Иван Сажин - Полигон
Лицо Анатолия расцвело в улыбке.
— Не лезь в бутылку, Женя! Я же тебе говорил, что в службе, как в атаке… Сегодня пятерка моя, завтра — твоя.
— Сегодня ты-ы, а завтра яа-а, — фальшивя, пропел Евгений.
Ему показалось, что товарищ улыбается издевательски, нагловато. Опять сдавило грудь, глаза застлало горячими, тяжелыми слезами.
— Поздравляю…
Круто повернулся и пошел прочь. Не хватало еще, чтобы увидели идиотские слезы у него на глазах. Русинов долго еще стоял на том же месте и грустно смотрел ему вслед.
Лене с утра не давал покоя мотив песенки. Из глубины сознания наплывали задумчивая мелодия и слова «Где-то есть город, тихий, как сон…» С тех пор, как побывала в гостях у лейтенантов, в душе поселилось томление и беспокойство, которые никак не объяснить. Раньше было просто любопытство, желание общества забавных и милых парней. Теперь она тосковала, мучилась ожиданием.
Недавно Лена дозвонилась до танкистов, упросила дежурного передать Анатолию, что его срочно просит актер Русинов дать знать о себе. Дежурный пообещал выполнить просьбу не раньше, как дня через два, — лейтенанта снова не было в части!
Два дня прошло, и сегодня девушка с утра сидела в гостиной на диване с книгой, то и дело поглядывая на телефон. Книгу держала скорее для отвода глаз. Надо же показать отцу, что занята чтением!
Борис Петрович встал поздно. Из театра вернулся далеко за полночь, пока выпил чаю да улегся, проглотив снотворное, прошло около часа. Вот и проспал до одиннадцати утра. Теперь брился в своей комнате: доносилось жужжание электробритвы.
Лена не знала, зачем просила, чтобы позвонил Анатолий. И вообще не хотела задумываться над этим, даже отмахнулась от докучливой мысли. Не все ли равно!.. Вообще-то следовало бы вызвать Евгения. Пыталась убедить себя, что Анатолий слишком груб, невоспитан — и не смогла. И чем больше думала о нем, тем сильнее завладевал он ее воображением.
Он вовсе не такой, каким кажется. А главное — с ним чувствуешь себя легко, непринужденно. Неужели ее влечет к разбитному парню глупое девичье любопытство? То самое, с каким поехала в гости к лейтенантам, с каким выслушивала объяснение Евгения… Вряд ли. Русинов не тот человек, с которым можно играть в кошки-мышки.
Если говорить честно, Лена тогда очень хотела, чтобы и он объяснился ей в любви (нравится же она ему!). Однако Анатолий сказал только обидные слова. Он словно из другого мира: решителен, прям, предприимчив. И догадлив, как бес, — от него ничего не скроешь не утаишь.
«Интересно, как он пронюхал, что Женя признался мне в любви? — гадала она. — Наверное, просто смекнул. Он же так растерялся, так задумался, когда вошел И увидел меня со своим дружком наедине…»
Странны и противоречивы девичьи поступки. Искать в них логическую взаимосвязь — напрасный труд. И самый здравомыслящий человек подчас беспомощно разведет руками, если попытается на основании одного поступка юной проказницы предугадать следующий.
В тот вечер, когда после возвращения с озера Анатолий поцеловал ее, она оттолкнула его. А позже, когда Евгений так возвышенно дал понять, что любит ее, вдруг спохватилась… Вошел отец. Он уже закончил бриться, умылся и, смазав лицо кремом, массировал щеки и подбородок. На оголенных, засмуглевших от загара плечах крупно играли мышцы.
— Ленок, ты картошку солила?
— Нет еще, — она быстро поднялась, откладывая книгу, одернула халатик. — Сейчас посолю.
— Пошевеливайся, хозяйка, пора завтракать. — Отец был в добродушном настроении. Его карие глаза смотрели живо. И выглядел он сегодня бодрым: должно быть, хорошо выспался.
Матери нет дома. На работе с восьми, вернется поздно, — то общественные дела, то ревизии. Для своих домашних она обычно готовила что-либо с вечера и ставила в холодильник. Там и сейчас обреченно стыли заливная рыба и салат.
Отцу приелась эта история с охлаждением-подогреванием. Сказал, что сегодня хочется чего-нибудь свеженького, с пылу, с жару. А поскольку из Лены кулинар не ахти какой, она сделала самое простое, что можно придумать: начистила молодой картошки, помыла ее и поставила на плиту.
Картошка кипела на малом огне. Из кастрюли, из-под легкой алюминиевой крышки, выбивался аппетитный парок. Лена ткнула кухонным ножом в одну из картофелин.
— Она готова, папа! Садись, ешь.
— Сейчас!.. Сделай еще салат из помидорчиков.
