Юлия Кова - Живой журнал
— О том, что та девочка была твоей? Нет, дядя Саша мне этого не говорил — он не знал. Но я тебя знаю. Вот так и догадалась. — Ира целует меня в плечо и грустно на меня смотрит. А я понимаю, что теперь всё наконец-то на своих местах. С Симбадом и так все понятно (сука та ещё), а что касается Самойловой, то это вовсе не Красная Шапочка, нет. Это, дьявол её раздери, моя персональная мать Тереза! Сначала визитирует меня в МГИМО. Потом едет спасать в больницу. Потом в Лондоне даёт мне по башке. А теперь с непередаваемым изяществом ещё и под дых мне закатала. И где, спрашивается? А в моей собственной постели. И когда? А после того, как мы с ней всё-таки переспали. Да, много чего в моей жизни было, но такого ещё не было…
Чтобы не заорать, одним прыжком сваливаю из кровати, открываю шкаф, лихорадочно ищу джинсы, футболку.
— Андрей!
Оборачиваюсь: Ира сидит на коленях, опираясь спиной об изголовье кровати. Даже не прикрывается.
«Отлично выглядишь, стерва. И поза-то какая красивая. Вот только не надейся, больше я на тебя не полезу — будь ты хоть трижды золотом изнутри выложена.»
Наклоняюсь и поднимаю её вещи. Кидаю их ей:
— Спасибо за один раз: было нереально круто. А теперь тебе действительно пора. — В ответ ловлю её растерянный взгляд.
«Что, тебе больно, Ира? Так вот, плевать я хотел на это, поняла?»
— Андрей, я не понимаю. Почему ты сейчас так со мной ведёшь? Почему ты так со мной разговариваешь? Ты же по-настоящему сейчас пугаешь меня.
«Ага, пой, ласточка, пой… Давай, шипи, змеюка!»
— Всё ты понимаешь. Я сказал: собирайся и уходи. — Закрываю дверь в спальню, а сам иду в ванную. Включаю воду и так стою, подставив лицо струям. Не слышу, как открывается и хлопает дверь, но зато чувствую холодный воздух, бьющий по ногам. Я опираюсь ладонями в стену и наклоняю голову:
— Уходи, — повторяю я. Но вместо этого абсолютно голая Ира резко распахивает штору.
«Вот интересно, и какие помехи в её голове превращают моё „нет“ в её „да“, а?»
— Ира, мне что, силой тебя выгонять?
— Андрей, прости… Послушай, я не хотела. Хорошо, да, ты прав: да, я хотела. Просто ты заставил меня… и ты унизил меня, и я в ответ не сдержалась. Да, я не имела права сейчас сама заводить с тобой разговор про Энди, потому что это было как удар ниже пояса… А теперь вернись ко мне. — И, немного помедлив: — Я же нужна тебе.
— Ты? — злым коротким смехом отвечаю я. — Ир, да ни разу. — Я отворачиваюсь от неё и выплевываю воду в стену.
— Ну, хорошо, — Самойлова собирается с духом, и тут я слышу: — А что, если я скажу тебе, что ты нужен мне? Что тогда?
Ошеломлённо распахиваю глаза и смотрю на неё.
— Повтори, — предлагаю я, — я что-то не расслышал.
— Сейчас я тебе так повторю, — и Ира бесстрашно переступает бортик ванной. Встаёт лицом к лицу ко мне. Поднимается на носочки и пробует отыскать мои губы. Ну нет, в эти игры я с ней больше не играю. И я отвожу назад голову. Но Самойлова у нас тоже пленных не берёт: её поцелуи бегут обжигающей цепочкой вниз по моей шее и замирают между моими ключицами. Мне становится смешно: «Она что, там мои кнопки ищет?». Я фыркаю:
— Ир, заканчивай это.
— Почему?
