Лариса Райт - Плач льва
— Перила должны быть из нержавейки, — твердил он, стоя перед макетом лестницы одного из проектируемых домов.
— Нет, здесь нужны кованые, — протестовала Юля.
— Говорю тебе, нержавейка — оптимальный вариант!
— Но клиенту нравится классика. Да и весь стиль дома…
— За нержавейкой ухаживать легче!
— Кованые красивее!
— Нержавейка!
— Ковка!
— А я говорю: нержавейка!
— Все равно ковка!
— Упрямая, как осел.
— От осла слышу!
— Спросим у заказчика?
— Точно. Пускай решает.
После нескольких подобных стычек, заканчивавшихся всегда одним и тем же решением поинтересоваться предпочтениями клиента, Юля неожиданно ясно представила, что первый же ремонт в их собственном доме неминуемо закончится разводом, потому что ходить за советом будет просто не к кому. Разводиться ей, конечно же, не хотелось, а потому и желание начинать то, что по всем признакам обязательно должно прийти к завершению, совершенно пропало. Архитектор был возвращен в бюро и там оставлен с надеждами на исключительно деловое сотрудничество.
Второй из шансов жил в соседнем доме и часто оставлял свою машину рядом с Юлиным маленьким «Nissan note», который она недавно купила. До того как девушка сбросила с себя старую кожу никому не нужной и всеми забытой матери-одиночки, они даже не здоровались, но туфельки на каблучках в комплекте с аккуратной прической, приветливой улыбкой и выразительным кокетством в глазах сделали свое дело:
— Кажется, вам пора переобуваться.
— Простите? — Юля недоуменно переводила взгляд с мужчины на свои новенькие бежевые замшевые туфли, надетые в честь окончательного исчезновения с улиц весенних ручьев.
— Да нет, — он рассмеялся, — про себя-то вы не забыли. Все по погоде, а вот она, — он кивнул на машину.
— Ой, действительно пора менять резину. Совсем вылетело из головы.
— Если не возражаете, я мог бы помочь. Только скажите, когда будет удобно. Все-таки не женское это дело — колеса таскать.
— Помогите.
И он помог. Сначала разобрался с шинами, потом со скрипящей входной дверью, затем с неработающей кофеваркой и двумя негорящими лампочками на люстре. Выпил предложенный чай, заметив, что заваривать его надо непременно пять минут и никак не меньше, а пирожные, любезно поставленные на стол Юлиной мамой, необходимо покупать только в универсаме на углу, потому что в остальных магазинах перебивают даты изготовления товаров. Вежливо поблагодарил за гостеприимство, расшаркался и ушел, не преминув рассказать о том, что обувь в прихожей следует убирать в шкаф — «она пылится», телефонную трубку — возвращать на базу («она разряжается»), а Веронику лишить шоколадки («она слишком громко себя ведет»). И никакие подмигивания мамы и последующие многочисленные намеки, просьбы, увещевания, да и прямые высказывания о том, что «мужчина хоть и занудный, но очень работящий», не смогли заставить Юлю отказаться от мысли поскорее найти для своей машины какое-нибудь новое место.
Она ничуть не жалела. Тем более что и третий шанс не заставил себя ждать. Сев за руль автомобиля, девушка считала, что навсегда избавила себя от знакомств в транспорте, но оказалось, что в этом смысле и в собственной машине может повезти ничуть не меньше, чем в автобусе или в трамвае. Пробки на московских улицах отнюдь не редкость, и симпатичных барышень, пытающихся скоротать убегающее впустую время за поправкой макияжа, чтением журнала или прослушиванием аудиокниги, тоже можно встретить часто. А вот возможность лицезреть в одной из скопившихся малолитражек девушку, разложившую по всему салону чертежи и что-то бормочущую, склонившись над ними, торопливо работающую карандашом и ластиком, выпадает далеко не каждый день. Поэтому упускать случай познакомиться с женщиной, демонстрирующей далеко не стандартную схему поведения в пробке, не захочется никому. Не возникло такого желания и у сорокалетнего разведенного владельца крупной телекоммуникационной компании. Крупной была, как выяснилось, не только компания, но и он сам, и размеры его состояния, дома, яхты и требований к будущей супруге. Ухаживал он также по-крупному, чем все-таки не смог не привлечь первоначально Юлино внимание. Какая женщина, насмотревшись фильмов Гэри Маршалла[18], откажется от путешествий в итальянскую оперу на личном самолете, от изделий ювелирного дома Chopard и от мыслей о Гарварде для своих детей? Не устояла и Юля. Однако ее падение длилось недолго и закончилось в ту же секунду, когда он задал вопрос, который многие состоятельные мужчины любят адресовать своим «любимым» женщинам:
— Когда ты уйдешь с работы и выйдешь за меня?
Нет, Юля все же подумала несколько секунд. Но размышляла отнюдь не над ответом, а над тем, сколько же вопросов ей на самом деле задали: два или один. Но принципиальность в этом случае была неуместна. Независимо от количества вопросов, ответ мог быть одним-единственным:
— Никогда…
Понял ли этот крупный во всех отношениях мужчина причину отказа, осталось Юле неведомым, да и углубляться в размышления на эту тему просто не имелось времени, тем более что на горизонте уже появился очередной кандидат, жаждущий ее внимания. Этот шанс был действительно достойным, и Юля могла бы голову дать на отсечение, что тысячи одиноких девушек сделали бы все возможное, а некоторые — определенно и невозможное для того, чтобы его не упустить. Игорь оказался другом одного из Юлиных заказчиков. Их представили друг другу на фуршете, устроенном по случаю завершения строительства, и девушка с первым же рукопожатием почувствовала то спокойствие и надежность, которые исходили от этого мужчины. Поняла она и то, что его симпатия определенно искренняя и по всем признакам не должна испариться после первой же ночи. Игорь ни в чем не подвел. Он был хорошим собеседником, хорошим другом, хорошим любовником. Он был… он был просто хорошим. Таким хорошим, что Юле иногда хотелось забиться в уголок и, пока никто не видит, быстро, тихонько поскулить от скуки.
— Чего тебе не хватает? С жиру бесишься! — справедливо укоряла мама, когда кавалер с расстроенным видом убирался восвояси, получив в ответ на очередное предложение руки и сердца просьбу подождать еще какое-то время.
— Чего ждать, Юля? О чем думать? — негодовала пожилая женщина. — Чего ты хочешь?
То, что жаждала получить ее дочь, было аккуратно написано на клетчатом тетрадном листе.
— Хочу любви, мама!
— Так люби, Юленька. Не понимаю, что тебе мешает на этот раз? И я не желаю слышать избитых фраз вроде «сердцу не прикажешь»!
