Станислав Новицкий - Запуск разрешаю! (Сборник)
— Это русский полицейский.
— На чем вы его застукали?
— Сколько ему дали?
— Он не для отсидки.
— Для чего же?
— Крепить мир и дружбу. По обмену опытом. Вы разве не слышали? По утвержденной программе мы с русскими меняемся заключенными. Их арестанты приедут к нам. А вас отправят в Сибирь.
Заключенные отшатнулись:
— Не имеете права.
— Не всех конечно. Только добровольцев. Есть желающие по обмену в Сибирь?
Дураков не было.
— Имеется другое предложение, лейтенант. Оставьте русского офицера у нас.
— Хотя бы на ночь.
— Для чего он вам?
— Меняться опытом!
— Будем крепить мир и дружбу!
И смех, как в нашей тюряге. Лена перевела.
— В общем, я не против, — сказал Виктор дежурному офицеру.
— Что он сказал?
— Он согласен.
Обе женские камеры ликовали. Молодые негритянки просили остаться именно у них. Посыпались другие варианты.
Общий смысл: русский офицер не пожалеет.
Мы осмотрели еще несколько многоместных камер. В них — приличные койки, душ, комфортные санузлы. Рядом с общим холлом комната с двумя стиральными машинами и помещение для сушки белья. В холле на стене повешены телефонные аппараты.
— Заключенные могут позвонить домой, поговорить с родными, — объясняет Боб.
— А в другой город?
— Пожалуйста.
— Бесплатно?
— Оплачивает та сторона. Соединяют, если они готовы тратить деньги. Кстати, — добавил лейтенант, — количество разрешенных минут связи зависит от поведения арестантов. Здесь все направлено на то, чтобы клиенты встали на путь исправления.
«Клиенты» мирно гуляли по общему пространству. Пили кофе, читали свежие газеты. Короче, чувствовали себя как дома. Чуть вдали у окна на возвышенности безучастно сидел полусонный дежурный. Перед ним лежал телефон. Валялась пара открытых книг. Светился экран монитора, письменные приборы были аккуратно разложены, как у обычного конторского служащего. Полицейская форма явно выбивалась из общего офисного стиля.
— Почему он без оружия? — обратил внимание Виктор.
— Клиенты могут отнять, — просто объяснил офицер.
— Серьезно?
— Да, было много случаев.
Мы с Виктором удивленно переглянулись.
— Так безопасней для персонала, — добавил полицейский. — Это раньше дежурили с револьверами. Возникали проблемы. Теперь обходимся простой сигнальной кнопкой. В общем, внутри помещений несем службу без оружия.
— Это зря, — неодобрительно сказал русский коллега.
— Почему?
— Чуть что — можно стрельнуть или рукояткой по голове. Переведи, Лена.
— Предусмотрены ли у вас санкции за нарушение режима? — смягчила вопрос Лена.
— Да, но это решает суд. Я не могу самостоятельно определять меру вины и назначать кару.
— А насчет физического воздействия? — Виктор показал, как это следует делать.
Офицер удивился и повел нас к какой-то двери. Открыл. Мы оказались в просторной и светлой библиотеке. На металлических стеллажах тысячи книг. За столами — десятки заключенных. При появлении начальства они даже не почесались.
— Здесь, — указал офицер на стеллажи, — юридическая литература. Многие клиенты знают ее в совершенстве. Может быть, гораздо лучше, чем я. Если администрация сделает что-нибудь противозаконное, они затаскают нас по судам.
Негр, сидевший поблизости, улыбнулся и что-то негромко произнес.
— Что он сказал, Лена?
— Он сказал: «Это точно».
Мы обратили внимание на то, что заключенные одеты в разную форму. Вернее, в форму разных цветов. Красная, синяя и зеленая.
— Цвет зависит от сроков наказания и поведения заключенных, — объяснил офицер. — Для людей в красной форме более жесткий режим.
Для заключенных в синей есть ряд послаблений. У них более свободный график. Они могут больше времени гулять, читать в библиотеке, заниматься спортом. Им разрешается подрабатывать в тюрьме.
Арестантов в зеленой форме часто отпускают на выходные домой. Их также иногда нанимают соседние предприятия. За работу платят. Часть денег направляется на содержание заведения.
— Нормально, — сказал Виктор. — Замочит кого-нибудь в выходные, а потом неделю здесь отдыхает.
Лена перевела вопрос мягче.
— К нам никогда не поступают убийцы и закоренелые преступники, — объяснил офицер. — Они не могут находиться в тюрьме вместе с осужденными за мелкие нарушения. Максимальные сроки у наших клиентов два-три года.
