Айрис Мердок - Ученик философа
— Ты открыла ставни, чтобы похвастаться, что ты с Джорджем?
— Нет… не похвастаться… я подумала, что он тогда уйдет… и он ушел… а Том заглядывал внутрь, и… и потом они все запели…
— Хэтти! — сказал Джон Роберт. — Ты была пьяна?
— Нет!
Хэтти топнула ногой. Она отвернулась, беспомощно повернулась вокруг своей оси и встала за креслом, глядя на философа. Лицо ее горело, словно она готова была вот-вот расплакаться.
Джон Роберт глядел на Хэтти пристально, хмурясь. Он спросил:
— Откуда эти газеты узнали… что я хотел, чтобы ты познакомилась с Томом Маккефри?
— Не знаю!
— Ты кому-то рассказала.
— Нет.
— Я не говорил тебе, что это секрет, но я всегда доверял твоей способности различать частное и публичное и не ожидал, что ты будешь сплетничать…
— Я не сплетничала!
— Ты сказала Перл?
— Ну да, но…
— Значит, ты кому-то рассказала.
— Да, но это другое, и она все равно уже знала…
— Почему она уже знала? Разве что подслушивала под дверью.
Джон Роберт встал и рывком распахнул дверь гостиной. Его взору предстала Перл, стоявшая в дюйме от двери.
— Ну-ка, войдите, — приказал он.
Перл вошла, отворачиваясь от Хэтти. Она прошла к закрытому ставнями окну и встала рядом, высоко держа голову, приглаживая волосы и невидяще глядя в другой конец комнаты.
Джон Роберт, который теперь стоял в середине комнаты, произнес, обращаясь к Перл:
— Вы понимаете, какой вред принесли? Вы вступили в заговор с целью выставить меня в смешном свете в этом городе, в этом месте, которое я люблю и куда привез вас, доверившись вам. И кроме того, вы повредили репутации Хэтти, возможно непоправимо. Вы были пьяны?
— Нет, — ответила Перл, ее взгляд метнулся в сторону Джона Роберта, а потом вернулся к прежней мрачной неподвижности.
— Конечно, она не была пьяна! Она ни в чем не виновата! — воскликнула Хэтти.
— Значит, виновата ты?
— Нет! Вы все время выдумываете и даже не слушаете.
— И еще я прочитал в газете, — сказал Джон Роберт, обращаясь к Перл, — что вас видели в саду — вы страстно обнимали и целовали другую девушку.
Перл не ответила.
— Это ты была другой девушкой? — спросил Джон Роберт у Хэтти.
— Нет, — ответила Хэтти. — Я не была в саду. Конечно, Перл не обнимала и не целовала никакую девушку! Она ходила искать Тома, как я сказала…
— Так значит, этого не было? — спросил Джон Роберт у Перл.
Перл секунду поразмыслила, не соврать ли, потом сказала:
— Было, только это была не девушка, а мужчина, переодетый девушкой.
— Ясно, — ответил Джон Роберт, — Вы бесстыдно признаете… хотя теперь это уже не имеет никакого значения…
Он обратился к Хэтти:
— Твоя… твоя горничная… в саду в объятиях развратных девок или развратных мужчин, переодетых девками, — а ты утверждаешь, что она не впускала Джорджа Маккефри.
— Ты же не могла… я не понимаю… — произнесла Хэтти, обращаясь к Перл.
— Быть может, Хэрриет, ты знаешь мисс Скотни хуже, чем думаешь. Я только теперь узнал, что она сестра той проститутки, развратной и падшей женщины, которая… которая также связана с Джорджем. Я полагаю, что это правда?
— Она мне не сестра, она моя кузина, — сказала Перл жестким невыразительным голосом.
— Ну, ваша наперсница.
— Нет, она не…
— Если бы я знал об этой связи, — продолжал Джон Роберт, — я бы никогда вас не нанял. Я вас спрашивал, нет ли в вашей биографии чего-либо, о чем мне следует знать, и вы сказали «нет» — вы солгали.
— У меня нет с ней никаких связей. И это не имело никакого отношения к делу.
— Перестаньте грубить Перл, — сказала Хэтти, — Я ее люблю, и она моя сестра, и я знаю, что она ничего плохого не делала, и я вам расскажу, что случилось. Мы услышали весь этот шум и закрыли ставни, а я попросила Перл найти Тома, потому что хотела ему сказать, то есть хотела, чтобы он мне сказал, я знала, что это не был заговор против нас, и я не хотела думать, что это он… поэтому хотела, чтобы он сказал… о, я не могу объяснить…
— Вижу, что не можешь! Но вот что я тебе скажу. Ты больше не увидишь этого молодого человека. Я ему велел не показываться в Эннистоне.
— Вы ему велели?.. Но я хочу его видеть!
