Вильям Козлов - Поцелуй сатаны
Небо над шоссе совсем расчистилось, неяркое солнце сбоку освещало шиферные и крытые дранкой крыши деревянных убогих домов, когда он проезжал небольшие деревушки. Оконные стекла отбрасывали вспышки. Яблони и сливы стояли в садах почти голые, жирно лоснилась перепаханная земля, покачивались на ветру у заборов серые стебли сорняков, зеленела крапива. На обочинах, сразу за деревцами, виднелись одонки, прикрытые сверху полиэтиленовой пленкой и подпертые жердями. Сквозь стволы деревьев иногда вдруг возникала яркая синяя полоска озерной воды, опушенная серебристым камышом. На некоторых еще редкими стайками плавали утки. А вот грачей уже не видно, лишь вороны и сороки сидят на обочинах и, чуть отступив, провожают проносящиеся мимо машины круглыми блестящими глазами. Неприятно видеть, как птицы клюют на шоссе убитых машинами кошек.
Сразу за деревней, в низине, у стоявших на обочине «Жигулей» творилось что-то непонятное: двое рослых парней избивали немолодого мужчину в кожаном пиджаке — согнувшись пополам, он прятал лицо от их кулаков. Женщина в синих трикотажных брюках стояла на шоссе и отчаянно махала руками. Розовая косынка трепетала за ее плечами, накрашенный рот раскрывался и закрывался. Слов, конечно, было не слышно. Не раздумывая, Уланов нажал на тормоза, пронзительно завизжали колодки, машину даже немного повело в сторону. Когда он выскочил на шоссе, оба парня бросились через кювет в сторону придорожного леса. Будто беря препятствие, разом перемахнули через скамейку и низкий стол, поставленные здесь для отдыха автомобилистов. На столе лежали развернутые пакеты с едой, стояли две открытые бутылки пепси-колы. Одна из них опрокинулась и, брызгая коричневой шипучей струей, покатилась по столу, упала на скамейку и шлепнулась на землю.
— Они хотели украсть нашу машину, — подбежала к Уланову взволнованная женщина; косынка ее упала на асфальт, но она и не заметила. — Я кричала, останавливала машины, «Волга» и «восьмерка» проскочили мимо, и только вы… Спасибо вам, товарищ!
— Как это, украсть машину? — удивился Николай.
Но женщина, не ответив, кинулась к отрешенно прислонившемуся к капоту «Жигулей» мужчине и стала стирать носовым платком с его разбитой скулы кровь. Мужчина безучастно смотрел на нее, моргал и молчал, видно было, что он все еще в шоке. У него не только скула кровоточила, но и был разбит лоб, да и под правым глазом набухал здоровенный синяк. Воротник кожаного пиджака был до половины оторван.
— Подонки! — верещала женщина, — До чего дошло: среди бела дня нападают на людей! Витенька, тебе больно? Что же ты нож не достал из кармана? — Уланов уже сообразил, что на них было совершено нападение. Номер машины ленинградский. Возвращаются, наверное, из отпуска. Огромные яблоки розовеют у заднего стекла, на багажнике — чемоданы, узлы. И даже складной велосипед.
— Мы остановились поесть, — повернув темноволосую голову с блестящими, как ртуть, глазами в сторону Уланова, произнесла женщина, — Триста километров отмахали без остановки. Мы едем из-под Великих Лук… Сами-то мы ленинградцы, там на озере отдыхали… Слышали про санаторий «Голубые озера»? Красивое место… Так вот, только сели за стол, бутылки открыли, я еще порадовалась, что наши дорожники позаботились о нас, автотуристах, и тут выходят двое… Мол, не подвезете до Новгорода, спрашивают. Виктор, муж, — она кивает в сторону мужчины, — вежливо так говорит, что мы возвращаемся из отпуска домой в Ленинград. В другую сторону.
— Кто бы мог подумать, что это бандиты, — впервые подал хрипловатый голос мужчина. — На вид такие приличные. Еще ведь даже не темно. Нам и в голову не могло прийти, что у них на уме…
— Один с гаденькой такой улыбочкой, — перебила женщина, — спрашивает, нет ли у нас водки.
— Откуда, говорю? Едем из страны, где водка по талонам… — заговорил мужчина — Опять же, ничего дурного не беру в голову… Мимо машины едут, любая может остановиться…
— Как же, остановятся! — снова перебила жена. — Видит ведь, что на мне лица нет, кричу, машу руками, а они — мимо и мимо! Видели, что с Витей дерутся…
— Куда мне против них, — вздохнул пожилой рыхловатый мужчина. — Молодые, здоровые… А я и дрался-то последний раз в школе…
— У Вити одна почка удалена…
— Наденька? — укоризненно посмотрел на нее муж. — При чем тут почка?
— Не хочешь везти в Новгород, дяденька, — говорит тот, с улыбочкой, — тогда быстренько давай ключи — мы сами поедем! — женщина взглянула на Уланова. — Витя даже рассмеялся, мол, хватит дурацких шуток, идите, молодые люди, своей дорогой… И тут этот, с улыбочкой, ударил Витю в лицо, а второй, что помалкивал, стал выворачивать карманы.
— Ключи я им не отдал, — мужчина разжал кулак и показал ключи на брелке. — Одному успел вмазать, но куда мне против них? — Он потрогал свисающий на плечо воротник — Пиджак порвали…
— Спасибо вам, молодой человек… — женщина снова посмотрела на Уланова — Как хоть вас звать-то?
Он ответил.
— Сколько лет езжу, в такую глухомань забирались, — произнес мужчина, — но такое впервые… Видно, и впрямь от ворья и бандитов спасения нам нету!
— Ружье надо возить с собой, — ввернула женщина.
— Теперь не так-то просто купить его, — заметил муж.
— Не останавливайтесь нигде вечером, — посоветовала женщина, — и не сажайте никого в машину. Некоторые переодеваются милиционерами.
— Да, пишут, что и милиция участвует в этих шайках, — сказал мужчина.
— Где это я читал? Кажется, в «Огоньке».
— У первого же поста ГАИ остановитесь и расскажите про них, — в свою очередь посоветовал Уланов, — Сообщите приметы.
— Так они и кинутся искать их! — криво улыбнулся разбитым лицом мужчина, — Гаишники предпочитают прятаться в кустах, ловить нас, грешных, и штрафовать на червонец. Это куда безопаснее и прибыльнее. Сколько они за день насшибают этих червонцев?..
— Счастливого пути, — попрощался Уланов.
Отъезжая, он в зеркало видел, как супруги поспешно забрались в «Жигули» и тронулись с места. Теперь до самого Ленинграда не остановятся.
У первого же поста ГАИ он сообщил полному круглолицему сержанту о случившемся на шоссе.
— Это не мой участок, — улыбнулся тот, но, заметив, как гневно сдвинулись брови Уланова, добродушно прибавил: — Я позвоню ребятам на другой пост.
— И часто у вас такое случается? — спросил Уланов.
— У нас? — широкая, улыбка не слезала с лица сержанта. — Лучше расскажите, что у вас, в Питере, творится. Ворья, жулья, этих… рокеров-рэкиров черт знает сколько развелось! А мы даже багажник вашей машины без специального разрешения открыть не имеем права. А сколько спекулянты провозят водки из Ленинграда на село! И продают чуть ли не за двойную цену. Особенно цыгане. С лошадей пересели на автомобили и спекулируют вовсю.
