Раймон Кено - Упражнения в стиле
С этими словами Сидролен продолжает свой путь.
— Месье! — кричат сзади.
Он останавливается. Водитель догоняет его. Он говорит:
— Эти олухи... они не принимают нас из-за лошадей. Почему, скажите на милость, мои лошади не могут заниматься туризмом?
Сидролен не отвечает.
Тот переспрашивает:
— Вы согласны?
Сидролен отвечает:
— Мы с вами друг другу не представлены.
— Это верно.
Караванщик протягивает руку и представляется:
— Ож.
— Сидролен, — представляется Сидролен.
Они пожимают друг другу руки. Ож добавляет:
— Как видите, я попросту. Если вы маляр, то я герцог.
— Я не маляр, — говорит Сидролен, — я арматор. Владею баржой и лодкой.
— Я вовсе не хотел вас обидеть, — говорит герцог. — Всякий труд почетен. Как я вас недавно информировал, я также в свое время имел дело с красками, что, в общем-то, неординарное занятие для герцога — участника крестовых походов. Я даже специализировался по стенным росписям. Это занятие в вашем духе, если угодно.
— Угодно, — отзывается Сидролен.
— Пойдемте, я представлю вас своей дочери. Фелица, познакомься, это господин Сидролен.
— Бе-е-е! — отвечает Фелица.
— А это мой тренер и друг Прикармань. Виконт де Прикармань.
— Сидролен, — представляется Сидролен.
— И его мама.
— Привет! — говорит графиня де Прикармань.
— Лошадям я вас представлю как-нибудь в другой раз, — говорит герцог. — Ну ладно, теперь, когда лед тронулся и мы познакомились — не близко, но вполне достаточно для того, чтобы наладить контакты в социальном плане, — контакты явно поверхностные, но — кто знает? — многообещающие и плодотворные как для одной стороны, так и для другой, сам пока не знаю, в какой области, — впрочем, вполне возможно, вот в какой: месье Сидролен, не могли бы вы, будучи местным жителем, указать нам такую обитель, не слишком удаленную от центра города, где мои лошади, моя дочь, Прикармань, его мамаша и я могли бы сочетать туристические радости со столичными утехами?
Тут герцог повелительным жестом воспретил Сидролену отвечать незамедлительно.
— Откровенно говоря, — продолжил он, — я хоть и принадлежу к знатному роду, тем не менее являюсь провинциалом, о чем свидетельствуют мои номерные знаки. Я сельский помещик, дворянин во крестьянстве, так сказать, и потому предпочитаю свежий воздух всяким там ванным и туалетам городских отелей.
— Ваше право, — ответил Сидролен. — Что же до пожеланий, которые имели быть высказаны вами не далее как несколько секунд назад, я, признаться, не вижу, чем вам можно помочь. Здесь, в округе, есть конюшни, и вы могли бы на время сдать туда своих лошадей.
— Никогда! — отрезал герцог.
— Как же вы поступали раньше?
— Да не было никакого «раньше»! Это мой дебют в туризме.
— Не сказал бы, что он удачен.
— Месье Сидролен, которого я пока так мало знаю, — надеюсь, вы не хотели меня обескуражить, вернее, обезгаражить?
— Сами видите: ваш кураж не помог найти гараж.
— Месье Сидролен, которого я пока так мало знаю, — по-моему, вы резонируете совсем как аббат Рифент.
— Аббат Рифент... — промолвил, нахмурясь, Сидролен, — аббат Рифент... это имя мне что-то напоминает.
— Это имя прославили газеты, — сказал герцог. — Он полжизни провел под землей.
— Ах да! — воскликнул Сидролен. — Тот самый знаменитый преисторик.
— Мой бывший капеллан, — уточнил герцог.
— Черт возьми! — удивился Сидролен. — У вас есть средства содержать личного капеллана?
— Разумеется, — ответил герцог. — Но я его уволил — по причине атеизма. Моего личного атеизма, хочу я сказать. Хотя и сам он... ну, в общем... а впрочем, займемся лучше нынешней ситуацией. Итак, месье Сидролен, где бы я мог расположиться — на природе, но поблизости от центра города?
— Трудно сказать, — сказал Сидролен. — Скверы у нас для туристов закрыты.
— О Боже! — вздохнул герцог. — Где то золотое времечко, когда при каждой таверне имелась своя конюшня! В современных гостиницах даже гаражей нет.
— Почему же, бывают и огараженные отели, — ответил Сидролен.
— Вот видите, я был прав! — сказал герцог. — Вы резонируете совсем как аббат Рифент.
Сидролен пропустил мимо ушей это обидное сравнение и, извинившись за нескромный вопрос, спросил, почему герцог обременяет себя этими двумя лошадьми. Разве не лучше им было бы пастись на каком-нибудь нормандском или беррийском пастбище?
