Михаил Веллер - Мишахерезада
С Леонидом Ильичом нам все преграды нипочем.
Все вперед к плечу плечом за Леонидом Ильичом.
Красавец-молдаванин.
А почему это мой бюст с женскими грудями. Это что, значит? Это аллегория. Левой грудью вы кормите страны социалистического лагеря. А правой? А правой — развивающиеся страны народной демократии. Да? Гм. А чем же я кормлю свой народ? Леонид Ильич, но ведь вы заказывали только бюст!
Черт. Ведь мы еще верили в коммунизм. Хотели верить. Еще Вознесенский писал поэму о Ленине (тоже внес вклад в Лениниану). Еще Евтушенко рубил воздух: «Если мы коммунизм построить хотим / трепачи на трибунах не требуются. / Коммунизм — это мой самый высший интим / а о самом интимном не треплются!»
В шестьдесят седьмом году ОАР (Объединенная Арабская Республика, Египет с Сирией, Насер главный) закрыла Акабский залив, решительно выдавила миротворцев ООН, затоварилась советским оружием и выпустила марки «Смерть Израилю» с ножом, воткнутым в карту. Израиль ударил первый, уничтожил египетскую авиацию, захватил Синайский полуостров и Голанские высоты. Шестидневная война закончилась разгромом армий Египта и Сирии. Учитывая пятидесятикратное превосходство арабов в территории, пятнадцатикратное в численности населения и четырех-семикратное в вооружениях и численности армий, наши друзья и союзники прогадили все.
Это весьма отразилось на настроениях советского общества. Газеты и лекторы говорили о гадстве израильских агрессоров. Что должно было резонировать традициям антисемитизма. Однако личико Насера воспринималось без комментариев как рожа противная. А то, что они побросали наше оружие, воспринималось с презрением. И вообще, когда маленький ловко и быстро бьет большого, это рождает невольную симпатию.
А в Израиле жили и воевали масса наших эмигрантов. В том числе ветераны Отечественной войны. А арабы во время войны сочувствовали Гитлеру. Но наши специалисты и инструкторы сейчас воюют вместе с арабами против евреев. Но арабы какие-то недоделанные.
Типичный анекдот эпохи: «Вы слышали? Вчера наши сбили семь наших самолетов!»
Постепенно включились «Три «не» относительно евреев: не принимать, не увольнять и не повышать», — утверждала молва.
Перелом эпохи — Пражская Весна-68. Поляризация общества. Большинство: «Иначе бы ФРГ туда ввела войска! Мы не могли позволить расколоть соцлагерь! Наши солдаты спали под танками, не отвечая на оскорбления!» Откуда информация? — из газет и лекций. Меньшинство: «Позор. Оккупанты. Какие свободы?.. Не будет никому социализма с человеческим лицом».
Появились политзаключенные — узники совести.
Стали бороться с политическими анекдотами.
Политическая разрядка кончилась. Шла гонка вооружений.
Идеологическая борьба и нетерпимость к «чуждым» точкам зрения.
Ловля ведьм в искусстве. Соцреализм по форме и содержанию.
Карьеры стали медленными и трудными. Все места были прочно заняты. Новации и пертурбации хрущевской эпохи, создание отраслей и институтов, приемы чохом в опустевшие за сталинское время творческие союзы, тридцатилетние доктора наук, — все осталось в прошлом.
И одновременно — росло производство товаров и услуг! Жизнь становилась сытнее и благоустроеннее. Любой мог позволить себе тортик, или бутылку шампанского, или приличный костюм. Работай себе спокойно на месте, и если приложишь немного усилий и ума — получишь через десять лет квартиру, или запишешься в кооператив (квартирный только, конечно), или, обходясь только самым необходимым, накопишь лет через пять на машину, сумей только записаться в очередь на покупку. Это относилось ко всем, кто зарабатывал двести рублей. Меньше — тем туговатей, но тоже жили. На рубеже семидесятых перетрясли «Юность», сняли Твардовского с «Нового мира», сбежал в Англию Кузнецов. Выгнали Солженицына, съехал Гладилин, лишили гражданства Аксенова.
Брежнев — это застой. Затыкались щели, утишались волны, редактировались речи, цензурировались намерения. И над всем — это приятное, позитивное, жизнелюбивое, доброе и вполне тупое лицо. Он был близок народу — не болел духовностью.
Он любил награды. Принимал их от коллег со слезами умиления. Он ложился на операцию по расширению груди, а то звезды не помещались; была такая шутка.
Придворные лизоблюды объявили его выигрывателем войны и поднимателем Целины — как ранее Хрущева. Наемные журналисты написали трилогию — «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина». Трилогия молниеносно получила Ленинскую премию по литературе. Ублюдки из правления Союза писателей нарекли ее шедевром на уровне «Войны и мира».
Начальствующее холопство и холопствующее начальство. Отличительная черта русской государственности. При Лене — пышным цветом. Чувство собственного достоинства — архаичная метафора.
Леня был — никакой.
Он ничего не делал. Не принимал никаких решений. Ничего не создавал и не разрушал.
Дрова сгорали, котел грелся, крышка разбалтывалась, — и Леня помалу подкручивал гайки и поправлял поленья. Режим лежал на сохранении, пока не разродился катастрофой.
Если при нем затевался БАМ как всенародная стройка энтузиазма и единения патриотизмом — он кончался тихим пшиком.
А в 69-м произошла малая советско-китайская война — бои за остров Даманский, — и Китай определился как отчетливый враг, и международная напряженность выросла еще на градус.
А в 69-м американцы высадились на Луне — и в газетах об этом были две строчки внутри полосы. Мы проиграли космическое соревнование, и стали молчать. Несколько лет спустя, работая в школе, я спрашивал своих учеников — они не слышали о высадке людей на Луну. Некоторые неуверенно называли Гагарина или Титова.
В Индонезии произошел переворот, и нас оттуда выперли.
Египет прогадил войну 73-го года, и нас оттуда выперли, территориальный вопрос был улажен американцами.
Куба была нищей страной бездельников, и все это рассказывали.
Попытка социализма в Чили кончилась переворотом, и нас оттуда выперли.
Будем справедливы! — из Вьетнама выперли американцев. Но ситуацию в СССР это никак не улучшило.
А в канун Нового 1980 года мы ввели войска в Афганистан, и это стало началом конца.
В стране процветал «швейкизм»: все думали одно, говорили другое и делали третье. Официальное лицемерие достигло небывалого совершенства. Лгали о расцвете, преданности и любви со всех трибун.
Политбюро сделалось филиалом дома хроников. Они уже с трудом говорили, с трудом двигались, с трудом пытались соображать.
Миновав пик обеспеченности, граждане ловили дефицит по очередям. Исчезало масло, сахар, сыр, сигареты, носки, трусы, мука, гречка, чай и кофе, лимоны и кефир. Это в столицах «исчезали». В регионах они изредка «появлялись». Ну, это уже, конечно, преувеличение. Просто там было хуже.
«Колбасный десант» в электричках из Москвы — это же не сказка.
Торт «Леонид»: как «Наполеон», только без масла, без яиц, сахара и муки.
Товарищи, в тексте доклада слова «сосиськи сраные» следует читать «социалистическое соревнование».
М-да: «Брат мой, когда подданные говорят, что король добр, это означает, что царствование не удалось». Наполеон понимал насчет правления…
Боги мои!!! Про него нечего сказать, кроме как про дефекты речи, распад соображения и координации, любовь к охоте и быстрому вождению автомобиля; общая невредность и страсть к хоккею по телевизору, старческая сентиментальность и детское тщеславие. Отечественные сигареты «Ява» специзготовления.
Брежнев был консерватор. Он консервировал все что мог. Он верно руководствовался армейским принципом: не тронь — не сломается. Жизнь СССР продлилась без лечения и стала агонией.
Консерватизм перешел в маразм. Шутки в адрес генсека наливались презрением и бешенством. Брежнев научил презирать и ненавидеть свое государство. Мы стали ему чужими у себя дома.
АНЕКДОТЫ
Расскажите, над чем они смеются, и станет понятно, что их заботит. Анекдот — это зеркало эпохи: психология издевается над информацией.
__________________Черчилль, Рузвельт и Сталин заспорили об управлении массами. Решили: а вот кто заставит кошку есть горчицу? — тот лучший политик.
Черчилль стал кошку уговаривать, чесать за ушком, давать понюхать с собственного пальца: не жрет.
Рузвельт велел подать кусок колбасы и намазал его горчицей. Кошка брезгливо погрызла кусок с нижней стороны и бросила.
Сталин приказал принести ведро горчицы. И швырнул туда кошку. Кошка с воплем вылетела из ведра и стала вылизываться.
— Вот так: с песней, дабраволно!
__________________Делегатам XXII Съезда КПСС дарили памятные сувениры: маленький мраморный мавзолей. Нажимаешь внизу кнопочку — открывается дверца и оттуда вылетает Сталин.
