Михаил Веллер - Мишахерезада
Юности потребен идеал. Причастность к великим делам во имя великих целей. И стремление ее заполняет форму того идеала, который создан и поставлен идеологией общества. Монах, рыцарь, завоеватель, революционер, СС, комсомол, Гринпис — лишь разные формы реализации единого идеализма и единой энергии юности.
Разные эпохи и общества персонифицируют идеал человека в разных социальных фигурах. Но свойства и характер этих фигур всегда одни и те же. Мужество, благородство, патриотизм, верность, самопожертвование, сила и вера.
Вот и комсомол для подростков был в свое время этим самым.
Нас учили
Нас удивительно много чему учили. Нас учили перемножать двузначные числа и извлекать квадратный корень, писать слова «яства» и «желудь», знать отличие метафоры от гиперболы, выводить формулу линзы и определять валентность элементов. Нас учили лазать по канату, прыгать через коня, бегать на лыжах и метать гранату. Учили рисовать акварелью, записывать ноты, лепить из глины и чертить деталь в разрезе. Мы умели пришить пуговицу, подшить подворотничок, поставить заплатку и заштопать носки. Мы знали, как исправить утюг, починить пробки, врезать замок и выточить ключ. Мы могли работать рубанком и долотом, пилить и строгать, скреплять и сажать на столярный клей. Мы помнили удельный вес железа и камня, величину ускорения свободного падения и первой космической скорости, дату открытия Америки и Великой французской революции, какова высота Джомолунгмы и сколько секунд в сутках. Нам прививали умения сажать картошку, полоть сорняки, проращивать рассаду и прививать черенки к деревьям. Нам объясняли, как ориентироваться в лесу, как читать приметы к изменению погоды, как определять съедобные грибы, как остановить кровотечение, укрыться от грозы, разжечь костер и сделать берестяной туесок, чтобы вскипятить в нем воду. Нас учили, что Пушкин наше все, Ньютон открыл законы мира, Дарвин создал эволюционное учение, а Менделеев периодическую таблицу элементов, Петр прорубил окно в Европу, Гагарин первый полетел в космос, а Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь. Вот последнее и оказалось враньем, и пошли прахом все наши остальные умения.
Яблоневый сад
Я кончал школу в Белоруссии. Благодатный был край.
Хорошая была школа. Бывшая Первая городская гимназия. Здесь учились знаменитости вроде Отто Шмидта или Ольги Лепешинской. В нас вбивали науки со всех концов. Директриса была суровой крестьянской стати.
Выпускной год был крут. Конкурсы в вузы ожидались огромные. Вся жизнь была построена на учение. Регулярно приходила мысль бросить все и отдыхать на дне, в бродягах и люмпен-пролетариях. В молниеносный миг самоубийство выглядело отдыхом. Одну отличницу из параллельного класса свезли в дурдом: психастения и нервное истощение.
Экзамены, и белые платья и прически девочек, и выпивка с учителями в кабинетах, и сноп роз классной, и ночь по городу — это у всех свое.
Но есть варианты.
Наша любимая классная, по литературе и русскому, после Ленинградского университета, жила на окраине в домике с садиком. К рассвету класс распадался, расходился, и только шестеро самых догуляли с ней до дому, провожая.
Солнце вставало сквозь яблони в саду. На вкопанный столик наша Кира Михайловна поставила бутылку вина и шесть бокалов. И седьмой, другой, себе. И разлила своей рукой, и сказала слова про жизнь и дорогу, и стекло звенело.
Мы покинули родительские дома и пошли жить.
Я знаю, что яблони не цветут в июне, а тот сад отчетливо видится в яблоневом цвету. Может, весна запоздала. Жизнь перетекает в прекрасное воспоминание, сад юности тает за горизонтом, в нем кружится яблоневый дым и звенят солнечные лучи: дорога летит в рассвет. Классно было!
