Раздолбай - Лим Юлия

От волос Соболевой пахнет пионами. После прогулки под прохладным осенним ветром ее щеки раскраснелись, но губы поблескивают в свете люстры. Волосы растрепанные.

– Уж получше тебя. – Яна достает из рюкзака заколку в виде малинового банта и закрепляет волнистые локоны. – Показывай, на чем остановился.

Лисов лениво раскрывает тетради и косится на учебник.

– А почему у тебя футболка наизнанку надета?

Рома нащупывает ярлычок и с досадой вздыхает.

– Привычка такая. Когда нервничаю или мысли не на месте, забываю выворачивать одежду.

– Всю?

– Нет, только футболки.

Скрипят ножки стула, и Соболева оказывается ближе. Ее локоть задевает его. Рома невольно задерживает дыхание и косится на нее.

– Ну, с русским языком я помогать не буду, сама в нем не очень, – Яна вертит раскрытой ладонью. – Английский, география, физика, химия – все мимо. Сложные предметы всегда откладываю напоследок. Их все равно лень делать, так зачем тратить время на прокрастинацию?

– Логично.

– А теперь от худшего к лучшему: информатика, история, биология, обществознание и ОБЖ.

Лисов фыркает, подперев голову кулаком.

– Что?

– История – лучший предмет из всего этого перечня. А то, что ты хорошо понимаешь ОБЖ, неудивительно.

– Почему? Это я про оба твоих высказывания, если что.

– Ну, историю я люблю с детства. Она интересна, если не зубрить бесконечно даты, а смотреть вглубь предмета, а что до ОБЖ… – Рома прерывается, замечая интерес Соболевой, и чуть улыбается. – Ты же дочка участкового, ты такие штуки, наверное, щелкаешь как орешки.

– Может быть, – отвечает она и подмигивает.

К щекам Ромы приливает краска. Он отодвигает учебники по «ненужным» предметам, складывает в стопку тетради, отвернувшись от Яны.

– И что ты делаешь? – спрашивает она.

– А что я делаю?

– Почему медлишь? – Соболева кладет руку поверх его. Ее рука вдвое меньше его ладони. – Ты же не думаешь, что я на самом деле пришла сюда заниматься?

– Теперь не думаю. – Лисов ухмыляется и склоняется к ней.

Дыхание обоих учащается. Губы вот-вот соприкоснутся. Яна сжимает его ладонь, они переплетают пальцы. Приятное покалывание разливается по телу. Чувствительность кожи обостряется, сердцебиение разгоняет кровь. Они едва касаются друг друга губами. Затылок Ромы прошибает мурашками. Яна подается вперед. Поцелуй такой же сладкий, как все ее кремы, шампуни или чем она там пользуется.

– Лисенок, а ты чего дверь не… закрыл. – Мама внезапно появляется на пороге.

Вздрогнув, они отшатываются друг от друга. Следы преступления пульсируют на губах, а руки на столе – прямая улика, доказывающая виновность.

Мама смеется, опуская пакеты на пол и закрывая дверь. Раскрасневшийся Рома в два прыжка оказывается в коридоре. Яна достает из рюкзака зеркало и вытирает размазавшийся блеск для губ.

– Мам, ты чего так быстро? – бормочет Лисов, помахивая на разгоряченное тело футболкой, держа ее за ткань на груди. Поднимает пакеты и чуть ли не бегом перемещается на кухню.

– Вообще-то я даже задержалась, – кричит мама, улыбаясь. – Привет, я Лена. А тебя как зовут? – Рома выглядывает из-за двери с прищуром, но мама не делает ничего смущающего: протягивает руку Яне и знакомится с ней.

Лисов разбирает продукты, оттягивая неловкий момент. Он еще и сам не понимает, значит ли что-то их с Соболевой поцелуй, или это просто любопытство, но мама обязательно докопается до сути, когда они останутся вдвоем.

– Яна. Я пришла помочь Роме с уроками, – щебечет она.

– Как хорошо, что я только что из магазина. – Когда он все же заставляет себя выйти из кухни, то застает мать с упёртыми в бока руками. – Ты мне не говорил, что у нас будут гости. И что ты с кем-то встречаешься.

Рома открывает рот, начиная краснеть.

– Просто я пришла без приглашения. Решила сделать сюрприз. – Соболева раскидывает руки. – В школе очень уныло без Ромки.