— Им нравится город, — пояснил герцог. — И время от времени у них возникает потребность приобщиться к городской жизни. Они так давно не видели столичного города... и теперь им интересно побывать в новых кварталах и полюбоваться достопримечательностями — по крайней мере теми, что достойны их внимания.
— Странно как-то мне вас слушать, — сказал Сидролен.
— Я устраню эту странность, — ответил герцог. — Поскольку вы, месье Сидролен, невзирая на свое стремление помочь, явно бессильны указать мне туристическую турбазу для туристов-лошадей, мы продолжим свой путь и расположимся где-нибудь на опушке того леска, что виднеется там, на горизонте.
— Это сад для публичного гулянья, — возразил Сидролен, — берегитесь, там штрафанут!
— Наплевать мне на этого штрафанута! — отрезал герцог. — Прощайте, месье. Эй, вы, в путь!
И герцог садится за руль головной машины, рядом с ним Прикармань. Графиня ведет вторую машину, рядом с ней Фелица. Все отъезжают. Сидролен замечает головы лошадей. Они вполне похожи на лошадиные головы.
Он неторопливо возвращается домой. Дойдя до загородки, он рассеянно вглядывается в достраиваемое здание напротив — там еще ведутся работы в подвале и на крыше. Кто-то машет Сидролену с той стороны шоссе; Сидролен ловко переходит последнее, не дав ни одному уаттомобилю сбить или хотя бы зацепить себя.
— Вот вы-то, наверное, и можете дать мне справку, — говорит Сидролен.
— Я думаю! — отвечает сторож. — Но вы, наверное, удивлены, увидав меня здесь. Мне предложили место консьержа в этом доме. Я зашел поглядеть, подходит ли оно мне.
— Ну и как, подходит?
— Я думаю! Значит, теперь я ваш сосед.
— Так вот какую справку я хотел у вас получить...
— Слушаю вас, — говорит сторож.
— Тут одних людей выставили с вашей турбазы.
— Да она через пару дней закроется.
— Нет, не в том дело. Их выставили, потому что с ними две лошади.
— Цыгане, что ли?
— Вовсе нет. Герцог, графиня, виконт и слабоумная девица.
— И две лошади?
— И две лошади. В фургоне. Вы, случайно, не знаете, где они могли бы приткнуться? Не слишком далеко от центра, потому что их лошади очень давно не видали столичного города и теперь им интересно побывать в новых кварталах и полюбоваться достопримечательностями — по крайней мере теми, что достойны их внимания.
— Это что — сон? — спрашивает сторож.
— Вы думаете? — спрашивает Сидролен.
— Я вижу, вы запомнили этот мой грешок! — сказал сторож с улыбкой. — Ну да, я думаю. Как только встаю, так сразу начинаю думать. Как только ложусь, так тоже сразу начинаю думать. И в промежутке все думаю, думаю. Значит, подумайте... вот видите, я уже навязываю свою маленькую манию другим... итак, подумайте, нуждаюсь ли я в отдыхе после целого дня усиленной работы моего головного мозга. И я даю ему покой, я засыпаю и сплю без снов. Что касается ваших лошадей в фургоне, которые желают посетить столицу, то я склонен думать — поскольку вы спрашиваете моего мнения, — итак, я склонен думать, что вы увидели их во сне.
— Значит, вы не знаете такой турбазы, где бы их приютили?
— Вы увидели это во сне!
— Недалеко от центра.
— Вы видели это во сне!
— Для всех них: герцога, машин и прочего.
— Вы видите это во сне!
— А вот и они, — сказал Сидролен.
Герцог затормозил. Сторож побледнел, попятился и исчез.
— Он не ценит экспериментальный метод, — вполголоса констатировал Сидролен.
— Что вы сказали? — переспросил прохожий.
— Вы были правы! — крикнул герцог.
— В другой раз, — сказал Сидролен прохожему, который немедленно испарился.
Сидролен подошел к машине.
— Там действительно полно фараонов, в этом леске, — сказал герцог, — прямо с души воротит.
Он высунулся из машины и взглянул на дом.
— Вы живете здесь? — спросил он.
— Нет, напротив, на барже. Не хотите ли выпить со мной?
— Я, ей-богу...
— Вон там есть место для стоянки, пользуйтесь случаем. И приходите, попробуете мою укропную настойку.
— Не откажусь.
Караван покатил к стоянке, расположенной чуть поодаль. Сидролен осторожно и ловко перешел шоссе и встал у загородки, дожидаясь своих гостей.
Они спустились по склону — Сидролен во главе шествия, непрестанно повторяя:
