Уходящие из города - Галаган Эмилия
Место преступления Сергей привел в идеальный порядок, улики спрятал в школьный рюкзак, а по дороге домой выбросил в мусорку.
Ночью мама была разбужена странными звуками из его спальни. Зайдя, она увидела, как Сергей ползает по полу, как будто пытаясь что-то найти. Она знала, что сын ходит во сне, поэтому не стала его будить – помогла встать и отвела в кровать.
– Не вижу, не вижу, где, где, – лепетал он, но мама успокоила:
– Завтра посветлу найдешь, Сереженька, посветлу. – Погладила по растрепанным светлым волосам, поцеловала в висок. – А сейчас поспи.
И он, успокоенный, уснул. Коварный осколочек не дал о себе знать, а дед так и не заметил пропажу одной из бутылок. Может, она просто слишком высоко стояла.
Через пару недель Сергей стащил у деда из коллекции значок. Просто так, ради интереса: заметит или нет. Дед ничего не заметил и в этот раз. Стало очевидно: проход открыт. Тот, первый, значок Сергей вначале где-то спрятал, а потом и вовсе потерял, но это неважно: другой, свистнутый оттуда же, ему удалось продать за небольшие деньги Сашке. Идеальная схема: быстро сбыв с рук краденое, Сергей уже не рисковал быть пойманным с поличным. Значки долго не задерживались в его руках – а значит, не могли попасть на глаза матери или отцу. Да, Сашка не предлагал за них бешеные деньги – так, на пару шоколадок, – но это было лучше, чем клянчить у отца, который редко-редко раскошеливался на карманные деньги: «Зачем тебе? У тебя все есть. Не наркоман ли ты часом? А ну, дай зрачки погляжу!» Сергей не поддавался искушению стащить самые заметные и красивые значки, хотя и подозревал, что за них Сашка отвалил бы ему гораздо больше. Однажды Сергей заметил на лице доставшего коллекцию деда тень беспокойства и прекратил подворовывать на несколько месяцев: осторожность была вшита в его характер так глубоко, что ему не нужно было попадаться для того, чтоб обрести чувство меры.
Со временем он понял, что сделки с Сашкой не такие уж и выгодные: когда дед умрет – а это рано или поздно случится, – то все значки достанутся именно ему, Сергею, и тогда их можно будет толкнуть настоящему коллекционеру по хорошей цене. Получается, Сергей обворовывал сам себя. Так или иначе, история с разбитой бутылкой и украденными значками научила Сергея главному: тайное крайне редко становится явным, да и то зачастую слишком поздно. Чем старше он становился, тем отчетливее понимал: у каждого человека в рюкзаке спрятаны свои краденые значки и разбитые бутылки с корабликом. Только никто никогда не расскажет об этом. И мастерство человеческого общения – в том, чтоб догадаться, что спрятано у других, не раскрывшись самому. Ничто так высоко не ценится, как умение обстряпывать темные делишки втихаря, потому что то, о чем никто не знает, как будто и не произошло вовсе.
Как-то раз его тогдашняя девушка – они жили в той самой дедовской и бабкиной квартире – завела шарманку о том, что хочет кота. «Смотри-и, котика отдают, какой хорошенький!» – гундосила она, тыча Сергею в нос экран смартфона. Сергей не то чтоб не любил живность – скорее, относился нейтрально, но мысль об уборке лотка и о шерсти как приправе к каждому блюду отталкивала. «Ты смотри-и, какой лапочка! – нереально длинный ноготь показывал на грязного, со свалявшимся мехом и слезящимися глазами зверька. – Он же породистый, домашний. Сволочь какая-то вышвырнула! Как рука поднялась! Откуда они вообще берутся, эти бездушные твари, которые выбрасывают котов на улицу? Совсем у людей сердца нет!» – «Жалко, конечно, – Сергей прибегнул к приему, который не давал сбоев. – Я только за то, чтоб дать приют несчастному животному. Давай подумаем пару дней. Это ведь серьезное решение, почти как ребенка завести. Как сказал великий Экзюпери, мы в ответе…» Разумеется, через пару дней кот был уже забыт девушкой, заслонен походом в салон красоты или в кино. После Олеси Сергей решил не связываться с женщинами, имевшими принципы, а чтоб гарантированно не нарваться на такую, выбирал тех, что попроще. Так что кота в его квартире не появилось, до поры до времени.
