Э. М. Хоумс - Да будем мы прощены
Я смотрю на него, думая, не в самом ли деле он Уолтер Пенни из Гамбьера, Огайо, который пару лет назад бегал по гаревой дорожке, и гадая, что же он тогда может знать о людях или о юриспруденции.
Он протягивает мне визитку. Доктор Уолтер Пенни, докторская степень по уголовному праву.
– Уолтер, а как вы заинтересовались уголовным правом?
– В моей семье все военнослужащие и все охотники, – говорит он так, будто это все объясняет.
Я киваю.
– А вы откуда вообще-то?
– Из Огайо.
Мэнни передает ему свой пакет, и главврач вытаскивает оттуда огромную жестянку засахаренной кукурузы «Гаррет» из Чикаго.
– От моего шурина, – поясняет доктор Кроули. – Небезызвестный Рутковски.
– Взятка? – высказываю я предположение.
– Моя жена любит эту штуку, – отвечает Кроули. – На ней и выросла. – Он становится строже, меняет интонацию. – Итак, сейчас Уолтер нам расскажет о программе, над которой работает. И смею вас заверить: хотя мы никого еще туда не направляли, я разговаривал со многими людьми насчет пригодных для Джорджа вариантов. Так вот, если не считать тюрьмы или классического дурдома, их не слишком много. И не думаю, что для Джорджа один из этих двух был бы правильным.
– Позвольте мне? – просит Уолтер.
– Сделайте одолжение, – отвечает доктор Кроули.
– Мы постоянно ищем и исследуем новые концепции в уголовном праве – во всем, от архитектуры тюремных зданий до психологического переживания наказания. «Вудсмен» – эксперимент, который в сухом остатке должен дать малорасходную модель выживания наиболее приспособленных. И хотя Джордж – кандидат не самый типичный, мы считаем его вполне подходящим для передачи в нашу программу.
– А каков ваш типичный кандидат?
– Человек с уголовным прошлым, скорее сельский, чем городской, не так чтобы белый воротничок, немножко грабитель, в большой степени – вор, самую малость – убийца. Мужчина, владеющий собственными руками, которому нужны физические трудности. Мы обнаружили, что люди, склонные к буйному поведению, менее к нему склонны в естественной обстановке. Когда они сражаются со стихиями, то самообучаются, саморегулируются, потому что это борьба человека с землей, а не человека с человеком. Серийных убийц мы не берем – считаем, что это совершенно иной профиль, и в той же степени, в которой обладаем законным мандатом на исполнение наказания, мы обладаем и уважением к неотъемлемым правам наших заключенных и не подвергаем их неоправданному риску. По сути говоря, «Вудсмен» построен как недорогая и самоуправляемая исправительная колония. Как вам, быть может, известно, история самоокупаемых тюремных ферм достаточно продолжительна, как и история модели квакеров. Они построили первое пенитенциарное учреждение, где учитывалось, что человеку необходимо иногда глядеть в небо. – При этих словах Уолтер даже поднимает глаза вверх. – По сути: видь свет, будь с Богом и покайся!
– Вы сейчас говорили просто как священник, – замечает главврач.
– Благодарю вас, – отвечает Уолтер Пенни.
– А нельзя ли чуть более конкретно? – спрашиваю я. – Пока что по вашим описаниям получается эпизод из «Царства животных».
– Покажите ему презентацию, – предлагает Кроули.
– Разумеется. – Уолтер поворачивает ко мне экран своего лэптопа. – Для контекста, чтобы вы имели в виду: стоимость содержания одного заключенного в Нью-Йорке – более пятидесяти тысяч. Стоимость содержания в нашей программе – менее десяти тысяч на человека. – Он нажимает кнопку «Старт». На экран выходит брутальный логотип «ВУДСМЕН», сопровождаемый бурной музыкой в стиле хэви-метал, и потом ролик в стиле рекламы, зовущей вступать в армию или национальную гвардию. Показаны «типичные» заключенные: Крутой, Сильный, Волевой, Упорный. Они лазают по деревьям, ловят в реке рыбу себе на пропитание, спускаются по веревке со скальной стены. В их распоряжении тщательно отобранные инструменты и материалы из «рюкзака вудсмена», который был им выдан в начале программы и заменяется раз в год. Заканчивается ролик дисклеймером: «Программа «Вудсмен» – это модель управления человеческим поведением, разработанная на основе фундаментальных законов. В ней используются микросхемы Physics-300a и Physics-300b и спутниковое слежение, причем микросхема 300b осуществляет и постоянное считывание жизненных показаний. Возникающие проблемы, связанные с неправильным поведением или агрессией носителя, могут быть устранены посылкой беспилотного устройства или компьютерно управляемым разрядом в срок от одной до пяти минут».