— Да потому, что так это не работает. — Я даже руки от стены не убрал. Закусив губы, Самойлова пробежала взглядом по моему лицу и телу, что-то быстро себе прикинула. И вдруг одним хорошо рассчитанным движением соскользнула под меня вниз. Я не успеваю ничего предпринять, когда она меня находит. Умения и опыта у неё кот наплакал, но сам факт, что она делает это со мной, убивает наповал.
— Интересный… способ… извиняться, — с трудом выдыхаю я. Я всё ещё злюсь. Хочу обидеть её, но у меня больше не получается. Вместо этого я продеваю пальцы в её спутанные волосы, жадно к себе притягиваю, помогаю найти нужный ритм. Через пару минут, доведя дело практически до развязки, Ира абсолютно не гуманно отрывается от меня и мерцающими глазами насмешливо смотрит на меня снизу вверх:
— А теперь как, работает? Так хорошо? Ну, «да» или «нет», солнышко?
— Стерва ты, Самойлова, — говорю я и тащу её к себе. Помогаю обвить ногами мои бедра и вбиваюсь в неё, раз за разом, сильно. Последнее, что я вижу, это её откровенные, затуманенные страстью, ярко-синие глаза.
— Я — это ты, — шепчет она, и её взгляд ускользает. А потом мы вместе стоим под струями воды. Я по-прежнему опираюсь ладонями о стену. Ира молча стоит позади меня. И я чувствую её руку, скользнувшую мне на плечо:
— Андрей, ты по-прежнему хочешь, чтобы я ушла?
— Нет, — отвечаю, помедлив. — Не хочу…
Юн Эво однажды написал, что во время дождя никто никого не любит. Враньё: просто дождь часто делает нам больно, размачивая наши души, ссохшиеся без тепла и любви…
— Тогда повернись ко мне, ну пожалуйста, — просит меня Ира.
— Нет, — я тяну её к себе за руку. — Нет. Просто иди сюда…
— Андрей, давай что-нибудь поедим? Я утром не успела позавтракать. — Ира отжимает от воды свои длинные волосы. Сейчас она неуловимо похожа на чувственных женщин с картин Ланкре. Смотрю на неё с интересом и отмечаю, что она, кажется, перестала меня стесняться.
— Давай, — соглашаюсь я. — Там на холодильнике, на магните, висит рекламка. Закажи что-нибудь на свой вкус. — Отворачиваюсь к зеркалу и вешаю свою футболку на шею, наподобие полотенца. Ира тайком бросает на меня быстрый, любопытный взгляд и тенью выскальзывает из ванной. Пока я брился, сушился и натягивал джинсы и майку, она каким-то чудом успела смастерить невероятно пышный омлет с колбасой и даже пристроить к нему кусок чиабатты с сыром.
— Вот, «заказала». Взяла всё, что в твоём холодильнике есть. Приятного аппетита, — с довольной улыбкой торжественно объявляет она и вонзает белые зубы в бок груши.
— Спасибо, классно… Ир?
— Что, Андрей? — передразнивает она. Я смущённо ерошу волосы:
— Самойлова, не подскажешь, почему я себя чувствую, как загулявший муж, вернувшийся домой после недельной отлучки?
— Что, извиняться хочется? — смеётся она.
— Да. Нет. Не знаю. — Я пожимаю плечами. — Хотя, наверное, скорее «да», чем «нет».
— Ну, тогда и не объясняйся. Иди, ешь, «загулявший муж». С тебя, кстати, кофе. — Прихватив с собой вторую грушу, Ира с удобством усаживается на диван.
— Не понял, — я смотрю на её грушу и на свой омлет, — а ты что, есть со мной не будешь?
— А я уже ем. Я уже год, как вег. — В очередной раз ошарашив меня, Ира уютно поднимает колени к подбородку, вытаскивает из кармана телефон и, пока я лопаю её омлет, просматривает звонки и почту. Закончив с омлетом, я говорю «было очень вкусно, спасибо», получаю в ответ беспечный кивок, после чего встаю и завариваю нам кофе. Протягиваю Ире первую, самую вкусную кружку. Прикуриваю и сажусь в кресло, привычно перекинув ноги через подлокотник.
