Михаил Лифшиц - Почтовый ящик
Глава 15
Любовь в «почтовом ящике» – без нее тоже рассказ не полон. Без любви бледна и недостоверна картина мира. Без любви нельзя правдиво нарисовать и жизнь на охраняемом периметре «почтового ящика». Встречи влюбленных в столовой, в библиотеке, в укромных уголках, о которых якобы никто не знает, а на самом деле знают все. Звонки по местному телефону, звонки по «городскому», звонки по «московскому». Свидания в обеденный перерыв, выдуманные совместные командировки, свой кабинет, чужой кабинет, а если «нету кабинету»? Снятая квартира невдалеке от проходной. А если не удается снять квартиру, да и на какие деньги?…
Полюбила и моя героиня. «Первый раз в жизни меня посетило большое и светлое чувство любви… если не считать школьных влюбленностей», – думала Таня. Предмет страсти работал у них в институте. Таня впервые увидела его в столовой, и у нее отнялись ноги и вспотела спина. Таня взялась рукой за ограждение, вдоль которого все стояли со своими подносами, а то бы упала. Вот это парень, ну, в смысле, мужчина! Высокий брюнет, лет тридцати пяти, подтянутый, с широкими плечами, совсем непохожий на не такого высокого и светловолосого Сережу. «Наверное, теннисист. Вот какие парни мне нравятся!» – с гордостью подумала Таня.
– Ты что так пялишься на чужого мужика? Смотри, Сережке доложат, – хихикнула подруга и толкнула Таню животом, чтобы проходила, не задерживала очередь.
Таня опустила голову и подвинула вперед поднос, стараясь не расплескать суп в тарелке. «Да, правда, ведь Сережа…Он ведь не поймет, он живет другими категориями, какими-то приземленными. Я не стану смотреть на этого замечательного мужчину».
– А кто это? – спросила Таня.
– Новенький какой-то. Говорят, из Москвы ездит.
«Да, это москвич, я сразу поняла, – подумала Таня. – Это герой из мечты, из моей мечты!»
За столиком Таня села так, чтобы лучше видеть брюнета. Обедала, поглядывая на него каждую минуту, и повернула голову, когда тот выходил из столовой.
– Ну, ты даешь! – сказала подруга.
Сидя за своим письменным столом, Таня думала только о молодом человеке. Представляла, как они познакомятся, как пойдут гулять в лес. Он будет говорить ей слова любви, а она будет читать ему стихи, свои и других советских и зарубежных поэтов. На столе перед Татьяной лежала книжка по специальности. Таня всегда в рабочее время читала книжки по специальности, если ей не нужно было идти в цех относить чертежи или забирать готовые железки, или переписывать в спецблокнот какие-то результаты, одним словом, если ей не поручали работу. Таня никогда на службе не читала посторонние книги, не вязала, как некоторые другие женщины. Такие вещи отец ей с самого начала запретил, когда она только вышла на работу. Правда, сослуживцы относились к Таниному чтению без всякого внимания и уважения. Лишь один сотрудник, Евгений Алексеевич Зарезов, который все время сидел в командировках на полигоне на Ахтубе и лишь изредка появлялся в лаборатории, обращал внимание на Танины занятия. Он когда шел мимо, всегда подходил к ее столу и спрашивал:
– Что ты читаешь? Зачем это?
– Вам хорошо, вы все это прочитали и знаете, а мне нужно изучать специальность, – отвечала ему Таня.
– Я читал?! Зачем ты меня обижаешь? Отродясь книг не читал. На, лучше пойди и отметь мне командировку, – у него эти слова звучали не обидно, и Таня шла. Но иногда отказывалась, говоря, что занята.
От Зарезова всегда немножко пахло спиртным, лицо у него было красное, и он любил рассуждать, что книг по радиотехнике вообще читать не нужно, а читать нужно технические условия и инструкции по регулировке, хоть и там тоже многое наврано. Однажды Таня видела, как он перед обедом достал из стола бутылку со спиртом, в котором плавал жгучий перец «Огонек», росший в лаборатории на окне, налил себе немножко в стакан и, не стесняясь Тани, выпил. При этом сказал: «Что-то в Центральной полосе зябко». Этот человек совсем не походил на ученого. Но его очень уважали, ценили и к мнению его прислушивались. Он был на «ты» с главным инженером и со всеми институтскими начальниками, кроме директора. Многие приходили к нему советоваться, а если его вызывал кто-нибудь из руководства, то тоже по-дружески: «Жень, зайди ко мне!», а не через секретаршу: «Вас вызывает Петр Петрович». Он был автором несметного количества изобретений. Пока он между командировками присутствовал в институте, к нему часто приходили люди из разных отделов и устраивали шумные совещания. Начинались эти совещания с телефонного звонка: «Жень, ты на месте? Сейчас придем». Приходили человек пять знакомых и незнакомых Тане людей, и начинали говорить о своей задаче. Зарезов слушал, прищурив один глаз, а потом говорил: «Значит так, ребята!» Затем излагал свою точку зрения, используя ссылки на специальные книги, отчеты и практические разработки. «Наверное, он занимается дома», – объясняла для себя его эрудицию Таня. В споре мужчины употребляли иногда неприличные слова, при этом кто-нибудь, оглянувшись на Таню, толкал матерщинника в бок и бормотал: «Ну, ты потише…».