– Вот это, в общем, суть, – говорит Уолтер Пенни. – Заключенные микрочипированы и выпущены на участок площадью сорок пять акров – бывший военный полигон. Действующего оружия и боеприпасов там не осталось, но инфраструктуры хватает на то, чтобы отслеживать поведение из подземного бункера, управлять им и так далее. Есть укрытия для сна, заключенные занимаются сельским хозяйством и собирательством, а над бункером есть центральное здание, где они могут постирать одежду, помыться, пополнить запасы – у нас там сыр из бесплатных наборов, дополнительные продукты, включая молоко и арахисовое масло, и питьевая вода в доступности. Мы испытываем новую систему «врач-в-коробке», позволяющую автоматически раздавать обычно применяемые медикаменты, и медицинского полевого робота, который умеет измерять температуру и давление, снимать ЭКГ и брать анализы крови. Зимой каждому участнику выдается юрта с солнечным отоплением.
– То есть это вроде программы отлова-чипирования-выпускания диких животных, только вместо животных люди? – спрашиваю я.
– Ага, – отвечает Уолтер. – Тщательно наблюдаемая безопасная зона. Отслеживается двадцать четыре часа в сутки.
– А если эти парни схлестнутся друг с другом?
– Мы знаем, где они и что делают в любую секунду, они под постоянным наблюдением. Дисциплинарные меры, если они нужны, применяются незамедлительно и без снисхождения.
– С неба, – говорит главврач, выпивая свою шипучку.
– Именно так. Запускается беспилотник – и привет родителям.
– А если кто-то из них выбросит свой чип и удерет?
– Чип вживлен сзади на шее, его невозможно удалить, не нарушив мозговых функций. Если кто-то кого-то убьет, мы точно знаем, кто это сделал и как. Трах-тибидох! – и беспощадный дрон обрушивается с неба.
– А они в итоге выходят из программы?
– Куда же им идти? – спрашивает Уолтер Пенни несколько недоуменно.
– Ну, не знаю. Лесниками в заповедник?
– Они же очень плохие люди, – говорит Уолтер таким тоном, будто я упустил смысл презентации.
– Случается им убегать?
– Заключенные и их представители подписывают контракт, где сказано, что мы можем применять тазер, электрошок и наказывать по необходимости. К вопросам дисциплины мы относимся очень серьезно, но случаи ее нарушения редки.
– Между этими людьми возникает дружба?
Уолтер качает головой, будто мы с ним говорим на разных языках.
– Это же не летний лагерь, «Кумбайя» и жареное на костре маршмеллоу.
– А почему вы считаете, что это подходящее место для Джорджа?
– Это вопрос ко мне, – вмешивается главврач. – У Джорджа много злости и избыток энергии, к тому же он очень любит быть главным.
– На этом месте я позволю себе вмешаться и кое-что для вас прояснить, – заявляет Мэнни. – В контексте уже сказанного: если мы остановимся на этой программе, если согласимся, что как раз здесь Джорджу и место, это будет сделка с правосудием. В рамках этой сделки уменьшается вероятность суда над Джорджем – а процесс был бы долгий, дорогой и очень интересный для публики.
– Вы хотите сказать, что если Джордж отправится в лес, то процесса не будет?
– Именно так, – подтверждает Уолтер Пенни.
– И сколько времени ему нужно будет оставаться в лесу?
– Трудно сказать, но в рамках соглашения любой перевод в другой режим будет оговорен. Не так, чтобы он вышел из лесу – и должен сразу отправиться под суд, – поясняет Мэнни.
– Скажу честно, – говорит Уолтер Пенни. – Для нас было бы хорошо иметь несколько громких случаев. Нам тогда легче будет оставаться в центре внимания. Начальное финансирование у нас есть, но чтобы оставаться на плаву, нам необходим хороший пиар – хотя у нас поразительно низкий уровень затрат на одного заключенного по сравнению с обычными учреждениями.
– Да, на логотип и презентацию вы денег явно не жалели.
– Создание брэнда в наши дни решает все, – соглашается Уолтер. – У нас была пара очень хороших грантов, на которых мы работали, но сейчас приходится выкручиваться самим.
– Короче, – вмешивается Мэнни, прерывая заинтересовавший меня разговор о том, кто дал им первоначальные гранты на создание этого деревянно-зернисто-зеленого логотипа. – Условия принятия Джорджа в программу таковы: мы воспринимаем направление в «Вудсмен» как одноразовое предложение; само предложение и его принятие прецедента не создают, и любое дальнейшее перемещение после первых сорока восьми часов в «Вудсмене» является выполнением данного соглашения и отмене не подлежит. Подразумевается, что время пребывания в программе «Вудсмен» определяется законами штата, в котором расположено учреждение, законами Соединенных Штатов, надлежащей правовой процедурой и так далее. Издержки по переводу из частного учреждения «Лодж» в общественное учреждение «Вудсмен» полностью возлагаются на «Лодж» в связи с закрытием указанного учреждения.
