Вильям Козлов - Поцелуй сатаны
Тот пожал плечами. В газетах писали, что некоторые работники милиции находятся на содержании мафии и сами участвуют в преступлениях против кооператоров. Писали, что бывший ответственный работник уголовного розыска организовал в провинции банду рэкетиров и зверски издевался над захваченными заложниками. Несколько человек убили.
— … Я сказал, что заработанные честным трудом деньги мы не собираемся отдавать бандитам — продолжал Павлов, — Я уже договорился кое с кем из спортсменов-борцов, чтобы они дежурили у нас, разумеется, за плату. Наняли сторожа. Тех трех лбов в кожанках я больше не видел, но расплата последовала незамедлительно: одного нашего продавца в Апраксином дворе после закрытия магазина избили до полусмерти и забрали выручку, а через три дня сгорело наше заведение. Думаю, и вы бы не смогли им помешать. Сторожа связали, подпалили ему бороду и положили на крышу гаража, а охотничье ружье двенадцатого калибра отобрали. Вот такие пироги, Николай Витальевич. Расскажи мне кто-нибудь про такое еще три года назад, я бы не поверил!
— А милиция? — спросил Николай.
— Походили, потолкались, составили протокол… По лицам видно, им наплевать, что с нами такое сотворили. Считают нас самих за жуликов. Я понимаю, что кооператоры разные бывают, есть и такие, которые только позорят кооперацию, нас, инициативных, честных работяг. Я про тех, кто скупают в магазинах государственные товары, кое-что приляпают к ним и продают втридорога. А мы ведь вкалывали по восемнадцать часов в сутки! У меня дома видео, музыка, так с год ничего не видел. Шутка ли, такое хозяйство поднять на ноги? Мы ведь обеспечивали тысячи автолюбителей дефицитными деталями из пластмассы, которые годами в магазинах не появлялись. И не по слишком дорогой цене. Люди из провинции благодарили».
— И других кооператоров эти подонки так прижали? — полюбопытствовал Николай. Ему искренне было жаль Павлова. Вот тебе и новые перспективные веяния! Люди поверили государству, взялись вытаскивать нашу легкую промышленность из зловонной застойной ямы, развернули инициативу, изобретательность, среди кооператоров много талантливых, предприимчивых людей — об этом тоже пишут! И вот на их головы свалился рэкет! В подавляющем большинстве своем советские люди и слова-то этого раньше не слышали, а теперь оно у всех на устах. Медлительная правовая машина, работающая на малых оборотах, только-только обнародовала первый закон против рэкета, точнее, самого вульгарного вымогательства. Хиленький такой закон — как же, мы теперь гуманисты! У нас если что и позаимствуют у Запада, так все это примет столь уродливые формы, что за границей только руками разводят!
— Слышали, одного музыканта похитили и требуют выкупа в пятьдесят тысяч рублей? — взглянул на Уланова кооператор. — Говорят, издеваются над парнем, как Фашисты! Ухо и палец прислали жене в бандероли. Откуда это все у советских людей? Неужели все почерпнули из зарубежных фильмов? Если так и дальше дело пойдет, то бандиты задавят все кооперативное движение в стране. Или люди будут тайно вооружаться, сейчас на милицию плохая надежда. Там теперь свои проблемы. Да и отношение милиции к нам, кооператорам, негативное. Я с этим не раз уже сталкивался. И у меня нет никакой надежды, что они разыщут бандюг и взыщут с них за украденное и сожженное. — Павлов выкурил подряд две сигареты. Когда он чиркал своим «ронсоном», длинные пальцы его немного дрожали. Швырнув под ноги окурок, он поднялся со стула с подгоревшей сбоку мягкой обивкой, протянул руку Николаю. — А вам спасибо, что заглянули, правда, попали в неудачный час… Я пока не решил, как быть дальше: или на всем этом поставить крест и снова идти на производство, где мизерная зарплата и бардак, или все начинать сызнова. Деньги-то у нас на счету еще есть, и немалые…
Николай тоже поднялся. Ему было бы сейчас стыдно признаться, что пришел он сюда по пути в магазин из простого любопытства и вовсе не собирался предлагать свои услуги Павлову, тем более., что сам теперь работает в кооперативе.
— У вас есть мой телефон, Николай Витальевич, — вдогонку произнес Павлов, — Позвоните этак через месяц!
Когда Уланов подошел к магазину, продавец как раз закрывал дверь, уходя на обед. Впрочем, как он выяснил, прерывателей в продаже не было.
Над городом плыли тяжелые кучевые облака, солнце уже высушило асфальт, лишь под арками поблескивали лужи, снова остро пахло автомобильной гарью, где-то высоко из окна на головы прохожим яростно выплескивалась музыка. Видно, магнитофон был включен на полную мощность. Все еще размышляя о произошедшем с Павловым, Николай машинально подошел к телефонной будке, взялся за ручку металлической застекленной дверцы, но внутрь не зашел: перед глазами всплыло голубоглазое с маленьким ртом укоризненное лицо Алисы.
«Утром выеду, — подумал он, — А может, сейчас? Чего ждать утра?»
Уланов быстро принимал решения. В магазины нужно зайти, купить что есть из продуктов — и в путь! Что-то тревожно было у него на душе: как там у них? У Алисы и у Геннадия? И тут он вспомнил, что девушка просила купить ей купальник. На Литейном есть большой спортивный магазин, только есть ли там купальники?..
Последние километры он гнал по гравийке быстрее, чем обычно. В днище со звоном ударялись мелкие камни. Смутная тревога переросла в уверенность, что там, в Палкино, что-то произошло. Багровое и большое в этот вечерним час солнце уже укрылось за вершинами сосен — он ехал через бор — розовые облака причудливыми барашками табунились над лесом, в лобовое стекло непрерывно ударялись мелкие насекомые. Два зайца перемахнули через дорогу, а перед самой деревней на зеленой лесной лужайке Николай увидел рыжую лису. Та, облитая солнцем, спокойно смотрела на приближающуюся машину. Исчезла лишь когда поравнялся с ней. Он даже разглядел мелькнувшую меж кустов вереска черно-белую кисточку на ее длинном пышном хвосте.
Он еще издали увидел у калитки Геннадия. Высокая сутуловатая фигура с папиросой во рту. Их участок был обнесен трухлявой покосившейся оградой, кое-где она обвалилась. Брат уже приволок из леса сухие жердины для ремонта. Заехав мимо дома на лужайку перед сараем, Николай заглушил мотор и вылез из машины. Он ни разу за всю дорогу не останавливался и только сейчас почувствовал, что устал и ломит спину. Перехватив его взгляд, брат ухмыльнулся:
— Не встречает тебя красотка? Оцарапала мне рожу и ускакала, стерва, куда-то!
Только сейчас Николай заметил на продолговатом хмуром лице Геннадия свежие царапины: на щеке и на лбу, а на рубашке поблескивали рыбьи чешуйки.