Однако в этот раз влюбленная Таня не перевернула ни одной страницы в своей книге.
На следующий день Таня подошла к столовой пораньше, но не заходила в зал, а стояла и читала объявления около входа, поглядывая в коридор, по которому все шли в столовую. Когда появился молодой человек, Таня юркнула в обеденный зал и сделала так, чтобы оказаться в очереди прямо перед ним. Около первого стеллажа Таня взяла стакан с компотом и, глядя молодому человеку в глаза, сказала.
– Можно, я вам поставлю компот? А то компот быстро расхватывают, тогда останется один кисель. Многие кисель не любят.
– Спасибо, – ответил тот, несколько удивленно глядя на незнакомую женщину.
– Меня зовут Татьяна, как пушкинскую героиню, – представилась Таня.
– А меня Андрей.
– Ой! Как моего папу… – воскликнула Таня.
В таком духе разговор продолжался всю столовскую очередь: где работаете? чем занимаетесь? как начальник?
Набрав еды, Таня, не оглядываясь, пошла к свободному столику. Андрей со своим подносом последовал за ней и уселся рядом. Разговор продолжался за обедом. После обеда Андрей отнес свою и Танину посуду на мойку, а затем догнал Таню, которая неторопливо шла к выходу. Они вместе пошли по коридору.
– А у вас аппетит хороший? – спросил Андрей.
– Хороший. А что?
– А то, может, задвинем завтра обед, пойдем погуляем в обеденный перерыв, – сказал Андрей.
– Хорошо, – обрадовалась Таня.
На следующий день молодые люди встретились немножко в стороне от проходной, чтобы не слишком привлекать внимание, так предложил Андрей.
– Куда пойдем? – спросила Таня.
– Да есть тут одна квартирка, – ответил Андрей и покосился на Таню: как она, вот так сразу?
– Хорошо, – сказала Таня, не замешкавшись ни на минуту.
Войдя в квартиру и заперев за собой дверь, Андрей, как был в пальто, крепко обнял Таню и поцеловал ее в губы. Таня прильнула к нему. Как следует прижаться мешала верхняя одежда, но Андрей стал снимать вещи с Тани и с себя, после каждой тряпки вновь целуя и обнимая Таню. У Тани кружилась голова, она была наверху блаженства. Когда на ней были уже только пояс, чулки и лифчик, она сказала: «Я люблю тебя! Я все время о тебе думаю!» Андрей ничего не ответил, еще раз поцеловал Таню, снял с нее и с себя оставшееся белье и повлек Таню за руку к дивану, где была уже приготовлена постель. Тут он произнес первые слова: «Нам можно?» В ответ Таня прошептала: «Да…»
Потом Таня рассказывала Андрею, что всю жизнь она ждала встречи с ним, что их встреча не случайна, что это Любовь с большой буквы, до самой смерти. Одним словом, плагиат, «Письмо Татьяны к … Андрею». Говорила, что ее никто не понимает, что муж, хоть они живут вместе и работают на одном предприятии, безумно далек от нее…
Андрей лежал, подложив одну руку Тане под голову, а в другой держа дымящуюся сигарету. Иногда он, не глядя, сбрасывал пепел в стоящую на полу пепельницу. «Как с ним спокойно, как хорошо, какую уверенность чувствуешь в этом сильном человеке», – думала Таня.
Андрей докурил сигарету и сказал: «Ну, иди ко мне, крошка!» И она опять прильнула к нему.
С обеда они опоздали на час, беспрепятственно порознь прошли проходную. Пропустили их без звука, потому что борьба с опозданиями в этот период времени не проводилась. На рабочем месте их опоздания тоже не заметили.
Дома никто не обратил внимания на то, что Таня стала другой, совсем другой. «Хорошо даже, что у меня такие нечуткие родные», – подумала Таня, хотя ее всю распирало, хотелось поделиться своей радостью, полетать с кем-нибудь вместе… На то, чтобы не обсуждать свою радость с мужем, ума у Тани все-таки хватило. Но как удержать это в себе!.. Тем с большим нетерпением она ждала следующей встречи с Андреем.
На следующий день Андрей в столовую не пришел. Таня не знала, что и думать. Весь день была сама не своя, а вечером ушла пораньше, чтобы не пропустить Андрея. Она ждала в стороне от проходной и дождалась.