– Да брось, – отмахивается он, ловя насмешливый взгляд мамы. – В школе всегда уныло, что со мной, что без меня.

– Ладно, ребятки. Давайте пойдем на кухню и поболтаем за чашкой чая, – предлагает мама.

Избежать разговора не получится. Лисов косится на Яну, и она довольно улыбается.

– Мам, ты же занята работой, нет? – Он почесывает затылок.

– Уж пять минут на твою девушку выделить смогу.

– Мы… – Рома замолкает, размышляя.

Соболева настойчиво предлагала ему встречаться, даже пыталась подкупить шоколадным батончиком, а он так и не дал ей ответа. На классном часе она смогла выпытать у него адрес и почти сразу пришла в гости. Никто из предыдущих девчонок так не добивался его. Со всеми он должен был быть обходительным, учитывать их настроение и выполнять капризы. Яна же, в отличие от большинства, ничего не просила, кроме как выложить селфи с ним в Инстаграм.

Лисов наблюдает за Соболевой, а она поглядывает на него, помогая матери накрывать на стол. Рома достает из шкафа печенье. Значит ли что-то их поцелуй? Он едва успел ощутить его тепло, когда их прервали. Рука тянется к губам, но Лисов вовремя сжимает кулак.

– Так что «вы»? – напоминает мама, разливая чай по чашкам.

– Мне вот тоже интересно, – протягивает Яна, опершись локтями на стол.

И вот уже две пары глаз, не моргая, смотрят на него. Пора принимать решение. Для мамы не впервой слышать о его девушках, но еще ни одну он с ней не знакомил.

– Ну… – Рома пожевывает нижнюю губу, отпивает чай и обжигает язык. Пересилив неприятное жжение, добавляет: – Да. Мы встречаемся.

Зара встречает Лисова у турникетов. Пропуск ему пришлось оставить дома, поскольку его временно заблокировали.

– Думаешь, это было хорошей идеей? – Рома поглядывает по сторонам, держа руки в карманах.

На нем джинсы и футболка с логотипом группы «Слипнот». На Сухудян – светло-бежевый сарафан поверх белой блузки. Густые вьющиеся волосы собраны сзади заколкой в виде бежевой бабочки.

– Думаю, что да. Ребятам не помешает с тобой поговорить.

– А ты чего такая нарядная? Мы же на генуборку идем.

Зара заправляет прядь волос за ухо, приоткрывая небольшие золотые сережки с крошечным жемчугом.

– У меня сегодня свидание. Только никому не говори.

Рома хмыкает:

– Папа опять не знает?

– Не знает, но сестре я все рассказала. А еще в четырнадцать лет я брала уроки самообороны. Так что меня можно смело отпускать в вольное плавание.

– Хорошо, что я не твой парень. Страшно как-то.

Посмеиваясь, Зара легонько пихает его локтем в бок, и они заходят в кабинет. Одноклассники лениво ползают по нему, изображая уборку.

– Ты пришел! – Яна подбегает к Лисову и хватает за руку, переплетая пальцы. Он невольно пытается высвободить руку, но ее хватка слишком цепкая.

– А этот что тут забыл? – обернувшись, Самара облокачивается на черенок швабры. – Смотрю, у нашей старосты котелок не варит?

– Придержи-ка язык, – вступается Рома.

– А то что? Снова меня толкнешь?

– Самара, давай просто тут уберемся… – начинает Зара, но Ремизова с вызовом толкает швабру и та с грохотом падает на пол.

– Знаешь, что? Убирайтесь сами. Мы в свое время много чего делали для школы и, между прочим, за этим придурком еще убирали, – она подхватывает рюкзак.

Лисову бы сейчас выступить в собственную защиту, но отвечать-то нечего. Бегая по коридорам или устраивая драки, он частенько сшибал предметы, сам того не замечая. Бил горшки с цветами, разливал ведра с мыльной водой. Однажды чуть не снес дверь с петель, а как-то раз оконная ручка осталась у него в руке, когда он слишком сильно ее дернул. Директор только и успевала делать ему выговоры и вызывать в школу маму, а трудовик потом потел вместе с Ромой над починкой дверей и окон. Только сейчас Лисов понял, что все это время за ним убирали.

– Если вы сейчас уйдете, я поставлю вам энки в табеле посещаемости, – говорит Зара.