Закрыв картошку, Лена наспех порезала на тарелку два крупных помидора, посолила их. Очистила и положила рядом зеленую прядку лука, и вернулась в гостиную. Посмотрела на телефон, словно ждала от него ответ на свой мучительный вопрос, однако телефон молчал.
«Мне надо было позвонить Жене, — в затруднении думала она. — Что же сказать Толе? Ну спрошу, как тогда доехал, а дальше что?.. Ну скажу, что волновалась, не зная, все ли благополучно обошлось… А потом?.. А потом — суп с котом. Толя сразу поймет, что тебе просто-напросто хочется повидаться с ним».
Тут из кухни донесся сердитый отцовский, голос:
— Ленка!.. А ну беги сюда!
— Господи, что он дергает меня? — проворчала она, вскакивая.
В светлой рубашке, при галстуке, отец казался помолодевшим. Вот только лицо его выражало недовольство.
— Как это понимать? — показал он пальцем в кастрюлю.
Лена склонилась и ахнула: среди сварившейся картошки плавал коробок спичек, уже изрядно намокший.
— Зачем ты кинул его туда?
Широкие брови отца удивленно полезли вверх.
— Я кинул?.. Нет, дорогуша, это я тебя спрашиваю, зачем ты сунула спички в кастрюлю.
— Да не совала я!..
Суматошно выкинула ложкой коробок, наверное, прилип к крышке, — подхватила кастрюлю тряпкой и, обжигая пальцы, слила в раковину отвар. В глазах застыли растерянность и недоумение.
— Что ты будешь теперь есть ее?
— А что же мне кушать? — буркнул Борис Петрович, пожав плечами. — О чем ты думаешь с утра, где витаешь? Чай не закипятила?
— Но в чайнике еще полно. Подогреть?
— Дважды, трижды кипяченная глупость!.. Это же отрава для организма. Неужели ты, будущий медик, не знаешь элементарной истины?
— Вода и вода, — хмуро отозвалась дочь.
Она соображала, как теперь поступить. Испорчена ли картошка серой от спичек или пригодна к еде?.. Взяв верхнюю, по-кошачьи обнюхала ее. Картофелина соблазнительно, вкусно пахла.
Погладив свою лысину, отец посмотрел на часы: видимо, пора идти в театр. Спросил:
— Где-то была бутылка с недопитой водкой?
Лена знала домашние тайники, знала, что мать прячет водку от отца, и даже содействовала ей в этом. Чтобы он не пошел по наклонной, как говорила Кира Андреевна, не сел однажды за руль навеселе. Весной хоронили соседа, его жену и трехлетнего ребенка. Все трое разбились насмерть в автокатастрофе, из-за рюмки…
— Зачем тебе водка?
— Для профилактики, — хмыкнул отец, — Чтобы не отравиться твоей картошкой с серой.
Пытливо глянув на дочь, он понял, что та знает, где спрятана бутылка. И накладывая себе в тарелку исходящую паром молодую картошку, уже приказывал:
— Давай неси! Нечего вам с Кириллом хитрить.
— За руль садиться не будешь?
— Не буду, не буду! Сяду в троллейбус… Что вы опекаете меня, как мальчишку, а сами не знаете, что нельзя сто раз подогревать одну и ту же воду для чая.
Он начинал сердиться. Резко выплеснул из чайника содержимое в раковину, ополоснул от донной мути-накипи, налил свежей воды, поставил на плитку, прибавил в горелке газ.
В спальне имелся встроенный в стене шкаф для одежды и постельного белья. До его верхней полки, где лежали старые книги, можно было добраться лишь с помощью подставки. Лена влезла на стул, приподнялась на цыпочки, засунула руку в тайник. Едва успела извлечь бутылку, как услышала ворчливо-ликующий голос отца:
— Вот куда они ее спроворили! Ну и конспираторы! — Он принял поллитровку. — Мудрецы вы с Кириллом, ох, мудрецы!
Борис Петрович отправился на кухню завтракать, а Лена вновь заняла свое место в гостиной на диване.
Почти весь день просидела у молчавшего телефона. И уже начинала смиряться с мыслью, что Анатолий не позвонит, что он бесконечно занят со своими танкистами, что ему совершенно нет никакого дела до ее праздной скуки. Если с утра гадала, что сказать ему, то под вечер с недовольством припомнила его слова во время последней встречи. Даже ничем не выказал, что у него есть хоть капля какого-то чувства к ней. А говорил-то как! Лена взвинтила себя, и теперь думала о Русинове с нарастающей обидой. Тоже провидец нашелся! Может, ей хотелось просто по-человечески сказать спасибо, что довез без приключений. Довольно с нее ожиданий. Вот соберется и пойдет в город. Одна. К подруге нужно заглянуть, сходить в кино.
В это время телефон затрезвонил короткими руладами. Лена сразу догадалась: междугородний. Наконец-то!.. Отбросив намозолившую глаза и руки книгу, поспешила схватить трубку.
