Чудо как предчувствие. Современные писатели о невероятном, простом, удивительном (сборник) - Водолазкин Евгений Германович
К вечеру Новой Зеландии не стало. Вообще. Совсем.
Ее полностью покрыл туман.
Первые дни они читали новости безостановочно, все подряд, на всех, спасибо ИИ, языках. Спали по два-три часа, меняя друг друга, как на посту — боялись пропустить важное, и, засыпая, а потом (по ощущениям — через несколько секунд) просыпаясь, он видел в темноте Катичкино лицо, подсвеченное снизу экраном, синеватое, страшное, как будто уже мертвое.
Новостные агентства. Агрегаторы новостей. New York Times Washington Post Guardian BBC News CNN Al Jazeera Reuters Associated Press Le Monde ТАСС. Ты веришь ТАСС? А ты видишь разницу? Официальные новости и правда у всех были одинаковые — сухие, короткие, хрустели, как хворост, вспыхивали так же — на мгновение, ни толку, ни света, ни тепла. Сохраняйте спокойствие не поддавайтесь панике спецслужбы ведут тщательную проверку все на личном контроле президента премьер-министра правительства его королевского величества главнокомандующего верховного вождя.
Эксперты мямлили невразумительное, смотрели мимо телесуфлера, терли очки. Их было по-человечески жалко — данных для экспертной оценки было действительно ничтожно мало, да для какой угодно оценки. Зато диванные эксперты из соцсетей слов не жалели. Инопланетяне, второе и далее по счету пришествие Будды/Магомета/Христа, внеземные споры, сверхсекретное оружие, сбежавшее из засекреченной лаборатории Китая/России/США, происки иллюминатов, поиски атлантов, заговор мировой закулисы, лично Билла Гейтса-отца и сына его Цукерберга. Миллионы просмотров, миллиарды лайков, плач, скрежет зубовный, шапочки из фольги. Настоящий маховик беспримесного невежества и зла.
Туман отбросил всех в средневековье.
Он понимал, что людям просто страшно, он сам боялся, но совсем другого. Прошел месяц. Примерно треть планеты была покрыта туманом. По сути — не существовала больше. Счет беженцев шел на миллионы. И при этом никто, совершенно никто не понимал, что это за туман. Откуда он взялся. Что в нем происходит. Никто не понимал даже, из чего этот чертов туман состоит.
Почему ты думаешь, что он чертов? — тихо спросила Катичка. А если наоборот?
Что — наоборот?
Если этот туман от Бога?
Ты тик-тока пересмотрела? Давай еще Макаронному монстру поклоняться начнем. Концепция бога вообще никакой критики не выдерживает. У тебя же вроде высшее образование, Кать.
У тебя вроде тоже. А толку?
Обычно он не реагировал ни на Катечкины подколки, ни на перемены ее настроения, ни на вспышки злости. Оплотом здравомыслия и спокойствия в семье был он. С — стабильность. А все почему? А все потому, что он мямля. Мама так и говорила — ты не мужчина, а мямля! Тряпка! Все об тебя ноги будут вытирать.
Он встал. Рванул себя за ворот футболки. Хрустнуло. Гнев, круглый, горячий, красный, быстро поднялся изнутри, подрожал секунду и вдруг лопнул. Не смей! Бдыщ! Он саданул кулаком по столу. Вскрикнули и переполошились чашки. Не смей! Так! Со мной! Разговаривать! И еще раз — бдыщ! Кровь, кишки, распидорасило. Мышцы подергивались даже на лице, возле губ.
Стало почему-то весело. Жарко. Круто. Не страшно совсем.
Вот почему она так часто орет.
Катичка поднялась, пожала плечами и ушла разбирать шкаф. Как только стало ясно, что туман — это новая реальность, она затеяла генеральную уборку. Каждый день расхламляла новый угол, отдраивала, отчищала, откладывала ненужное, нужное проветривала, встряхивала, крепко держа за углы, складывала аккуратно. Очень вовремя!
Помирились они только ночью. Нет, не секс. Вообще мыслей таких больше не возникало. У Катички, похоже, тоже. Он просто обнял ее и целую секунду ждал, что она сердито оттолкнет его руку. Не оттолкнула.
Утром он сделал экселевскую табличку под названием TUMAN и заполнял ее ежедневно. Нет, легче не стало. И понятнее тоже. Просто спокойней. Его версия разбирания шкафов.
Никакой логики в происходящем не было. Вообще никакой. Туман появлялся рандомно, на всех континентах — возле мегаполисов, возле маленьких деревень, в необитаемых местах, вроде пустыни Гоби. И постепенно — всегда с разной скоростью — поглощал все. Никто не знал, что происходит внутри тумана. Вообще никто. Он был непроницаем для любых сигналов и неуязвим для любых воздействий. На него распыляли специальные вещества, пускали огонь, устанавливали ветродуйки, даже создали торнадо — но туман не исчезал. Ни роботы, ни дроны, ни армейские, ни гражданские добровольцы из тумана не возвращались.
К туману можно было подойти. До него можно было дотронуться. Сунуть в него руку уже было нельзя. Человек исчезал. Да что человек — исчезали целые города, страны. Надо думать, следующими будут континенты.
РФ, первая и единственная, даже применила против тумана ТЯО — они с Катичкой смотрели запись, схватившись за руки так, что побелели пальцы. Бомбардировщик, тяжелый, пузатый, зашел над туманом, сделал пару кругов, приноравливаясь. За штурвалом был дважды Герой России, летчик-испытатель, бла-бла-бла, он не запомнил, только лицо — простое, но хорошей лепки. Скулы, губы, нос. Хоть на семя, хоть на племя. Новый спаситель мира. Сообразили, могут же, когда захотят, что его теперь вечно по всем каналам крутить будут. Гагарин 2.0. Красивый какой, прошептала Катичка. Хоть бы получилось, хоть бы получилось, ну, пожалуйста, родненький!
Бомбардировщик лег на крыло, неторопливо разомкнул бомболюк. Блеснула бомба, почему-то нежно-голубая, похожая на игрушечную рыбку. Писали, что ее освятили и благословили священники всех мировых конфессий. Бомба нырнула в туман. Катичка зажмурилась. Пальцам стало совсем больно. Горячо. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Взрыв! Ничего не произошло. Бомба просто исчезла в тумане. Совершенно беззвучно. Бомбардировщик сделал еще один круг и, накренив нос, спикировал в туман. Никто так и не узнал — добровольно или.
От России к тому времени осталось несколько полуобглоданных кусков — за Уралом, на Дальнем Востоке, около Питера, почему-то еще Центральный округ Москвы, который туман взял в циркульно ровное неподвижное кольцо. Пятое московское. По этому поводу было много мемов. Некоторые даже смешные.
Единственным местом, где тумана не было вообще, оказался остров Науру — и его немедленно назвали новый Ноев ковчег. Кусочек суши площадью 21 квадратный километр превратился в землю обетованную. Недвижка взлетела до небес, остров облепили яхты, бизнес-джеты роились в воздухе, как мошкара, самые богатые люди мира мечтали купить хоть пару здешних квадратных метров. Новый Ноев ковчег исчез в прямом эфире с рекордной скоростью — за десять минут. Все эти десять минут люди выли. Просто выли. И все. Он еле успел выключить звук на ноутбуке, но все равно слышал этот вой еще много дней.
Потом он бросил заполнять таблицу. Надоело. Какой смысл. Они с Катичкой, не сговариваясь, перестали следить за новостями каждую минуту, а главное — больше не говорили про туман. Вообще. Он был пока далеко, в другой части страны. Они начали готовиться к зимовке — сняли наличные, сколько смогли, запаслись продуктами с хорошим сроком годности, теплой одеждой. Курс обмена был ужасный, но все какое-то время работало, и связь, и свет, и канализация, не было никакого мародерства, как в других местах, возможно, потому что на каждом перекрестке стоял хмурый приземистый БТР. В общем, местные человечки были крепкими ребятами. Кто б мог подумать. Катичка училась делать солонину и сушить грибы. Выходило не очень, но она старалась. Он перебрал старый генератор, купленный тоже вместе с домом, и раз примерно тысячу пожалел, что у них нет оружия. Разве что кочерга. Зато вода есть. Колодец. Слева по дороге.
Осень была тихая, долгая, первая их осень тут, в доме. Обычно они прилетали летом и зимой, когда у Катичкиных студентов были каникулы. И жизнь была тихая, почти бессловесная. Вся в настоящем времени. Они обменивались только действительно важными словами — их оказалось на удивление мало. Передай, пожалуйста. Не надо. Спасибо. Я тебя люблю.
