Наталья Симонова - Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник)
– В таком случае и мне пора, – мстительно заявила Катя.
– О да! – воскликнул несносный итальянец, поспешно вскакивая. – Не будем злоупотреблять гостеприимством хозяйки.
Нина посмотрела внимательно, ничего не сказала. «Скорее сваливать, – думала Катерина, выбегая в коридор. – Без меня легче договорятся». Но за спиной снова открылась и захлопнулась дверь.
– Катиа! – окликнул Роберто совершенно предсмертным зовом. – Ништо, ништо не нада. Только говорить!
Она покорно поплелась в знакомый номер, отведенный хозяином для интимных радостей, да так и не оправдавший надежд. Только чем она могла помочь старому королю? Ей было не до него.
– Голова болит. Жё маль а ля тэт… – твердила монотонно.
– Ио каписко, – вздохнул Роберто, в конце концов осознав, что ему ничего не светит. – Я понимать, Катиа, все понимать. Цяо, Катиа, бон нюи. Да-заф-тра…
– Бон нюи, – повторила она, и впервые за весь вечер Роберто мог прочитать в ее глазах что-то похожее на нежность. Но это была лишь признательность за то, что отстал. Она стремительно скрылась, радуясь возможности скорее остаться одной и, засыпая, думать, думать, думать об Адриано.
Следующий день был похож на предыдущие. Но море, пляж, адриатическое солнце и призрачная жизнь европейского курортного городка – все теперь отошло для влюбленной Кати на дальний план. Наступил вечер. Снова бар – и счастье, как во сне. Адриано обнимал ее за талию и пил водку из солидарности с нею…
Она ушла рано, опасаясь встречи с пылким старым синьором. (Еще днем жаловалась на сильную головную боль, и удалось даже исторгнуть сочувствие из глаз Роберто.) Вся надежда была на Нину: вдруг сегодня у нее получится соблазнить Роби, и, быть может, тогда… Катерина закрыла глаза, перебирая бесценные подробности этого вечера. Зазвонил телефон. Она вздрогнула от резкого звука.
– Катиа, – мягко прозвучал в трубке неподражаемый голос Ади. – Ты не спишь? Катиа, послушай, мы выпили очень много. Ты не сможешь уснуть! Послушай меня, пойдем гулять. Будет лучше.
«Ну нет, – подумала она суеверно, – это было бы слишком хорошо. Как раз и столкнемся с Роберто нос к носу».
– Не волнуйся, Ади, я хорошо себя чувствую, – прошуршала, изнемогая от нежности и умиления. – Спасибо. Завтра пойдем.
– До завтра, Катиа. Я буду мечтать о тебе.
«И откуда я знаю столько английских слов?!» – думала она, блаженно улыбаясь… Всю ночь ей снился Адриано, и пустая комната с огромной кроватью. И поцелуи, и медленная, дивная любовь… Она проснулась с чувством немыслимого счастья.
Еще издали увидела синюю рубашку Ади. Только ее и видела, точно любимый один был в огромном ресторанном зале. Ослепительно сияла глазами, а он казался бледнее обыкновенного.
– Катиа, – вздохнул измученно, заговорив по-русски, – водка – это кошмар! Я очень долго не мог спать. Было плохо…
Зато Нина выглядела свежей как роза.
– Ну что?! – Катерина так и бросилась к ней. – Удалось?
– Что? А… Да нет пока, – пропела беспечно. – Он как-то все ни то ни се… Слушай, я тут зато вчера с одним итальяшкой познакомилась – ой, это что-то! Бывший военный, живет по нашим меркам шикарно и хоть сейчас готов жениться! Представляешь? – она хихикнула, то ли от радости, то ли над простодушием нового знакомого. – Правда, такой смешной: маленький, ушастый, личико как засохший орех. На летучую мышу очень похож.
Катя вздохнула. Эх, Нинка! Ничего доверить нельзя.
Ни днем, ни вечером Адриано нигде не было видно, зато Роберто попадался на каждом шагу. Катерина надеялась на бар. После ужина пошли с Ниной гулять, она кинула «нечаянный» взгляд на рабочее место Ади – за стойкой стояли две девушки, любимого не было.
Нина болтала, без умолку рассказывая о «мыше».
– А что это Адриано весь день не видно? – вставила Катя, стараясь, чтобы голос звучал беспечно.
– Да его Роберто услал в Римини по каким-то делам. Слушай, Кать, Ади, по-моему, так в тебя влюблен! Ей-богу…
– Надолго? – перебила Катя, уже не заботясь о голосе.
– Да, думаю, не вернется сегодня.
Кате стало все равно. Она послушно догуляла, безропотно позволила отвести себя на очередную «пирушку». Автоматически глотала шампанское, закусывая чем велят, сидела смирно, тихая и кроткая, так что Роберто поинтересовался участливо, не болит ли голова. Она с готовностью кивнула. И потом только все кивала, соглашаясь с длинным рассуждением итальянца о вреде долгого пребывания на солнце. Когда ее наконец отпустили, пошла к себе и легла, смутно надеясь на завтрашнее возвращение Адриано.
И вдруг он позвонил.
– Катиа, я вернулся. Пойдем гулять…
Она вскочила, ошпаренная счастьем. Не заметила, как оделась, вылетела из комнаты, легче тени сбежала по лестнице, почти не думая о возможной встрече с Роберто, – и наконец-то увидела его… И было блуждание под звездами, поцелуи – лучше, чем во сне, любовный шепот…
Катя вспомнила вдруг, как еще недавно в такую же романтическую ночь совершенно по-собачьи перепихнулась с Роберто (теперь казалось, что именно так – по-собачьи). А с Адриано все могло бы быть сказочно, если бы… Если бы не этот невероятный (теперь казалось – невероятный!) эпизод. Какой дьявол его подстроил?! И вот нужно останавливаться, сдерживать себя и его, потому что… Потому что теперь… Нет, теперь это безнравственно, невозможно! Неужели невозможно? Но до чего же близко, оказывается, было счастье!
Вечером следующего дня Ади был прикован к бару. Он готовил коктейли и улыбался гостям. Иногда выбегал в холл, где на бархатном диване сидела нетерпеливая Катя, нервно кусая губы и то и дело поглядывая на часы: умирал ее последний вечер в Италии.
Нина укладывала чемоданы и не показывалась. Зато синьор Роберто шнырял туда-сюда, как казалось Катерине, без всякого дела, и с подозрением поглядывал на «болтающегося» тут же сынка.
– Ты, Ади, все-таки юрист, а не халдей, – осторожно напоминала Катя. И добавляла про себя: «Повернулся же у папаши язык говорить, что он богат, а ты беден! Вот бы и вкалывал сам в своем баре».
– Я должен помогать семье, – серьезно возражал Ади. – Самый сезон! Если бы ты зна-ала, – всхрипывал он нарочито придушенным голосом, дурачась и падая головой ей на руки, – как мне не хочется работать!
Она гладила его светлые волосы и улыбалась. Но тут же отдергивала руку, потому что вокруг рыскал бледно-серый, как ржаная мука, «старый король», стреляя глазами и напряженно играя скулами. Адриано снова исчезал в баре. А Роберто, казалось, наблюдал за ней через открытую дверь своего офиса, выходящего в холл.
