Морин Джонсон - Пусть идет снег
— Чего?
— Из лимонов, — объяснил Чарли. — То есть из нас. Это мы — лимоны.
— Да, поняла. Просто…
Я не договорила, но собиралась сказать что-то вроде: «Не знала, что ты представляешь себя лимоном».
Но он уже забыл о лимонах.
— Так что скажешь, Розовая Роза? Трикси устраивает на Новый год крутую вечеринку. Пойдешь со мной?
Я покачала головой:
— Нет.
Он положил руку мне на бедро:
— Я знаю, что тебе тяжело. Позволь мне тебя утешить.
Я оттолкнула его:
— Чарли, я люблю Джеба.
— Раньше тебя это не останавливало. И вообще, Джеб тебя бросил.
Я молчала, потому что все, что он говорил, было правдой. Но я уже не была той девушкой, о которой он говорил. Я отказывалась ей быть.
— Чарли… я не могу встречаться с тобой, если люблю другого, — наконец ответила я. — Даже если он меня больше не любит.
— Ого! — Чарли прижал руку к сердцу. — Уж отшила так отшила. — Он засмеялся и тут же превратился в привычного противного Чарли: — А Теган? Она секси. Думаешь, она согласится пойти со мной к Трикси?
— Отдай справочник, — потребовала я.
Он отпустил телефонный справочник, и я положила его на колени и пробежала глазами страницу. Ага!
— Биллингсли, Констанция, — прочитала я. — Улица Тилай-Корт, дом сто восемь. Знаешь, где это?
— Понятия не имею, — сказал он. — Но не волнуйся, Лола здесь.
— Парни всегда дают своим машинам имена?
Он задал пункт назначения в своем навигаторе.
— Поедем кратчайшей дорогой или по шоссе?
— Кратчайшей.
Чарли нажал «Выбор», и сексуальный женский голос произнес:
— Пожалуйста, следуйте обозначенным курсом.
— А, привет, Лола, — сказала я.
— Хорошая девочка, — сказал Чарли.
Он вывернул руль, проехал по сугробам, притормозил у выезда с автостоянки, а потом повернул направо по подсказке Лолы, проехал полквартала и снова свернул направо, в узкий переулок за магазинами.
— Приготовьтесь сделать поворот через двести метров, — промурлыкала Лола. — Поворачивайте налево.
Чарли направил «хаммер» влево и заехал в заснеженный невзрачный тупик.
Что-то звякнуло, и Лола сообщила:
— Вы достигли пункта назначения.
Чарли остановил машину и удивленно посмотрел на меня:
— Тебе сюда?
Я была так же сильно удивлена, как и он, и вытянула шею, желая прочитать табличку с названием улицы на углу тупика. На ней конечно же было написано «Тилай-Корт». В тридцати метрах от нас красовался «Старбакс». Вся поездка заняла не больше тридцати секунд.
Чарли раскатисто расхохотался.
— Заткнись, — в который раз сказала я и усилием воли заставила себя не краснеть. — Ты сам не знал, где это, иначе тебе не потребовались бы услуги Лолы.
— Не говори мне, что в тебе нет изюминки, — осклабился Чарли. — Есть. Изюминка с большой буквы «И».
Открыв дверь «хаммера», я выпрыгнула из него, оказавшись по колено в снегу.
— Тебя подождать? — крикнул Чарли.
— Думаю, доберусь сама.
— Уверена? Идти далеко.
Я захлопнула дверь и зашагала прочь.
Чарли опустил стекло с правой стороны:
— Увидимся в «Старбаксе». Жду чая с молоком и специями!
(глава пятнадцатая)
Я шла по заснеженному переулку к дому номер 108 по улице Тилай-Корт, молясь, чтобы у Констанции Биллингсли не оказалось маленького ребенка, потому что забрать поросенка у ребенка я бы не смогла.
Еще я молилась, чтобы она не оказалась слепой, или парализованной, или ниже метра ростом, как та женщина, которую я видела по «Дискавери». Забрать маленькую свинку у маленькой женщины я бы тоже не смогла.
Кто-то расчистил дорожку к дому, и я перелезла через горный хребет из спрессованного снега и спрыгнула на гораздо более безопасный тротуар.
Сто четыре, сто шесть… сто восемь.
Я расправила плечи и нажала на кнопку звонка.
— Адди! Здравствуй! — воскликнула седая женщина с косичками, открывшая дверь. — Рада тебя видеть!
— Мэйзи? — ошарашенно проговорила я и посмотрела на чек. — Я… э… ищу Констанцию Биллингсли.
— Констанция Мэй Биллингсли — это я, — сказала старушка-хиппушка.
Я всеми силами пыталась понять, что происходит.
— Но…
— Вот ты сама назвалась бы Констанцией, будь у тебя возможность выбирать?
— Э…
Мэйзи засмеялась:
— Не думаю. Заходи, я хочу тебе кое-что показать. Заходи, заходи, заходи!
Она провела меня в кухню, где на сложенном в несколько слоев голубом одеяле сидел самый милый поросенок на свете.
Розово-черного окраса, он казался мягким на ощупь. У него были смешной плоский и круглый пятачок, умные, любопытные глазки и хвостик пружинкой. И да, он легко уместился бы в чайную чашку.
Поросенок хрюкнул, и я растаяла.
— Гавриил, — сказала я и присела рядом.
Гавриил приподнялся и подошел ко мне. Он ткнулся носом в мою руку, и это было так мило, что мне было все равно, что он замазал меня поросячьими соплями. И вообще, это были не сопли. У Гавриила был влажный пятачок, вот и все. Ничего страшного.
— Как ты его назвала? — спросила Мэйзи. — Гавриил?
Подняв глаза, я увидела, что она с интересом смотрит на меня и улыбается.
— Гавриил, — повторила Мэйзи, будто пробуя имя на вкус, и взяла поросенка на руки. — В честь архангела Гавриила!
— Чего?
«А сейчас буду цитировать», — читалось у нее на лице.
— О кочанах, о королях мы с вами поболтаем, и отчего валы кипят, как будто чайник с чаем, и есть ли крылья у свиней? — мы это все узнаем.[15]
— Понятия не имею, о чем вы, — проговорила я.
— И есть ли крылья у свиней? — мы это все узнаем, — повторила Мэйзи. — Это свинка-ангел, понимаешь? Ангел Гавриил!
— По-моему, моя подруга не имела в виду ничего такого умного, — ответила я. — И пожалуйста, не говорите больше об ангелах. Пожалуйста!
— Почему же не говорить, если Вселенная с таким удовольствием посылает их нам? — Она с гордостью посмотрела на меня. — Я знала, что у тебя все получится, Адди!
Я уперла руки в бедра и выпрямила спину:
— Что получится?
— Ты прошла испытание!
— Какое еще испытание?
— И я тоже, — восторженно продолжала Мэйзи. — По крайней мере, мне так кажется. Но мы скоро узнаем!
Под ребрами у меня что-то сжалось.
— Мэйзи, вы нарочно пошли в «Мир питомцев» и купили Гавриила?
