Элис Петерсон - Спустя десять счастливых лет
Мы всегда хотели отправиться в шестинедельный тур по Штатам. Поехать в Мексику. Почему мы этого не сделали? Спустили бы всю наличку и осуществили мечту. Начали бы жить, а не копить на жизнь.
Звонит телефон Джо.
– Прости, Пита. Я собирался позвонить. Долгий день был.
Я встаю, собираясь потянуться, но ударяюсь ногой о журнальный столик.
– Черт! Ай-яй… – Я прыгаю с одной ноги на другую.
– Это Бекка. Она у меня.
Пауза.
– Милая, тебе не о чем беспокоиться, – произносит Джо как всегда спокойным тоном. – Сегодня день рождения Олли, и она, понятное дело, расстроена.
Джо протягивает мне кружку чая.
– Надеюсь, я ничему не помешала, – говорю я. Пожалуй, мы слишком много времени проводим вдвоем.
– Ничего. Я объяснил, – отвечает Джо, явно желая на этом закрыть тему.
– Не хочу, чтобы Пита решила…
– Бекка, Олли был моим другом. Я хотел бы вспомнить его с тобой.
– Не скорби, что его больше нет, радуйся, что он жил. Вот что чаще всего пытались сказать в открытках и письмах, – рассказываю я, свернувшись в углу дивана. – Такое можно говорить о ком-то старом, но не про Олли. Конечно, я буду скорбеть.
Джо спрашивает про Лондон. Уехала ли я потому, что приближался день рождения Олли?
– Первая годовщина смерти мамы далась мне очень тяжело, – говорит он. – Я не справился бы без дяди Тома.
Неожиданно для самой себя рассказываю про ссору с Пиппой и мамой. Джо молчит, даже не удивляется. Раньше мне казалось, что ему скучно или просто наплевать; теперь я знаю: он слушает и действительно переживает.
Опять же неожиданно рассказываю про работу Олли. Как-то само собой вырвалось. Когда Джо замечает, что Олли не должен был от меня скрывать, я перебиваю:
– И что? Ну, уволился! Это всего лишь работа.
Дело в том, что Олли был прав. Однако это теперь я так думаю, открыв для себя совершенно новый взгляд на вещи, а раньше я почувствовала бы себя совершенно иначе. В Лондоне царит такая конкуренция. Все хотят еще и еще, и я не исключение. Просторнее дом, роскошнее машину, больше денег, последнюю техническую новинку. Еще, еще и еще.
– Если бы мы только поговорили, мы бы во всем разобрались. Мы были командой. Вот оно, Джо. Я больше не часть команды. – Признаюсь, что перестала слышать голос Олли. – Понимаю, он просит меня жить дальше. Знать бы только, как.
– Когда умерла мама, я совсем растерялся. Если бы не дядя Том, наверное, продолжил бы учиться в Бристоле, стал бы доктором… понятное дело, хреновым. Дядя Джо дал мне главный совет – чтобы стать счастливым, надо найти себя.
– Найти себя?
Джо слышит в моем голосе нотки цинизма.
– Я ему сказал, что в его исполнении это звучит очень просто. Будто можно отправиться в бюро находок, взять там себя и отнести домой. Но дядя имел в виду, что не надо жить так, как ждут или хотят другие. Надо найти что-то такое, что осчастливит именно тебя.
Я кручу на пальце обручальное кольцо.
– Чего ты хочешь, Ребекка?
Смотрю в полоток.
– В этом-то и проблема. Я больше не знаю.
Джо зажигает свечу и ставит ее на стеклянный журнальный столик.
– Я делаю так каждый год на мамин день рождения. Вот, возьми.
Он сует мне белую чайную свечку и коробок спичек. Зажигаю крошечный фитилек и ставлю рядом с уже горящей свечой.
– Я временами думаю о рае, существует он или нет. А ты?
– Иногда. Чаще с тех пор, как умерла мама, – признает Джо. – Надеюсь, ее окружают цветы. Она любила Королевские ботанические сады.
– Мы с Олли раньше играли в такую игру. Кем бы ты хотел быть, если не собой. После Шопена и Боба Дилана Олли назвал Гогена.
– Интересно, почему, – тихо смеется Джо.
– Может, Олли сейчас лежит на пляже в окружении экзотических женщин?
– Вряд ли.
– Тогда где он? – спрашиваю зачем-то я.
Джо пожимает плечами.
– Таити – это, конечно, хорошо. Я бы сам не отказался туда махнуть, но мне кажется… – Джо умолкает, глядя на меня.
– Что?
– Он с тобой.
Голова падает на подушку. Когда Джо снимает с меня туфли, я чувствую, как тяжесть мира перестает давить, ускользает песком сквозь пальцы. Джо сидит на краю постели, поглаживает меня по волосам. Очень приятно. Он выключает ночник. Слышу шаги, тихонько закрывается дверь.
33
Раздается стук. Мне кажется, что это сон, но стучат настойчиво, и я наконец просыпаюсь. Слышу, как что-то ездит по подносу.
– Открыто!
На ощупь ищу выключатель ночника на тумбочке. В комнату входит Джо с завтраком наперевес.
– Доставка еды в номер: ле кофе и ле круассаны, – произносит он с французским акцентом и продолжает уже нормально: – Надеюсь, тебе понравится этот весьма аппетитный на вид, – он берет баночку и изучает этикетку, – абрикосовый джем фирмы «Бонн Маман», к которому весьма неравнодушен мой отец.
Я усаживаюсь на постели.
– Подожди. – Взяв подушку, Джо кладет ее мне под спину. Он такой заботливый. Наверное, из него получился бы великолепный врач. – Хорошо спалось?
Джо устраивает поднос на свободной половине кровати и смеется, что мой живот вполне можно использовать как столик.
К моему изумлению, спалось действительно хорошо.
– Еще чего-нибудь желаете?
– Чтобы вы, месье, уселись. – Хлопаю по постели и беру теплый круассан. – Возьми штучку.
Он берет пару.
– Ты разве не говорила, что их надо есть по два?
– Куда сегодня собираешься? – спрашивает Джо, устроившийся на свободной половине кровати.
– Думаю, с мамой по магазинам.
Бывшая комната Пиппы теперь похожа на детский отдел, но мне еще надо купить легкую коляску.
– Божечки, – охаю я с полным ртом. – Мама же, наверное, с ума сходит! Решила, что я съехала в кювет или…
– Спокойно. Я с ней уже поговорил. Вчера, когда ты заснула, она позвонила тебе на мобильный. Я и сказал, что ты тут.
Я с облегчением его благодарю.
– Бекка?
– Что?
– У тебя… – Он кивает на уголок рта и, кажется, вот-вот коснется моего лица, но я успеваю быстро вытереть капельку джема.
– А ты разве сегодня не работаешь?
Джо качает головой.
– Помогаю отцу. Пока ты была в Лондоне, он очень нехорошо упал.
– Ох, черт. Что случилось?
– Неудачно упал с кровати. Его нашла Мэвис. Сейчас отца уже выписали, и он дома, но ей сегодня надо кое-куда отлучиться.
– Почему ты раньше ничего не сказал? Позвонил бы мне.
– Ты уехала, Бекка. В любом случае он в порядке. Просто ушибы.
– Жаль, что ты не позвонил.
– Я хотел… – Джо пробегает пальцами по волосам. – Эдоардо сказал, что у тебя был взволнованный голос. К чему тебе еще мои россказни про местные драмы.
– Мы друзья. В следующий раз звони. Обещаешь?