Хэтти вдруг задохнулась от наплыва чувств. Она бессознательно расплела вторую косу и расстегнула ворот платья, переводя взгляд с большого лица Джона Роберта, сморщенного гневом и горечью, на застывшее лицо Перл. Перл упорно не смотрела на нее.
— Ты дитя, — сказал Джон Роберт, — и, кажется, не понимаешь, какое зло причинили тебе этот мальчишка и его брат. Ты не хочешь его видеть. В любом случае — я это запрещаю.
— Это была ваша идея! — ответила Хэтти, — Вы хотели, чтобы я с ним познакомилась! А теперь я хочу его опять увидеть! И увижу! Я хочу, чтобы он объяснил… это была ваша идея.
— Я передумал.
Он повернулся к Перл.
— Идите приготовьте чемодан для Хэрриет.
— Что это значит? Стой! Перл, не уходи!
Но Перл уже прошла мимо, не удостоив ее взглядом, вышла и закрыла дверь.
— Пожалуйста, — сказала Хэтти и на миг удивилась и испугалась тому, что не было имени, каким она могла бы его назвать, — скажите, что происходит, куда мы едем?
— Мы отправляемся в Заячий переулок, — ответил Джон Роберт. — Я не могу оставить тебя беззащитной в этом доме разврата. Я сейчас вызову такси.
Он поднял телефонную трубку.
— Но Перл тоже поедет с нами…
— Разумеется, нет.
Джон Роберт заказал такси, Перл открыла дверь и сообщила, что чемодан собран. Хэтти села в бамбуковое кресло. Она не плакала. Она почти задыхалась, обеими руками дергая воротник платья.
Джон Роберт положил трубку и мрачно воззрился на нее, кусая костяшки пальцев. Потом хриплым шепотом спросил:
— Надеюсь, ты все еще девственница?
Хэтти уставилась на него, потом поднялась на ноги и закричала. Крик услышала Алекс в Белмонте. Хэтти выбежала в прихожую и встала у подножия лестницы. Слезы текли по ее лицу, покрывая его словно тончайшей вуалью.
Через пять минут плачущая Хэтти сидела в такси. Перл, не сказав ни слова, вслед за ней запихнула в машину чемодан и пошла обратно в дом. Джон Роберт стоял на траве в пятне света, падающего из открытой двери. Перл прошествовала мимо него. Потом повернулась в дверном проеме и спросила:
— Так, а мне что делать?
Джон Роберт подошел к двери, все еще кусая костяшки пальцев, Перл отодвинулась в сторону, и они встали рядом друг с другом в прихожей, не закрывая дверь.
Смуглое лицо Перл было жестко, тонкий нос заострился, как нож.
Джон Роберт сказал:
— Можете пока оставаться здесь и, разумеется, соберите остальные вещи Хэрриет. Сделайте все, чтобы можно было освободить дом.
— Куда мы едем? — спросила Перл. Голос ее был тверд, но она дрожала и не могла справиться с этой дрожью.
— Мы никуда не едем, — ответил Джон Роберт, — Мы с Хэрриет возвращаемся в Америку. Вы можете отправляться куда хотите.
— Вы хотите сказать, — отозвалась Перл, — что срок моей службы закончился.
— Я вам с самого начала сообщил, что он закончится, когда Хэрриет вырастет.
— В самом деле?
— Я заплачу вам жалованье за полгода вперед и щедрое выходное пособие.
Теперь Джон Роберт говорил тихо, и лицо его было спокойным, удивленным и усталым, словно он завершил какой-то тяжкий труд, а теперь отдыхал и довольно абстрактно рассуждал о посторонних материях.
— Она не выросла, — ответила Перл. — Кроме того, я ей нужна, она меня любит, у нее никого больше нет…
Джон Роберт произнес тихо, жестоко и отрешенно:
— Ее слишком избаловали, слишком укрывали от мира, вы поощряли в ней зависимость…
— Я делала то, что вы хотели.
— Она стала слишком зависимой, слабой, легковнушаемой, и теперь пора…
— Она не слабая и не легковнушаемая! И в любом случае это не моя вина, вы сами всегда настаивали…
— Теперь не важно, чья это вина. Пора решительно переменить ситуацию. У меня сложилось мнение, на основании, как я полагаю, веских свидетельств, что вы неподходящий человек…
— Потому что вы подумали, что я целовалась с девушкой?
— У вас неподходящие связи. Я вам больше не доверяю. Извините.
— Но я ничего не сделала, вы не понимаете, вы не дали нам объяснить, это просто неудачное…
— Мне надоело, что мне лгут, и я не желаю держать у себя в услужении неудачников.
— Вы не можете меня внезапно уволить, после стольких лет…
— Внезапно — так лучше, лучше для Хэрриет.
— Нет, это нечестно…
— Я понимаю, что вам не хочется терять хорошо оплачиваемую службу. Но вы вряд ли можете пожаловаться, что вытянули из нас недостаточно денег! А когда я думаю, что на мои деньги было куплено…
