Дни в книжном Морисаки - Ягисава Сатоси

Я оказалась здесь по странному недоразумению. Как показал случай с Ёсихиро, у меня плохо развита интуиция.

«Но в этом нет ничего страшного, если мне весело», — решила я, ожидая госпожу Момоко.

— Завтра рано вставать, поэтому ложимся спать, — сказала госпожа Момоко, вернувшись в комнату, и сразу юркнула под одеяло.

Но я все никак не могла уснуть, потому что уже дважды впадала в дремоту. Госпожа Момоко уснула уже через три минуты и мирно сопела, а иногда даже похрапывала по соседству.

Я снова пожалела о том, что забыла книжку в «Субоуру». И одновременно с этим мне вспомнилось лицо Вады.

Что он делает сейчас? Ну, наверное, спит. Мне стало очень одиноко оттого, что придется провести бессонную ночь в незнакомом месте, и мне очень захотелось встретиться с Вадой. Не было ничего плохого в том, чтобы узнать его номер телефона. Наверное, мы с ним больше не встретимся, ведь у него больше нет причин приходить в ту кофейню. От этой мысли мне стало больно.

Глаза стали наполняться слезами, и я тихонько вышла. Вся гостиница спала, но в конце коридора из одной комнатки сквозь фусума пробивался свет. Я на цыпочках прошла и, заглянув туда, увидела, как Хару сидит со скрещенными ногами за столом и неотрывно смотрит в компьютер. С таким же сосредоточенным лицом, как у госпожи Момоко во время молитвы у святилища.

Я уже собиралась так же тихо уйти, как Хару заметила меня и растерянно спросила:

— Что, что такое?

— Не могу уснуть.

— Может, тогда прогуляетесь? Сегодня ясная ночь, звезды очень красивые, — предложила она, указывая подбородком в сторону прихожей.

— Что ж, так и сделаю, — согласилась я, и уже на выходе меня окликнула и догнала Хару с карманным фонариком в руке со словами, что снаружи очень темно, и находиться женщине одной опасно.

Я тихо открыла дверь и вышла во двор.

Хотя стояла середина октября, из-за большой высоты было холодно. При взгляде на небо мне показалось, что звезды ближе, чем обычно. Над утесом расплылись зимние созвездия, которые в это время в городе не увидишь.

Вдвоем мы медленно прошлись перед храмом. Все вокруг было погружено в сон; ни одного окна с включенным светом. Звук от наших шагов ласкал слух.

— Прости, что заставила тебя составить мне компанию.

— Ничего, я всего-то зависала на форуме.

Хару достала из кармана штанов сигарету и закурила. Затем выдохнула дым в темноту.

— Хару, как долго ты здесь работаешь?

— С тех пор как окончила школу. Хозяйка мне как мать.

— Вот оно как.

— Мы почти семья. Да и многие школьники во время каникул здесь подрабатывают. Госпожа Момоко — исключение.

— Нравится работа?

— Как сказать. Я только здесь и работала. В период наплыва студентов очень шумно, и становится немного тоскливо. Почему вы приехали сюда? Не похоже, что вы очень дружны, — безучастным тоном спросила Хару.

— Почему? Сначала я подумала, что госпожа Момоко хочет рассказать мне что-то. Но, похоже, я ошиблась.

— Хм. Когда она жила здесь, то ходила очень мрачная. Увидев ее спустя время, я удивилась тому, что она такая веселая.

— Правда?

— Да. Под конец она стала более жизнерадостной, но, когда я только пришла, практически не разговаривала. Я побаивалась ее.

Я представить себе не могла, чтобы госпожа Момоко была такой.

— Ну, остального не знаю, — подытожила Хару и выбросила сигарету в урну около тории.

По небу пролетела падающая звезда и исчезла в темноте. Следом за этим чихнула Хару.

— Пора возвращаться, — сказала я, и Хару, шмыгнув носом, кивнула.

Глава 14

На следующее утро я не могла заставить себя вылезти из-под одеяла. Госпожа Момоко несколько раз пыталась стянуть его, но моя мертвая хватка не позволяла ей этого сделать.

