KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Ольга Чайковская - Счастье, несчастье...

Ольга Чайковская - Счастье, несчастье...

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ольга Чайковская, "Счастье, несчастье..." бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В городе была весна, когда я сюда приехала. Лед по краям тротуаров подплывал, сверкая; свечи топо­лей, их, сплетенные из прутьев каркасы словно бы уже потеплели; сосульки летели с крыш и вдребезги разлетались по лоснящемуся цветному асфальту. А когда на солнце находили облака, все становилось матовым, и в воздухе возникало какое-то недомогание, что-то вроде озноба, то ли от ледяной воды, то ли от обычного весной ожидания. Это их город. Они ходили по этим улицам, взбегали по этим лестницам. Прошел год, а ничто не забылось, ничто не затяну­лось. Но никто не мог мне объяснить причину тра­гедии (разве что один разговор мне объяснил, но его предстояло проверить). Сможет ли Элла Степановна?

В ее глазах, когда мы встретились, был не просто страх — ужас, и я почувствовала себя палачом.

У нее просторное лицо с широко поставленными глазами — сильное, достойное лицо казачки (и я сра­зу вспомнила, как она с первого взгляда понравилась Лене), только не идут ему нехитрые ухищрения кос­метики, в нитку выщипанные брови, взбитая сквоз­ным шаром светлая прическа. Идут этому лицу краси­вые, серьезные и сейчас побелевшие губы. Этими губами она с трудом выговаривает:

— Скоро год. А ни одного светлого дня. Все чер­ные.

Она вышла замуж очень молодой и почти тотчас осталась одна. Уехала из родного города вместе с ре­бенком, жили они вдвоем, по долгим дорогам колеси­ли вместе, вернулись в родные места (Боре было восемь), и когда мать вышла замуж, они с сыном все равно были вдвоем. Ей казалось, что отчим недо­статочно ласков с мальчиком. «Я, как кошка, дра­лась за сына»,— говорит она с гордостью, вряд ли оправданной, потому что отчим был .добрым, тихим человеком, Борис его любил, но все же не так, как любил мать. Элла Степановна в те времена много болела, и мальчик ухаживал за ней с такой заботой, что ей (говорила она тогда, смеясь) и докторов не нужно было. Учился он хорошо, музыкальность его тотчас была замечена. И вот опять, как всегда, вдво­ем — красивая энергичная женщина и тонкий весе-

ЛЬШ мальчик-очкарик — отправились они в област­ной центр. Музыкальное училище?— нашли. Квар­тиру?— нашли. Репетитора?— нашли. И даже занимались вместе: что можно было, мать спрашивала по учебнику, а он отвечал. Это было их общее торже­ство, когда Борис, прекрасно сдав экзамен, был принят. Надо ли говорить, что на квартиру, где он жил, шли груды продуктов и банки домашних «за­круток».

—  До марта ничего худого за ним не замечала, вел себя хорошо,— говорит Элла Степановна и добав­ляет горько: — Дите, хорошее дите.

Когда он приезжал домой, начинался праздник — веселый любимый мальчик, само внимание, сама забота — и родителям тоже хотелось его порадовать, был предрешен великий подарок — мотоцикл; о кото­ром Борис жарко мечтал. Тогда-то он и просил разре­шения привезти Лену, тогда-то она и приехала, всех очаровав.

А летом сына словно подменили.

—  Скрытный стал,— говорит Элла Степановна тем тихим, таинственным голосом, каким говорят: «воровать стал» или «пить начал»,— ни о чем не хотел со мной разговаривать. И все к почтовому ящику. Я спрашиваю: «Что у тебя с Леной?» Молчит. Понимаете? Раньше все мне рассказывал, а теперь молчит. Раньше мои дела по цеху его интересовали, а теперь и не спросит. Все к своему почтовому ящику.

«Здравствуй, Леночка! Я не думал получить письмо так быстро, просто так, по инерции, потопал к почтовому ящику — и вдруг нашел твое письмо! А у меня как раз сегодня такое настроение паршивое, что не знаю, куда от себя деться... Леночка! Можно я приеду к тебе на полдня? Я так за тобой соскучился, что ты представить себе не можешь. Я только погляжу на тебя и уеду. А твоих пляшущих человечков я не могу разгадать, у меня нет ключа». Ну скажите, ну разве не беда? — получил человек письмо, а она валяет дурака и пишет (может быть, даже самое главное!) конан-дойлевскими пляшущими человечка­ми, жди теперь, когда достанешь книжку. Дите, хо­рошее дите, только вот тоска уже не детская.

А Элла Степановна (я следую ее рассказу) места себе не находила. Послала мужа («Тебе, мужчине, проще, узнай, что у них с Леной»), муж покорно пошел в сарайчик, где жил Борис, разговаривал, «много приводил жизненных примеров», сын со всем соглашался, но на вопросы не отвечал. Как чужой.

