Михаил Лифшиц - Почтовый ящик
Накануне назначенного дня Роман позвонил и сказал, что главный инженер не сможет с ним встретиться, а о новой дате встречи ему сообщат послезавтра. В следующий раз Роман назначил встречу, потом снова ее отменил, а в очередной день просто не позвонил. «Что-то у них там варится», – подумал Сережа и позабыл об этих звонках.
Через месяц Роман позвонил снова и сказал, как ни в чем не бывало:
– Слушай, я тут сказал директору, что тебе не очень нравится в твоей новой жизни, а директор мне ответил, что он о тебе хорошего мнения, и если ты захочешь вернуться, то он готов обсуждать этот вопрос.
– Откуда ты взял, что я хочу вернуться?! – изумился Сережа.
– Но ты же сказал, что скучаешь? Я так понял твои слова… – «завилял хвостом» Роман.
– Ты не так меня понял… – начал было объяснять Сережа. И тут ему пришло в голову, что объяснять ничего не нужно. – Слушай, Ром, я в своей новой жизни, как ты выражаешься, усвоил правило – обсуждать проблему с тем, кто может ее разрешить, желательно с первым лицом. Я пока плохо понимаю, чего ты хочешь. По-моему, и ты не все понимаешь. Слышал, наверное, что-то от кого-то, теперь проявляешь инициативу. Давай закроем тему.
– Конечно, решает директор. Но перед тем, как докладывать директору, нужно же подготовить вопрос, – Роман не обиделся, привык, наверное, что его ставят на место, и продолжал бубнить свое, как по писаному. – Изложи свои условия, чтобы был предмет для конкретных переговоров…
– Ты, Ром, звони. Всегда рад тебя слышать. А сейчас не могу больше разговаривать, до свидания, – закончил пустой разговор Сережа.
Роман больше не звонил, но через неделю позвонил Миша Севостьянов, бывший Сережин сотрудник, занявший после Сережиного ухода место начальника лаборатории. С Мишей они изредка перезванивались и несколько раз встречались за эти четыре года, так что в звонке Миши не было ничего особенного. Но Миша не стал тень на плетень наводить, сразу сказал, зачем звонит.
– Слушай, Геннадьич, руководство наше затеяло перестройку. Тебя хотят к нам, в большие начальники. Просили, чтобы я тебя прощупал. Вот я и щупаю.
– А ты сам что думаешь по этому поводу? – спросил Сережа.
– Думаю, что нечего тебе тут делать. Все то же самое, только все стали старее на четыре года. Переделываем для восточных друзей старые разработки. А они скоро сами научатся все делать и нас пошлют куда подальше. Впрочем, если ты сильно затосковал по нашим железкам, то приходи, мне-то только лучше будет, – откровенно сказал Миша.
– Спасибо, – сказал Сережа. – Скажи пославшим тебя, что клиент прощупан, клиент думает.
После разговора с Мишей Сережа разволновался не на шутку. «Возвращаться? Опять проходная, снова бегать к директору за каждым рублем? Это если деньги для работы нужны, а о зарплате и говорить нечего, будет меньше в несколько раз… Но ведь там все свое, привычное. Деятельность ощутимая. Работа ответственная. Что деньги? Прошли те времена, когда я волновался перед каждым повышениям, сколько дадут, и по номерам проезжающих автомобилей загадывал… Буржуем я уже побыл, деньги видел. Это раньше, когда не верилось, что могу много зарабатывать, хотелось хапнуть побольше. А из года в год этим заниматься стоит ли?… Как Танька говорит, «а душа?»… Сейчас персоналу три человека – секретарь, водитель и бухгалтер. Все трое дорожат своим местом, одеты, причесаны, исполнительны, два раза повторять не нужно…Шикарный офис, машина, оргтехника. А там? Все бедные, несчастные. Что с работы выгонят, не боятся, потому что не выгонят. Зарплата маленькая, штаны не глаженные…Факс дать можно только через секретаршу директора, а в каком она настроении?.. А своя секретарша небось числится конструктором третьей категории… Зато в институте я – специалист, свое дело знаю, и историю любого вопроса помню. А сюда придут скоро молодые с университетским образованием, вроде Гендоса с Аськой, и сдадут самопального финансиста дедушку Сережу в утиль…» И так целый день мысли туда-сюда, как маятник.