Уже после девяти я наконец открыла глаза, умылась и пошла искать госпожу Момоко.

— Она в саду, — улыбнулась, обнажив зубы, хозяйка.

Выйдя наружу, я увидела, как госпожа Момоко, одетая в юкату [18], в странной позе стоит посреди двора под лучами солнца.

На мой вопрос, что она делает, последовал ответ: «Занимаюсь тай-чи». Оказалось, эта привычка выработалась у нее за годы работы здесь.

— Очень полезно для здоровья. Еще и настроение улучшается. Ты тоже можешь присоединиться, соня.

Она и перед лавкой Морисаки каждое утро упражнялась? Наверняка проходящие мимо офисные работники удивлялись, видя перед букинистическим магазином женщину, которая занимается тай-чи. Представив эту картину, я невольно прыснула.

Позавтракав, мы с госпожой Момоко решили отправиться на вершину горы. Я основательно подготовилась к восхождению, одевшись поудобнее. Другие гости, похоже, тоже уже ушли. «Да времени еще полно», — сказала я, но госпожа Момоко смерила меня ледяным взглядом.

Хозяйка пожелала нам счастливого пути, и мы вышли. Нам сказали, что если пойти по горной тропе и обогнуть две горы, то можно добраться до смотровой площадки, откуда открывается прекрасный вид, поэтому мы решили отправиться туда.

В горах было довольно свежо, нас окружали криптомерии [19] выше меня раз в пять. Повсюду были миленькие дикие цветы, названия которых мне сообщала госпожа Момоко, указывая на каждый. Похоже, она очень хорошо ориентировалась в горах, потому как прожила здесь несколько лет. А я в последний раз взбиралась на гору, когда в начальных классах ездила в летний лагерь. Было очень весело гулять по горам с опытным экскурсоводом. Я не боялась заблудиться. Настроение улучшилось, и я стала напевать песенку из того лагеря: «Лесной медведь».

Но петь я могла только в начале пути. Ровная и широкая дорога постепенно сужалась, как бы говоря: «не недооценивай гору», и подъем становился все круче. Я боялась, что потеряю бдительность и поскользнусь, так как опора была ненадежная.

— По словам медведя!

Если кто-то с такой же плохой физической подготовкой, как у меня, будет так беззаботно петь, он неминуемо упадет в пропасть. Но госпожа Момоко, несмотря на тяжелый подъем, с непоколебимым видом уверенно продвигалась вперед. И, уйдя достаточно далеко, она остановилась и подождала, когда я догоню ее.

— Слушайте, госпожа гид, давайте пойдем помедленнее, — заупрямилась я, когда мы миновали огромную скалу Тэнгу, но госпожа Момоко отрезала:

— Кое из-за кого у нас совсем нет времени. Если не поторопимся, то на обратном пути нас застигнут сумерки. Ночью здесь непроглядная тьма.

Я не знала, что ответить.

— Еще чуть-чуть, и отдохнем. Поэтому поднажми, — примирительно добавила тетя.

После полудня мы сделали привал у ручья. Хозяйка гостиницы дала нам с собой два онигири. Среди деревьев, через кроны которых пробивались лучи солнца, и под мирное журчание ключевой воды усталость постепенно начала уходить.

Я с трудом уселась на каменный выступ и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Госпожа Момоко с умиротворенным выражением лица уплетала онигири, как будто у нее было полно времени.

— Да вы живчик, тетя.

— А ты, Такако, хоть и молода, но совсем слабенькая.

— Вы такая же бодрая, как старушка, с которой мы вчера познакомились, — рассмеялась я, пытаясь ее поддеть.

Госпожа Момоко рассмеялась.

— Похоже, со мной этого не случится, потому что я больна. Из-за этого временами даю слабину.

Я вопросительно посмотрела на нее, на что она воодушевленно крикнула: «Что ж, перерыв окончен. Осталось чуть-чуть!» — и пошла дальше.

Больна? Это госпожа Момоко больна? Но ведь она совсем таковой не выглядит…

Когда я встала с камня, тетя обернулась и крикнула: