Вернер Гайдучек - Современная повесть ГДР
Французская Белка высунулась из тусклой от жары кроны старой липы и с любопытством уставилась на новенького.
— Это — мой друг Георг, — представил паренька Добриэль.
— О, bel ami! — пропищала белочка. — Милый друг!
— Я твердо надеюсь, что овца уже на месте, — строго обрезал ее Добриэль.
— Oui, oui, да-да, subito, быстро-быстро, dawai-dawai, — заверила его белка на своем изысканном французском. Ее рыжий хвостик мелькнул в воздухе — и поминай как звали.
— А что такое третья мера? — спросила Милена.
— Сама война, — небрежно бросил Добриэль. — Война не на жизнь, а на смерть. Эта последняя мера потребует, в сущности, наименьших усилий.
На этом объяснения кончились. Добриэль улыбнулся и сказал как можно более весело:
— Ну а теперь, дорогой мой Георг, надо подыскать тебе жилище, чтобы к завтрашнему дню ты успел хорошенько отдохнуть.
— Зачем искать? — удивилась Милена. — У меня есть где жить.
— Вот как! — на этот раз удивился уже Добриэль. — Где же?
— Ну там, где место освободилось, — сказала Милена. — В птичьем гнезде.
— Еще чего! — вдруг взорвался Добриэль.
— А ничего. Я сказал, что буду жить в старом птичьем гнезде, которое теперь свободно. Мне и ордер туда выписан.
— Пусть гнездо старое, — хмуро оборвал ее Добриэль, — но мне оно дорого и свято. И если оно пустое, пусть пустым и останется. Ишь чего захотел, наглец, — в Миленино гнездо! И думать не смей!
Это было грубо. Но ничто на свете не могло бы так осчастливить Милену, как эта грубость. «Значит, он меня любит», — подумала она. Сердце ее так запрыгало от радости, что перед глазами все поплыло.
Добриэль заметил, что его новый друг побледнел, и решил извиниться.
— Я не хотел тебя обидеть. И чтобы доказать, как я дорожу нашей дружбой, предлагаю жить со мной вместе, то есть в моем цветочном горшке.
Предложение было сделано от чистого сердца, но принять его нельзя было по тысяче причин.
— Благодарю вас, — ответила Милена, — но у меня свои привычки, и ночью я предпочитаю спать в отдельном помещении. Лучше бы нам сейчас же продумать план на завтра. А потом я сразу пойду и поищу что-нибудь подходящее для жилья; в таком большом саду наверняка что-нибудь найдется.
— Превосходно, — похвалил Добриэль. — Какие же меры ты предлагаешь?
— Мне думается, надо составить воззвание, — сказала Милена.
— Воззвание не помешает, это точно, — согласился Добриэль. — А как его озаглавим? «Поголовная мобилизация»? Или, может быть, лучше «Всеобщая трудовая повинность»?
— Нет, это только отпугнет мелких зверюшек, населяющих сад, — возразила Милена. — Я предлагаю озаглавить наше воззвание так: «Радость совместного труда».
Они тут же принялись за работу и вскоре написали следующий текст:
«Радость совместного труда!
Опрятный сад — залог всеобщего здоровья. Такой сад никто не тронет.
Я хочу, чтобы фея Грызля не тронула нас.
И призываю всех жителей разделить со своими согражданами радость совместного труда. Наша цель — привести в порядок Английский Газон.
За работу! (Сбор у насосной будки.)
Добриэль».— Готово! — сказала Милена. — А теперь пойду поищу себе жилье.
С этими словами она выбежала в сад. По дороге ей попался спящий Каспер. Немного подумав, он решил проснуться и поплелся за ней.
— В чем дело, пес? — спросила она его. — Уж не хочешь ли ты меня укусить?
— И не думаю, — возразил Каспер.
— Вот и хорошо, вот и правильно, — примирительно сказала она. — Но почему ты все время обнюхиваешь мои сапоги?
— А почему вы их напялили, Милена? — вопросом на вопрос ответил Каспер.
— О! — вскрикнула Милена. — Ты меня узнал!
— Но мы же давно знаем друг друга, — возразил пес. — Разве нет?
— А ведь я нарочно так оделась, чтобы меня не узнали, — сказала Милена.
— Нарочно так оделась? — удивился пес.
— Вот именно, нарочно, — начала раздражаться Милена. И никто меня не узнал.
— Что может значить одежда? — опять удивился пес. — И за кого вы себя выдаете?
— За парня, помощника садовника! — теряя терпение, воскликнула Милена. — Не пойму только, как это ты меня узнал.
— Смех, да и только, — прохрипел Каспер. — Неужели я могу забыть того, кто хоть раз угостил меня косточкой?
— Каспер! — взмолилась теперь Милена. — Ты не выдашь меня своему хозяину?
— А разве он ничего не понял? — опять удивился пес.
— Ничегошеньки, — сказала Милена.
— Я никогда не считал его особо догадливым, — заметил Каспер. — Но не хотите же вы меня убедить, что он вообще ничего не почуял?
Глава десятая
ПОИСКИ ЖИЛИЩА
Пес Каспер потрусил к своему месту и без промедления погрузился в дремоту. Милена в нерешительности остановилась, оглядываясь.
Она сказала Добриэлю: «В таком большом саду наверняка что-нибудь найдется», и это было, конечно, правильно. Жилищ здесь хватало. Но не было ни одного, где бы уже кто-то не жил. Некоторые жили под гнилой доской, другие — в пузырьке пены на кончике травинки. Но отнюдь не все жилища годились для молодой девушки, превратившейся теперь в юношу.
Наконец взгляд Милены упал на штабель дров, сложенных у каменной ограды. Тут наверняка должны быть сухие и уютные уголки. И насколько Милене было известно, проживала здесь одна-единственная особа — вдовствующая Ежиха.
Милена постучалась, вдова вышла.
— Нельзя ли мне взглянуть на одну из ваших комнат? — спросила Милена.
— Хоть на все, какие захотите, — ответствовала вдова. — Для того я и живу, чтоб показывать.
Этот ответ свидетельствовал о том, что они друг друга не поняли.
Ибо вдовствующая Ежиха посвятила себя увековечению памяти своего супруга, прославленного Ежа. Поэтому она устраивала экскурсии по комнатам, в которых жил и творил покойный.
— Для начала мы направимся в покои орехового дерева, — возвестила она. — В этом сводчатом зале мой супруг продумывал планы, принесшие ему славу. Следующее помещение называется «березовая комната».
— Эта комната мне нравится, — заметила Милена.
— Да, — на ходу кивнула Ежиха. — Ее все хвалят.
С этими словами она открыла следующую дверь.
Вспугнув паука, тут же вскочившего на ноги и пустившегося наутек, она объявила:
— А это — «буковая палата». Здесь хранится игла, принадлежавшая самому Ежу. Этот факт документально засвидетельствован известным профессором.
— И вы живете одна-одинешенька в таком огромном дворце? — спросила Милена.
— Да, я совершенно одна, — подтвердила вдова. «Это мне на руку», — подумала Милена про себя. — Совершенно одна, — продолжала Ежиха, — но не одинока, ибо мое одиночество разделяет бессмертная душа усопшего. А теперь поднимитесь вслед за мной по сосновой лестнице и взгляните на «тополиную светелку», где мой знаменитый супруг обычно сушил яблочные ломтики. Те ломтики, что вы видите в витрине, разумеется, не подлинные. Это все более поздние реконструкции, хотя и достоверные. Соседнее помещение называется «ясеневой спаленкой». Здесь знаменитый Еж отдыхал от забот и трудов праведных. Войлочный башмак — подлинный.
— Извините, — вставила наконец Милена, — но я, собственно, хотел только спросить, не сдадите ли вы мне одну из этих прелестных комнат на короткое время.
— Сдавать! — воскликнула вдовица вне себя от возмущения. — Как вы посмели подумать об этом? Ведь это же мемориал!
— А чем прославился ваш супруг Еж? — простодушно осведомилась Милена.
— Тем, что его имя постоянно было у всех на устах, — спокойно сообщила вдова. Она постояла некоторое время с задумчивым видом, явно вернувшись мыслями в прошлое, и добавила: — Он был герой.
Милене ничего не оставалось, как поблагодарить Ежиху за незабываемые минуты, проведенные в ее доме. И вот она уже вновь стоит у поленницы, то есть под открытым небом.
Но тут на глаза ей попалась куча камней. Куча возвышалась у самой дорожки и раскалилась на полуденном солнце.
«А внутри, наверно, прохладно», — подбадривая себя, решила Милена.
И вошла внутрь кучи, проскользнув в щель между двумя булыжниками. Несколько раз повернув, она оказалась в роскошном зале. Стены его были отполированы до зеркального блеска, а на узорчатом полу, выложенном разноцветными плитками, стояла пальма в кадке. Вдоль стены с табличкой «Жабий отель. Прием постояльцев» тянулась длинная стойка.
«Вот и хорошо, — подумала Милена с легким сердцем. — Хоть я и не жаба, но отель есть отель».
И она подошла к стойке, за которой пятнистый Тритон болтал с землисто-бурой Жабой. Тритон был облачен в сверкающую ливрею, а Жаба в зеленом фартучке держала под мышками не меньше пяти чемоданов и, судя по всему, работала тут горничной.