Следующим позвонил заместитель директора. Его Сережа тоже хорошо знал, и они были на «ты». Это был человек серьезный и самостоятельный, не то что Роман. Тем не менее заместитель не стал надувать щеки и демонстрировать собственную значимость, а сказал, что звонит по поручению директора.
– Сергей Геннадьевич, у нас, то есть в твоем бывшем институте, создается новое подразделение, большой комплекс. Семь лабораторий, в том числе и твоя, конструкторская бригада, экспериментальный цех. Тебя видят в качестве руководителя этого комплекса. Арсен Степанович поручил мне сделать тебе это предложения. Сам он будет тебе звонить через неделю. Обдумай, пожалуйста, за это время: «да» или «нет». Если есть вопросы, в рамках моей компетенции, готов отвечать.
Поговорили о средней зарплате в институте, о заказах, о кадрах. В «почтовом ящике» мало что изменилось за четыре года, к тому же о заметных переменах Сережа уже знал от Тани, от Миши, так что просто так поговорили.
Неделю Сережа провел в нервном возбуждении. Тянуло назад, в «ящик», само придумывалось, с чего начнет, как организует большой новый комплекс, как будет над докторской диссертацией работать… И тут же: «Да я что, с ума сошел? Снова в клетку, полное бесправие, на собственной машине к корпусу подъехать, и то надо ходить, просить, пороги обивать. И еще чуть не двести человек в подчинении, старичков и старушек в основном…Ни за что не вернусь!» И снова так каждый день, всю неделю. К назначенному дню Сережа ничего не решил, находился в прежнем волнении и сомнении, не знал, что ответить директору. Но директор не позвонил, не позвонил и заместитель. Сам Сережа ничего узнавать не стал и воспринял необязательность своего бывшего начальства как дополнительный аргумент в пользу того, чтобы не возвращаться. Потихоньку успокоился и перестал об этом думать. Потом узнал, что Арсен Степанович уехал в загранкомандировку, а вернувшись, слег с сердечным приступом. Вместо директора сейчас временно Николай Дмитриевич. Но эти новости Сережа воспринимал уже как не относящиеся к себе. «И как я мог сомневаться?! Какое счастье, что не сделал глупости. Пожалел бы в следующую минуту после того, как согласился!» – думал Сережа.
* * *Как-то вечером Сережа с Аськой сочиняли задачу для студентов: сколько кредита вправе выдать банк, имеющий приведенный в условиях задачи баланс? Сережа радовался, что освоил эту область знаний и даже может помочь дочери-аспирантке. Полчаса назад позвонил Генка, просто так, без всякого дела. Поговорил с сыном пару минут. Потом взяла трубку Таня, стала уговаривать Генку, чтобы бросил курить, какие-то новые ужасы про курильщиков ей на работе рассказали. После разговора с сыном Таня сказала, что очень устала, и ушла спать. А Сережа с дочерью стали обдумывать задачу. Сидели при свете настольной лампы и ели зеленое яблоко пополам. Аська грызла свою половинку, а Сережа отрезал ножом по кусочку и клал в рот, зубы уже не те, чтобы от яблока откусывать.
Затрезвонил телефон. Сережа быстро схватил трубку, чтобы второй звонок не разбудил жену, и, дожевывая яблоко, сказал приглушенным голосом: «Але?»
– Сергей Геннадьевич? – не узнал Сережин голос звонивший. – Здравствуй. Это Николай Дмитриевич, помнишь такого? Ты извини, что мы пропали. Были уважительные причины, поверь мне. Я – с тем же вопросом. Каково твое решение?…
2000–2001 г., 2004 г.