Экскурсия по мрачным застенкам и казематам продолжалась. Вокруг нас десятки «каторжан» беспечно развлекались на открытых баскетбольных площадках. Было видно, что за время отсидки многие довели мастерство до совершенства. Они легко попадали в кольцо из трехочковой зоны. Поразил нас крытый спортивный зал. В нем тоже веселились заключенные.
— Ого, — присвистнул Виктор, — у нас на воле нет ни одного такого.
Вместе с арестантами отобедали чем бог послал. В широкий поднос с углублениями налили суп, насыпали мелко резанных овощей, добавили второе. Огромный бифштекс сползал на край подноса. Чувствую, одной рукой не удержать.
— А компот? — потребовал Виктор.
Нам дали по стакану колы.
— Я бы охотно здесь посидел, — выпуская кольца дыма, сказал Шлейкин после обеда. Мы развалились в мягких креслах в кабинете заместителя начальника тюрьмы. — Отдохнул бы, расслабился. Серж, ты видел, сколько здесь насыпают жратвы? Опять же, спорт, кино, развлечения. Лен, спроси, а пивбара здесь нет?
— Нет, — отвечают.
— Хрен с ним. Отказался бы от выпивки на пару лет. Хотя, думаю, здесь достать можно.
— Не всем выпадает такое счастье, — говорю, — его надо как-то заслужить.
— Да, — соглашается Виктор, — жизнь несправедлива. Везет далеко не каждому…
— О чем они говорят? — спросил замначальника тюрьмы.
— Да так, мечтают о красивой жизни, — перевела Лена.
— Я тоже надеюсь уехать из этой дыры. Во Флориду, — затянувшись сигарой, произнес офицер. Как в старом американском кино, он вытянулся и скрестил ноги на широком письменном столе. Под каблуками виднелись документы с печатями, штампами и указаниями руководства.
Ночью на полицейской машине отправились на дежурство. Лена сидела в кабине пикапа рядом с лейтенантом Бобом Тейлором. Мы с Виктором — за решеткой сзади, в отсеке для преступников. Долго колесили по городу. Как назло, ничего не происходило. Заехали на огонек. В открытом помещении ни души. Медицинское оборудование сложено в идеальном порядке. В шкафах, расставленных вдоль стен, полки с лекарствами.
— Что здесь?
— Пункт скорой помощи.
— Почему никого нет?
— Машина уехала на вызов.
— Почему не заперто?
— А зачем?
Посидели в медпункте. Рация молчала. По-прежнему никаких происшествий.
— У вас есть, — интересуется Виктор, — хоть какие-нибудь криминально опасные зоны, где с высокой вероятностью могут случаться преступления?
Боб подумал:
— Садитесь в машину. Кажется, я знаю такое место.
Подъехали к какому-то складу. Зашли со двора. Боб осветил фонариком кирпичную стену. Вдоль нее на высоту более метра уложены штабелем небольшие сверкающие бочонки. Литров по десять-пятнадцать.
— Здесь в прошлом году, — сказал Боб, — украли бочку с пивом.
— В прошлом году? Серьезно? — Виктор подмигнул мне и сокрушенно качнул головой: — Ай-яй-яй.
— Да, был такой случай, — всерьез подтвердил Боб. — Но сейчас, видите, никого нет.
— Не везет, — посетовал Шлейкин.
Поехали дальше. Виктор долго молчал.
— Cepera, как думаешь, сколько времени у нас где-нибудь в Нярдоме без собак, охраны и колючей проволоки лежали бы эти бочонки с пивом? — наконец спросил он. Сам же ответил: — Бьюсь об заклад, не более часа.
— Что Нярдома, — говорю, — они бы и на Красной площади, у Кремлевской стены не запылились.
Наконец послышался тревожный сигнал рации. Боб вышел на громкую связь.
— Дежурный передает, — перевела Лена, — в каком-то доме семейный скандал с дракой. Вызывают полицию.
Подъехали к дому по указанному адресу. Тихо, спокойно. В окнах горит свет.
Виктор попросил Боба:
— Можно, я первый? А еще лучше — давай я один зайду в дом.
— Зачем?
— Посмотрим, что будет.
— Я не могу рисковать.
— Какой здесь риск? — убеждал Виктор. — Обыкновенный семейный конфликт. Увидим, как отреагируют на русского милиционера. Вместе посмеемся.
Боб долго не соглашался. Потом уступил.
— Если что — я рядом.
— О’кей.
Виктор нажал кнопку звонка.
— Кто там?
— Полиция, — сказал Боб и отступил в тень.
Дверь открылась. Свет упал на стоящую у крыльца полицейскую машину. Виктора впустили. Он закрыл за собой дверь. Возвращения ждали недолго.
