Мартин Бедфорд - Работа над ошибками
Наряду с организацией вечера встречи я взял на себя обязательство подготовить к изданию журнал, посвященный двадцать пятой годовщине окончания школы. Все, кто хочет – и учителя, и ученики, – могут присылать мне свои статьи, фотографии, рассказы о смешных случаях и т. п. Вы проработали в нашей школе очень долго, поэтому материалы, присланные Вами, будут для нас особенно ценны. Мы были бы очень рады, если б Вы изыскали возможность прислать мне для публикации в журнале свою фотографию.
Немного о себе. Я учился в __________ с 1970 по 1975 год и все это время посещал Ваши уроки английского языка (и лит.). Вы меня, скорее всего, не помните, зато я Вас помню прекрасно. Помню настолько хорошо, будто бы мы расстались вчера. Помню, как однажды, на дне открытых дверей, Вы сказали моей матери, что у нее в семье растет будущий поэт. Так уж вышло, к сожалению, что поэтом я не стал и в настоящее время временно не работаю. Мама в январе умерла. Рак легких. Но я до сих пор просыпаюсь по ночам от ее кашля. Если быть до конца откровенным, организация встречи и журнал дали мне возможность как-то развеяться. Работа – лучшее лекарство от горя и страданий, Вы согласны? Впрочем, я отклонился от темы.
Буду ждать от Вас письма со статьей, фотографией и т. п. – простите, что указываю только номер абонентского ящика, но я в данный момент переезжаю и хочу максимально застраховаться от возможных утерь корреспонденции. Было бы хорошо, если бы для удобства связи Вы сообщили мне свой номер телефона.
С уважением
Грегори ЛиннP.S. Как Вы относитесь к деепричастным оборотам? Я получил письмо от миссис Дэвис-Уайт – она, как Вы, вероятно, помните, преподавала у нас географию, – и там в одном предложении используется сразу два деепричастных оборота. Ввязавшись в это предприятие, я и не предполагал, что учителя больше, чем кто-либо иной, нуждаются в работах над ошибками!
Теперь это послание хранится у обвинения. Вместе со всеми остальными письмами, ее и моими. Копии держит у себя мой адвокат – среди прочих бумаг, которые он перехватывает розовыми ленточками. Мы читаем их вместе. Он восхищается моим почерком.
Я рассказываю ему, как однажды мисс Макмагон дала нам задание сочинить стихи. Она ведь читала нам Шелли, Китса, Вордсворта, Байрона. Джерарда Мэнли Хопкинса. Мы проходили Дилана Томаса, Уолта Уитмена и Джона Клэра. Стиви Смит. Эмили Дикинсон. Сильвию Плат. Изучали хайку. Хайку – нерифмованные японские стихи из трех строчек, содержащих пять, семь и пять слогов соответственно. Мисс Макмагон говорила:
Хайку – это чистота и дисциплина. Это совершенная красота.
Мы изучали рифму, ритм и размер. Аллитерацию. Свободные формы. Рифмованные двустишия. Белые стихи. Знали, что такое пятистопный ямб. Пора было самим становиться поэтами. Что-то сочинить. Выразить себя. Я наизусть зачитал моим официальным представителям лимерик, которому меня научил отец и который я записал в тетрадку по английскому:
Жил да был паренек в Девоншире,
Он свой член, длиной фута в четыре,
Сам себе совал в рот.
Восхищался народ:
Эх, ему б еще ухо пошире.
Адвокат даже не улыбнулся, как, впрочем, и его помощница. Только спросил, были ли у меня из-за этого неприятности. Я ответил, что мисс Макмагон крайне огорчило отсутствие в моем сочинении свежих идей.
В рощице, где я нередко коротал время, которое полагалось проводить в школе, я устроил себе укрытие: выломал ветки в густых зарослях остролиста под большим деревом, и там, под пологом листвы, получился домик. Забраться в него можно было только на четвереньках. Изнутри, сквозь ветки и листья, все вокруг было прекрасно видно, зато меня снаружи никто увидеть не мог, даже если бы прошел совсем рядом. Вместо пола в моем домике была рыхлая земля, усыпанная прелыми листьями и веточками папоротника. Я постелил там старое одеяло с чердака. Даже в сырую погоду в домике было сухо. Я больше всего любил сидеть там в дождь и слушать, как по листьям стучат капли. Мне нравился запах после дождя, нравилось, когда снова начинали петь птицы. Нравилось следить за стройными колоннами муравьев, волокущих крохотный кусочек листа, коры, дохлого жука. Иногда я давил одного муравья ногтем, и остальные в ужасе замирали, принимались тыкаться в раздавленного товарища, а потом шли в обход, искать маршрут, не опоганенный муравьиной смертью. Части недодавленного муравья продолжали дергаться, корчиться. Или он начинал ходить по кругу. Колченогий, беспомощный. Увечный. А еще в кустах жили пауки и червяки. Я их рисовал. Я выкопал ямку и прятал в нее небольшую консервную банку со свернутым в трубочку блокнотом и карандашами, чтобы, если захочется, всегда можно было порисовать. Если в школе происходило что-то плохое, я перерисовывал событие по-другому. Или рисовал нас с Дженис. Мы играли, лазали на деревья, катались на велосипедах; она рассказывала мне про небеса. На небесах, говорила она, нет ни школ, ни учителей. Дженис приходилось рисовать такой, какой она была в первый раз, потому что я не мог себе представить, какой она могла быть сейчас. И себя приходилось рисовать таким, каким я был тогда, иначе я был бы старше ее и больше, а это неправильно. Иногда я рисовал отца в окровавленном комбинезоне, со стеклянными глазами, смотревшими на меня сквозь лес чужих рук и ног. Я рисовал это, а потом истыкивал всю картинку острием карандаша. Я любил спать в своем домике – сворачивался на одеяле калачиком и спал, вдыхая запах одеяла, и свежести, и деревьев.