Тогда он уже работал риелтором. Семья, приятная во всех отношениях, выставляла на продажу не менее приятную квартиру: большую, светлую, в приличном районе. Цену поставили адекватную: не занижали, отпугивая параноиков, видящих везде подвох, и не завышали, отпугивая вообще всех. В общем, беспроблемная намечалась продажа.
– Нам чем скорее, тем лучше, – сказала хозяйка, миловидная дама возраста Сергеевой матери, одетая скромно, но дорого. – Уезжаем. Эмигрируем. Выиграли грин-карту.
– Квартиры редко уходят быстро, многие покупатели думают неделями… – Сергей кратко обрисовал ситуацию на рынке, стараясь не слишком обнадеживать, но и не пугать клиентку.
Хозяйка кивала, то ли слушая, то ли думая что-то свое. Сергей не заметил, в какой момент на ее коленях появился серебристо-серый кот.
– Какой красавец! – Сергей знал, что домашних животных клиентов нужно старательно хвалить, даже если это мерзкая лысая собачка (господи, какое счастье, что он расстался с девицей, которой они нравились), но этот кот и правда был хорош: большой, кругломордый, с огромными желтыми глазами. Шерсть богато лоснилась, хвостом кот двигал с превеликой важностью, как будто ему обычно за это платили, но сегодня он, так и быть, ради гостя помашет им бесплатно. – А как же он?..
– Отдадим в хорошие руки, – спокойно сказала хозяйка, продолжая гладить кота. – Не хотим морально травмировать переездом через океан.
– Скучать будете? Он же вам как член семьи, наверное.
– Ох! – Хозяйка возвела глаза к небу. – Не травите душу. Как подумаю, так слезы наворачиваются… Пафнутий – моя радость и отрада!
Квартира ушла довольно быстро. Сергей забыл бы о ней, если бы через несколько месяцев после покупки новые владельцы квартиры не вздумали ее сдать. Теперь Сергей водил туда уже предполагаемых арендаторов. Однажды у входа в подъезд он столкнулся с местной бабкой-котолюбительницей – святошей в огромных очках, упакованной в кучу каких-то фуфаек по принципу капусты. Бабка выдавливала из пакетика в консервную банку дешевый корм, а к ней со всех сторон бежали бездомные котищи – твари бандитского вида, которые разодрали бы морду самому дьяволу. Между ними тут же начались разборки с утробным рыком и маханием когтистыми лапами перед носом у противника. Из подъезда робко выглянула большая круглая морда. Пафнутий, ты ли это?
– Иди-иди, не боись, я тебе в стороночке насыплю, – сказала старушенция. – Кыс-кыс-кыс! Иди, я их отгонять буду.
Никаких сомнений: перед Сергеем был тот самый кот, который всего пару месяцев назад вольготно сидел на коленях у хозяйки с видом высокопоставленного госчиновника. А теперь только морда круглой и осталась: отощал так, что ребра видать, да и шкурка уже не лоснится. Местная братва, видно, определила его в шестерки. Они-то не жалуют таких, неполноценных. Вот тебе и «отдадим в хорошие руки»!
Кота легко удалось поймать: он еще не научился бояться людей, доверял, не царапался. А может, просто смирился с судьбой и приготовился доживать свой кошачий век в самом низу общества. Так или иначе, Сергей притащил его домой. Кот поначалу прятался за диваном, потом стал выходить, чтоб поесть. На руках сидел замерев, весь поджавшийся от страха. Только смотрел огромными желтыми глазами, а хвостом даже и не думал шевелить.
– Выкинули тебя, Пафнутий, а сами в Штаты укатили. Удобно, конечно, – Сергей сам не заметил, как стал разговаривать с котом. – Никто не уличит, не скажет: как вам не стыдно, вы кота в России бросили. А ведь я погуглил, могли бы взять. Мороки много: чипирование, паспорт… но можно! А не взяли. Потому не взяли, что знали: никто не узнает. Это как… знаешь, вот были у меня клиенты, которые наняли каких-то чучмеков для разводки труб. За копейки наняли, сэкономили. А те горе-мастера чего-то там такого наворотили, что одна труба, зашитая в стену, начала течь. И течь так хитро – вода потихоньку сочилась к соседям, представляешь? Эти махинаторы продали квартиру и довольны. А новым хозяевам – морока… Так жизнь устроена, Пафнутий, что всегда можно другого наебать, уж прости за мой французский, и ничего тебе за это не будет.
