Мартин Бедфорд - Работа над ошибками
Увы, мне пора заканчивать. Обещаю, что, как только позволит время, я непременно постараюсь создать нечто, достойное опубликования в Вашем журнале. А пока, пожалуйста, держите меня в курсе событий относительно вечера встречи. Что же касается номера моего телефона, вынуждена сообщить, что, к моему большому огорчению, нам с сестрой в прошлом году пришлось попросить снять нас с обслуживания в знак протеста против безобразно высокой абонентской платы, которую пытаются навязать пенсионерам. (Шелли был прав: умри молодым.) Да, кстати, надеюсь, что дела с переездом продвигаются и что очень скоро вы сможете сообщить мне свой новый адрес.
С сердечным приветом,
искренне Ваша ДженетФотографию мисс Макмагон я вклеил в таблицу. Фотография была цветная. Волосы почти совсем седые, лицо не такое веснушчатое, каким я его помнил. И очень бледное. Если бы у нее за спиной не висел темный занавес, это лицо слилось бы с белой стеной будки. Уголки рта немного загибались кверху.
Мама тоже поседела. К моменту сожжения – даже очень. И у нее сильно выпадали волосы, из-за химиотерапии. И еще ее сильно тошнило. Я слышал. А один раз, когда она забыла запереть дверь в туалет, даже видел. Она корчилась над унитазом. Как сказал бы отец, разговаривала с богом по большому белому телефону. С ним тоже такое бывало, после паба. Но он совсем не поседел и не полысел. У него была роскошная шапка густых волос. Он иногда заставлял меня тянуть за них со всей силы. И смеялся:
Не жиденькие, а? Не ирландский ликерчик.
Отец умер в сорок два года. Когда мне было одиннадцать и три четверти.
Варенье из фиги, виги. Круженье ирландской джиги.
Уважаемая Дженет!
В библиотеке мне попалась книга про Шелли. Вы знали, что он умер в двадцать девять лет? Утонул при кораблекрушении. А его жена написала «Франкенштейна». После смерти у него из груди вынули сердце, и она спала с этим сердцем под подушкой. Правда, теперь исследователи на основании некоторых медицинских свидетельств высказывают предположение, что это было не сердце, а печень. В книге, которую я читал, этому вопросу – вопросу анатомической достоверности – отведено чрезвычайно много места. Куда меньше внимания автор уделил следующим обстоятельствам:
(1) Мэри Шелли считала этот орган своего мужа сердцем.
(2) Она спала с ним под подушкой.
Книга посвящена поэту, а автора интересует исключительно медицинский аспект дела. Ох уж эти ученые! Вдова спит с одним из жизненно важных органов покойного супруга под подушкой, а они уверены, что у нас по этому поводу может возникнуть один-единственный вопрос: «Хм-м-м, что же это за орган, сердце или печень?»
Извиняюсь за французский, мисс Макмагон, но какого хг…ена?!
Пришлось пропустить всю эту биографическую ересь, и я перешел сразу к стихам. Я читал их вслух, как Вы учили. И пока читал, все время думал: да, я бы тоже спал с органом этого человека под подушкой и считал бы этот орган его сердцем. Мою маму после смерти сожгли, а мне отдали пепел. Вы моей маме нравились. Она говорила, что я должен Вас внимательно слушать, потому что Вы можете стать моим спасением. Но я хотел поговорить совсем не об этом, а о статье, которую Вы собирались написать для моего журнала. Знайте: я не ставлю никаких условий: любая тема, любое количество слов. Никаких ограничений по срокам. Ваша статья может не иметь ни начала, ни середины, ни конца. Вы не обязаны поражать красотой слога и изяществом композиции. Пишите что хотите. Вот Вы давали когда-нибудь своим ученикам такое задание? Говорили когда-нибудь: играем без правил? Видите ли, если нет правил, нет и возможности выйти за рамки. Перейти грань. Если нет начала, середины и конца, нет возможности определить момент перехода грани.
С нетерпением жду от Вас весточки с изложением Ваших взглядов на данный предмет. Эту же тему я обсуждал с мистером Патриком, бывшим моим преподавателем истории, и с миссис Дэвис-Уайт. Должен сказать, их ответы меня не удовлетворили.
Лиззи, так Вы ее назвали в своем письме. Значит ли это, что вы были подругами? Интересно, беседовали ли Вы с ней когда-нибудь о граните? И если да, то говорила ли она, что гранит сверкает на солнце словно покрытый инеем; или называла его твердой гранулированной вулканической породой из кварца, полевого шпата и слюды, применяемой, главным образом, в строительстве?
Обещаю держать Вас в курсе событий.