Когда я приходил домой, мама желала знать, почему у меня такая мятая форма и где я умудрился так изгваздать брюки. Я говорил: отвяжись от меня.
Линн, Грегори
Класс 3 – 3
Английский язык
В письменных работах Грегори легко и свободно выражает свои мысли, неизменно придерживаясь им же самим заданных высоких стандартов. Тем более досадно, что он не принимает должного участия в дискуссиях – ему, без сомнения, есть что сказать, но он, к сожалению, недооценивает свои возможности.
Мисс Дж. МакмагонУважаемый Грегори!
Приношу свои извинения за то, что задержалась с ответом на Ваше письмо. Моя старшая сестра (мы живем вместе) в последние годы, увы, часто хворает, и я много времени посвящаю уходу за ней. Тем не менее я, как видите, все-таки сделала и посылаю Вам свою фотографию для Вашего журнала (и почему на этих ужасных моментальных снимках непременно выходишь этаким испуганным кроликом?). К несчастью, из-за нехватки времени я пока не имела возможности приступить к написанию статьи, о которой Вы просили. Не выполнила в срок домашнего задания!
Меня позабавило Ваше замечание о деепричастных оборотах милой Лиззи (миссис Дэвис-Уайт) – остается лишь надеяться, что мое собственное скромное сочинение не понудит Вас взять в руки беспощадный редакторский скальпель. Уж если мы, преподаватели английского языка (хоть Ти вышедшие на пенсию), не умеем подать пример правильного владения родной речью, кому же тогда это под силу? Ваше письмо пробудило во мне самые приятные воспоминания о ранних годах работы в __________-ской школе и… да, я хорошо помню Вас, Грегори. Можно ли забыть о великих битвах Пинга и Понга? Пусть это было двадцать с лишним лет назад, но… некоторые вещи остаются в памяти навсегда!
С большим огорчением узнала о Вашей недавней утрате. Но, знаете, не стоит очень переживать по поводу того, что по ночам Вы по-прежнему слышите ее кашель – вот уже семь лет, как умерла моя мамочка, а мы с ней до сих пор ежедневно беседуем (впрочем, последнее время она что-то плоховато меня слышит).
Также меня очень расстроило, что у Вас в настоящее время нет работы (недуг, все больше и больше поражающий тех моих бывших учеников, которые и поныне поддерживают со мной связь). Как Вы, вероятно, знаете. Абердин в последние годы переживает определенный экономический бум (спасибо нефти Северного моря!), однако Шотландия в целом сильно страдает из-за рецессии. Я никогда не поддерживала идей автономии, но со времени возвращения в эти края начала понимать, как мы далеки от правительства (и не только географически). Как педагог, я всегда придерживалась мнения, что власть, не подкрепленная уважением, несостоятельна. Но у меня складывается впечатление, что политики, как и кое-кто из моих бывших коллег, к несчастью, мыслят иначе, считая, что и государственное правление, и образование суть в первую очередь строгое следование жестко установленному порядку. Ну вот, снова я полезла на трибуну! Впрочем, это может стать хорошей темой для статьи, для той моей лепты, которую я должна внести в Ваш журнал. Или вы рассчитывали на что-то менее воинственное?
Увы, мне пора заканчивать. Обещаю, что, как только позволит время, я непременно постараюсь создать нечто, достойное опубликования в Вашем журнале. А пока, пожалуйста, держите меня в курсе событий относительно вечера встречи. Что же касается номера моего телефона, вынуждена сообщить, что, к моему большому огорчению, нам с сестрой в прошлом году пришлось попросить снять нас с обслуживания в знак протеста против безобразно высокой абонентской платы, которую пытаются навязать пенсионерам. (Шелли был прав: умри молодым.) Да, кстати, надеюсь, что дела с переездом продвигаются и что очень скоро вы сможете сообщить мне свой новый адрес.
