что он делает, – ведь методы можно почерпнуть из священных писаний. Вы можете прочитать «Сутры о Йоге» Патанджали и начать раздавать другим методы – но они никому не помогут.
Моджуд не может дать метод. А от человека, предлагающего методы, нет никакой пользы, если он не был моджудом. За моджудом нельзя следовать – это опасно, потому что вам придется следовать за безумцем, – но вы не можете следовать и за Алимом, потому что тот сам ничего не знает. Он просто набрался информации о методах, он ими интересуется, он – собиратель методов.
Есть много людей, продолжающих писать комментарии к «Сутрам о Йоге» Патанджали, которые никогда не медитировали, они так и не узнали, что такое медитация. Однако они знают все про медитацию. Такие люди приходили ко мне много раз. Они написали прекрасные комментарии, они очень знающие, ученые, начитанные. У них безупречный язык, манера изложения, но нет опыта, поддерживающего то, что они говорят. Разница между ними и невежественными людьми совсем невелика.
и еще очень многих…
Она приходила еще к очень многим.
Так она провела в поисках тридцать лет. Наконец она пришла в сад.
Сад – тоже символ. История нашего мира начинается с сада: Эдемский сад, Адам и Ева, вечно прекрасная и блаженная жизнь. Сад – это начало жизни. А потом Адам и Ева были изгнаны, или изгнали себя сами, съев плод с Древа Познания.
Как только вы становитесь знающими, вы теряете невинность. А невинность и есть этот сад. В невинности расцветают цветы. В невинности источается аромат. В невинности все становится блаженством. Этот сад – символ невинности. И с тех пор, как Адам и Ева покинули этот сад, человечество снова и снова продолжает его искать.
Текир, или школа мастера, называется «садом мастера» – потому что с мастером вы начинаете выташнивать из себя тот плод Древа Познания. Мастер – это не что иное, как процесс выведения из вашей системы яда знания, чтобы вы могли снова стать невинными. А став невинным, Адам становится Христом. Он снова входит в сад: утраченный рай, вновь обретенный рай…
А вы знаете, что означает слово «парадиз», рай? Оно происходит от суфийского слова фирдус. Фирдус означает «сад, огороженный стеной». Именно отсюда происходит слово «парадиз». Парадиз, рай – это сад. Мы утратили этот сад когда-то в прошлом и должны вновь его обрести. Нам нужно снова стать невинными как дети – тогда мы мгновенно снова окажемся в этом саду. На самом деле, мы всегда были и остаемся в этом саду, но наши глаза так заполнены знанием, что мы не можем увидеть сад. А когда глаза очищаются от знания и пыль знания исчезает с зеркала сознания, тогда внезапно нашему взору открывается сад.
Так она провела в поисках тридцать лет. Наконец она пришла в сад.
В нем росло Райское дерево, а на его ветвях висел прекрасный Райский плод.
Рядом с деревом стоял Сабар…
Можете представить себе потрясение, которое, очевидно, испытала та женщина. Сабар? Ведь он был первым, с кем она встретилась.
Рядом с деревом стоял Сабар…
Это тоже прекрасная метафора. Если вы хотите обрести Райский плод, вам придется пройти через хранителя, сабара – через терпение. Терпение – это дверь, ведущая обратно в сад. Рядом с деревом стоял первый дервиш.
– Почему, когда мы встретились в первый раз, ты не сказал мне, что ты – хранитель Райского плода? – спросила она у него.
– Потому что тогда ты бы мне не поверила.
Истина может быть сказана, только когда вы к ней готовы. Истина может быть вам дана, только когда вы ее достойны. Истину можно передать лишь тогда, когда вы станете восприимчивыми, не раньше, ни мгновением раньше. Как только вы созреете, вырастете, подготовитесь, тогда не пройдет и единого мгновения – немедленно… вот вы созрели, и тут же вы получаете истину.
Мастер не может нагружать вас чем-то ненужным. Ненужный груз будет для вас обременителен. Он будет разрушительным и может превратиться в яд, он не будет вас питать. Возможно, он придаст вам вес, но не даст жизненной силы.
– Потому что тогда ты бы мне не поверила. Кроме того, это дерево приносит плод лишь один раз в тридцать лет и тридцать дней.
«Даже если бы ты поверила, тебе бы пришлось ждать. Даже если бы ты поверила, все это время пришлось бы провести в бесконечном терпении, а к этому ты тоже не была готова. И поэтому лучшей линией поведения была именно эта: я должен был позволить тебе переходить от одного учителя к другому, из одной школы в другую, и вернуться, когда настанет нужное время. Теперь ты созрела, потому что увидела ложность всех подходов.
Ты была у Арифа, человека знания, и этого было недостаточно. Разве может быть достаточно знания? Знание есть знание – знание о воде не утолит твою жажду.
Ты отправилась к Хакиму, человеку с характером, но у подлинного человека нет характера. Подлинный человек живет от мгновения к мгновению. У подлинного человека есть осознанность, но нет совести. Религиозный человек ничего не знает о морали – хотя он и живет добродетельно, но ничего об этом не знает. У подлинного человека нет характера, он бесхарактерный – хотя только у него и есть характер.
Что я имею в виду под этим противоречием? У него нет запрограммированного характера, он не живет по готовому шаблону, он непредсказуем. Каждое мгновение он откликается заново. Он подлинен, един, целостен, но все это ему не навязано. Он не практиковал этого. Он работал лишь над одним: старался становиться все более и более осознающим. И теперь из его осознанности от мгновения к мгновению возникает и исчезает характер. Но он не носит с собой груза структуры. Он не закован в панцирь характера. Он все время свободен, он – сама свобода.
Итак, ты отправилась к Хакиму и затем поняла, что любой характер, навязанный характер, несет в себе лицемерие.
Потом ты отправилась к Моджуду, и это был подлинный человек, но он был настолько безумен, что не мог тебя ничему научить. Увидев, что он не может научить тебя никакому методу, ты отправилась к Алиму, методисту, которому известно о методах все. Но он никогда ничего не делал сам, он не основывался на своем собственном опыте.
Все это было необходимо, все было правильно, и ты вернулась как раз вовремя, потому что „это дерево приносит плод лишь один раз в тридцать лет и тридцать дней“. И даже если бы ты поверила – что было невозможно – ты бы не поняла. Даже если бы я сказал: „Я – хранитель“, ты бы, наверное, подумала: „У этого человека очень большое эго – называть себя хранителем?“ Это могло тебя оттолкнуть. Ты не смогла бы этого понять, поскольку ты пришла, ожидая, что человек знания должен быть кротким».
Но человек подлинного знания не высокомерен и не кроток. Его просто нет, он всего лишь констатирует факт. Это может вас задеть, но это ваша проблема, причина в вас. Он не хотел вас задеть – у него нет желания кого-либо обижать, но его утверждения могут ранить. И когда они вас ранят, вы начинаете думать, что они высказаны из высокомерия или в гневе. Но никакого гнева нет, высокомерия нет – он просто констатирует факт, то, что есть.