Искренне Ваш
ГрегориОтзывы из начальной школы (выдержки):Грегори хорошо пишет, однако при чтении вслух чувствует себя неуверенно.
У Грегори обширный словарный запас.
…пишет оригинальные, композиционно правильные сочинения.
Впечатление от своеобразных и интересных идей, изложенных в его письменных работах, обыкновенно бывает испорчено вследствие ошибок, появляющихся из-за невнимательности и небрежности.
…письменные работы интересны, оригинальны, однако им недостает законченности в подаче материала.
У Грегори существуют определенные трудности с устным выражением своих мыслей.
Грегори следует научиться выражать свои мысли более внятно, и тогда его работы станут менее хаотичными и более интересными.
Организованность. Законченность. Уверенность. Запрет на ошибки.
Английская литератураПредэкзаменационное сочинение (уровень О[8]) январь 1975
Вопрос 5: кто в романе «Гордость и предубеждение» проявляет гордость, а кто – предубеждение?
Три вопроса из пяти. Остин, Харди, Диккенс, Лоуренс, Элиот. Все англичане, все уже умерли. Элиот – женщина, хоть и Джордж. По-настоящему ее звали Мэри-как-то-там. Она была вынуждена взять мужской псевдоним, потому что в ее время женщинам не полагалось писать романы. Она сочинила «Сайлес Марнер». Это про несчастного затворника, у которого украли все деньги, а он потом нашел маленькую девочку с волосами цвета украденных монет, взял ее к себе и воспитал как собственную дочь. В конце он получает деньги обратно, но уже не трясется над ними и не тратит только на себя, потому что узнал, что такое настоящее сокровище. Джейн Остин написала «Гордость и предубеждение». Героиня – Элизабет Беннет. Она знакомится с парнем по фамилии Дарси. Сначала он ей не нравится, но потом оказывается, что это – от недопонимания. И тогда они друг в друга влюбляются.
Эти писатели – представители викторианского реализма, говорила мисс Макмагон. Это – реализм.
Лоуренс писал про секс. Диккенс – про бедняков. Действие романов Харди разворачивается в Уэссексе, которого больше не существует. У нас бывали контрольные по Чосеру и Шекспиру. Чосер писал на среднеанглийском. На нем в четырнадцатом веке говорили все, за исключением правящего класса, который со времен норманнского завоевания изъяснялся по-французски. Генрих IV был первым англоговорящим королем Англии с 1066 года. Уильям Шекспир писал пьесы: трагедии и комедии. На исторические темы. Мисс Макмагон возила нас в Стратфорд на «Генриха IV» (действие первое). Мы катались в карете, ели сэндвичи в парке у реки Эйвон, потом смотрели пьесу; сидели очень высоко, в последнем ярусе. «Раек», назвала эти места мисс Макмагон. Каждый раз, когда со сцены звучало: «Хот-спур», кто-нибудь из мальчишек радостно кричал: «Объелся кур!» Пьеса длилась вечность. Я ни хрена не понял, ни единого слова.
Сочинения. Сочинения о прочитанных книгах. Слова о словах. Недостаточно просто читать повесть, пьесу или поэму, нет – их следует изучить, проанализировать, понять. Выучить цитаты для сочинения. Очень часто я понятия не имел, о чем писать, а иногда в голове теснилось множество слов, но я никак не мог расположить их в правильном порядке.
Что это, Грегори?
Н-н.
Я не понимаю, что это такое.
Я отвел глаза.
Обычно ты пишешь прекрасные сочинения, но, едва речь заходит об английской литературе…
Это было в классе, на перемене; мисс Макмагон попросила меня остаться. Она взяла стул и села рядом со мной. Рукав ее кофты был испачкан мелом. На парте были веером разложены предэкзаменационные сочинения, Джейн Остин – сверху. Я перечитал свою работу:
Джейн Остин гордится своим умом, у меня против этого предубеждение. (Подсчет слов: приблизительно 10.)
И ведь нельзя сказать, что ты не усвоил материал.
Я не ответил.
Ведь так?
Да, мисс.
Ты прочел книжки?
Да.
Все?
Да. Два раза.
Что ж, хорошо.
Хорошо.
(Вздох.) Если ты напишешь что-нибудь подобное на экзаменах в июне, то провалишься. Ты это и сам знаешь.
Я кивнул.
Тебя это не беспокоит?
Не очень.
Мисс Макмагон откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях. Она чуть повернула голову и посмотрела в окно. На улице играли дети. До нас доносились крики, визг, стук пластикового мяча по асфальту.
И меня не очень, сказала она.
Я посмотрел на нее. Она улыбнулась.