Нет, конечно, все началось задолго до того дня, когда Борис заговорил о женитьбе.

— Тогда уж я стала сама с ним разговаривать,— продолжает Элла Степановна.— «Боря, говорю, у вас с Леной должны быть только ученические отношения, исключительно ученические!» Вы думаете, что тут он мне что-нибудь ответил? Ничего! А уж как он стал чудесить после ее отъезда!

«Здравствуй, любовь моя, Ленка! Я сейчас буду тебе душу изливать. Начнем с твоего отъезда и даль­ше в хронологическом порядке. Значит так. Как толь­ко ты уехала, я вернулся домой и до обеда прова­лялся в трансе, а потом вспомнил, что мама мне задала кучу дел. Пришлось вставать и за дело при­ниматься. Ремонт у нас, сегодня с батей ванну ста­вили, еще надо рамы на веранде сделать, а потому сказать тебе, когда приеду, не могу. Кто его знает, что мать еще придумает. Я и так уж ей половину про­водки поменял. Током бы меня стукнуло, что ли?»

Скажите мне, какие школы, какие курсы должны проходить матери, чтобы они научились понимать сыновей? Какие университеты? Когда женщина ра­стит сына одна, меж ними обычно возникает особо счастливое товарищество, основанное на взаимопони­маний, которое возникает не просто от совместного житья, но в том многослойном процессе выращива­ния, о котором мы уже говорили. Тогда-то всходят и нежно переплетаются между собой самые заветные привязанности. Они всегда под угрозой, потому что жизнь вечно будет их испытывать. Каждая мать знает, что настанет время иных интересов, иных дружб — и, наконец, любви. Придется пережить по­терю власти (а у какой матери ее поначалу нет?), утрату собственности (а какая мать не ощущает ре­бенка как собственность?). Теоретически это всем известно, но когда доходит до дела, требуется умение и даже искусство, чтобы при крутых поворотах не порвались связи. Элла Степановна, неглупый чело век, уважаемая женщина, мастер цеха, о таком ис­кусстве не знает ничего. Просто ничего.

— Я ему говорю: «Ты ведешь себя неприлично по отношению к матери!— продолжает она, разгорячась.— Ты что, не видишь: мать нервничает». А он уйдет к себе в сарайчик и ничего не скажет. «До ка­кого времени,— кричу,— ты надо мной издеваться будешь?!»

«Знаешь, Ленка, после твоего отъезда время для меня снова остановилось. Те три дня, что мы были с тобой, промелькнули, как один миг. Не успел ог­лянуться и уже снова один. Аленка, милая моя, любимая, медвежонок мой маленький, неуклюжий, без тебя мне не жизнь. Ну ладно, поплакался, ты еще и не поверишь мне, скажешь — трепач. До свидания, дорогая и многоуважаемая Елена Валентиновна! Надеюсь на скорое свидание. Припадаю к стопам. Ваш верный слуга Борис».

Стала Элла Степановна с мужем держать совет: что делать? Пропал у парня интерес к жизни. Давно надо о приписном свидетельстве в военкомат ду­мать — не думает. Решили: это переходный возраст. Опасный возраст, когда нужна осторожность. И было постановлено: больше не ждать, а сразу купить сыну мотоцикл.

То, что произошло дальше, ударило мать в самое сердце: отказался! «Не надо»,— сказал. Уходила, на глазах уходила власть над сыном, и не было сил ее вернуть.

Однако, отказавшись от мотоцикла, он с неожи­данной легкостью согласился на шитье костюма, но это (новое оскорбление!) оказалось уловкой — за отрезом надо было ехать в город, а в городе кто жи­вет? Во время этой поездки он и сказал матери о на­мерении жениться.

Это было, как удар грома, ошеломивший, лишив­ший языка! Какая женитьба?! Учеба, вот о чем надо думать (опять ошибка, вечная ошибка родителей, которые убеждены, будто на время учебы юная жизнь должна впасть в анабиоз, и только та часть сознания, что ведает учебной программой, пусть будет включена и работает).

А в бессонные ночи после их разговора она ле­жала и думала: ребятишки еще, не знают, что ранние браки не живучи, не представляют, каково это, в два­дцать остаться одной с ребенком на руках. А при мысли, что ее мальчик начнет жизнь с забот, с пеле­нок, опутанный алиментами... Загубит, загубит он свою молодость, свой талант!

И она сделала еще одну попытку сближения. У нее скопились деньги, крупная сумма, которую она теперь решила положить в сберкассу на имя сына. Рассказывая мне об этом, Элла Степановна горько за­плакала — впервые за весь рассказ.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*