Чарльз Мартин - Между нами горы
Нам требовалось еще несколько дней на создание запаса еды по той простой причине, что я не мог одновременно тащить сани, следить за состоянием Эшли и охотиться. Нужно было добыть мяса примерно на неделю, заморозить его и только потом выступить в поход. Поторопиться значило бы обречь себя на смерть от голода и холода.
Хотя даже подготовка не давала гарантии выживания.
Эшли проснулась вскоре после меня, потянулась и сказала:
– Я каждое утро просыпаюсь с одной и той же надеждой: вот открою глаза – и увижу, что мы уже вернулись в мир, где гудят локомотивы, где по пути на работу меня дразнит запах из «Старбакса» и где все мои проблемы – это забитые дороги и беспрестанно звонящий телефон. Где… – Она поерзала и скорчила гримасу. – Где существует адвил, а также… – Она засмеялась. – Одноразовые бритвы и крем для бритья.
Я уже привык к этому смеху. Моя борода уже так отросла, что перестала меня беспокоить.
– Да будет так!
Она опять потянулась.
– Я бы не пожалела тысячу долларов за омлет, тост, овсянку, сыр – сыру побольше! – и острую колбасу. – Она подняла палец. – И кульминацию в виде кофе и сырных плюшек.
Я пошел в кухню вскипятить воды. В животе у меня бурчало.
– Вы совсем мне не помогаете.
Я помассировал Эшли ноги и приободрился: опухоль почти прошла, кровообращение полностью восстановилось. Я усадил ее в кресло и сказал:
– Я уйду почти на весь день. Вероятно, вернусь уже затемно.
Она кивнула и взяла на руки Наполеона. Я оставил рядом с ней пазл, засунул в рюкзак спальный мешок, нацепил снегоступы, взял лук и топорик и зашагал вокруг озера. Я научился ходить на снегоступах правильно – так, чтобы они не цеплялись друг за друга. Я взял с собой одну из катушек Гровера: я надеялся поставить силки.
Подул ветер, началась вьюга. Жесткие снежинки кололи мне лицо. Я обогнул озеро, двигаясь туда, где несколько дней назад видел лосиху с лосенком. Мяса лосенка нам хватило бы на пару недель.
На берегу озера, там, где, судя по следам, часто бывали звери, я поставил на снегу силки, сузив с помощью веток звериную тропу.
На противоположном берегу озера было много лосиных следов. Здесь они разрывали снег и утоляли голод. Я живо представил себе эту картину: лоси стоят на льду озера и жуют ветки, тянущиеся с берега. Лед и снег позволяли им дотягиваться до верхних веток.
Мне нужно было где-то спрятаться. Берег озера порос соснами, елями, пихтами, осинами. Я выбрал осину неподалеку от скопления лосиных следов – ярдах в тридцати, с подветренной стороны, с ветками у самого снега. Потом нарубил веток, чтобы за ними можно было укрыться, отбросил от ствола осины снег и сделал из него подобие барьера, чтобы спрятаться от ветра и стать невидимым. Разрывая снег, я нашел несколько больших камней и соорудил из одного из них кресло, используя в качестве спинки саму осину. В снегу перед собой я устроил амбразуру для наблюдения и стрельбы, приготовил стрелу, залез по грудь в спальный мешок и приготовился ждать. Днем я застрелил кролика и зарыл его рядышком с собой в снег. Больше ничего полезного я не увидел, задремал и очнулся за час до сумерек.
Когда совсем стемнело, я пошел обратно. Найти дорогу было нетрудно, достаточно было держаться между деревьями по правую руку и широким белым пространством по левую. Я проверил свои ловушки. Первая была нетронута, вторая сработала, но осталась пустой. Я снова ее наладил и потащился домой, соображая, что еще можно сделать. Это как в лото: хочешь выиграть – играй на нескольких досках.
Я освежевал кролика и повесил его на длинном сучке над огнем. Потом вымыл лицо и руки. Примерно через час мы поели. Эшли разговорилась – вот что значит весь день просидеть одной в четырех стенах. Мне болтать не хотелось: я бы предпочел остаться наедине со своими мыслями и с несколькими вопросами, на которые у меня не было ответа.
Она уловила мое настроение.
– Вам не до разговоров?
Поев, я сматывал с катушек леску для новых силков.
– Простите. Наверное, у меня не получается делать несколько дел сразу.
– Вы же работаете в отделении экстренной помощи? – Я утвердительно кивнул. – А там вам приходится иметь дело с множественными травмами. – Новый кивок. – Значит, там вы справляетесь с несколькими делами сразу. Почему же не здесь?
– Вы берете у меня интервью для статьи?
Она приподняла брови – универсальный женский сигнал, означающий «я жду».
Зеленая леска должна была успешно затеряться среди хвои. Я отрезал дюжину кусков лески одинаковой длины – по восемь футов и завязал на концах скользящие узлы. Потом сел на своем спальном мешке и скрестил ноги.
– Мы на распутье.
– Это продолжается с момента падения самолета.
– Да, но теперь все немного по-другому.
– Как это?
Я передернул плечами.
– Остаться или идти? У нас есть крыша над головой, мы в тепле, нас могут здесь обнаружить, хотя, скорее всего, это произойдет только через два-три месяца. Если мы уйдем, то останемся без убежища и без еды, не зная, сколько придется пройти. Если удастся накопить еды, то ее можно будет зажарить и упаковать, чтобы продержаться в пути неделю-другую. Новые сани не чета старым, снегоступы тоже, но…
– Что не так?
– Остается одно большое неизвестное.
– А именно?
– Расстояние. Мы не знаем, сколько миль должны будем преодолеть: двадцать, пятьдесят, а может, и того больше. Я уже не помню, сколько дней продолжается снегопад, насыпало четыре фута свежего снегу, нам будут угрожать лавины и…
– Что еще?
– Что, если я потащу вас в эту вьюгу только для того, чтобы мы оба сгинули. Если остаться здесь, то велик шанс, что нам повезет.
Она легла поудобнее.
– Как я посмотрю, вы попали в сложное положение.
– Я?
– Вы, кто же еще?
– Я не хочу навязывать вам решение. Решаем мы оба.
Она закрыла глаза.
– Утро вечера мудренее. Никто не заставляет вас принимать решение прямо сейчас.
– Повторяю, решаю не я, а мы.
Она улыбнулась.
– Лично я собираюсь спать. Можете сообщить мне ваше решение утром.
– Вы меня не слушаете.
Она взяла Наполеона под мышку и натянула спальный мешок до подбородка.
Единственным источником света был огонь в камине, который я исправно подкармливал дровами – благо их у нас было навалом.
– Дайте мне знать, когда подберете слова для своего истинного беспокойства.
Я догадывался, что она говорит это с улыбкой.
– Уже подобрал, – ответил я, почесывая бороду.
– Неправда. Оно еще вас не отпустило. – Она указала на дверь. – Почему бы вам не пойти погулять? Захватите с собой диктофон. Вернетесь со свежей головой.
– До чего вы надоедливая!
