Григорий Терещенко - Гранит
Сергей Сергеевич выпрыгнул в воду и прикрепил лодочную цепь к дереву. Потом подхватил на руки девочек и понес их на берег. Сквозь потоки ливня он заметил палатку.
— Можно? — спросил Григоренко, заглядывая внутрь. Увидев в палатке Пентецкого, он удивился: —Так это вы здесь?
— Заходите, заходите!.. Сергей Сергеевич?! Откуда вы взялись в такую погоду?..
— Как видите, не рассчитал.
— И дочки с вами? — спросила жена Пентецкого.
— Мы здесь с женой отпуск проводим, — объяснил Николай Фролович.— Лучше любого Крыма.
Палатка просторная. В центре — крепко сколоченный стол.
— Ты не испугалась, Верочка? — спросил Сергей Сергеевич.
— Нет, папа, ты ведь сильный!
— А ты, Ирочка?
— Я тоже...
— Вы переоденьтесь, — предложила жена Пентецкого. — Девочек заверните в сухие простыни и одеяла. А Оксане Васильевне я дам свой халат. И для вас что-нибудь найдем.
— Давайте к столу! Чаем согреетесь, — сказал Пентецкий. — Дождь перестанет — уху сообразим...
«Как хорошо, что своих встретили», — подумала Оксана Васильевна, кутаясь в просторный халат и отхлебывая из эмалированной кружки горячий чай.
Верочка, завернутая в простыню и одеяло, сидела на коленях у Сергея Сергеевича. Иринка насупилась, очевидно ревнуя отца. Он ведь ее родной отец, а взял к себе Верочку...
Это заметила Оксана Васильевна и стала что-то шептать на ушко Иринке. Та сразу же начала звонко смеяться...
2
В последнее время Григоренко мысленно ловил себя на том, что обход цехов он всегда начинает теперь с нового карьера, где работают резальные и шлифовальные машины. Да и как же иначе? Именно этим участком больше всего интересуются и в главке, и в министерстве.
Сергей Сергеевич останавливается около машин, любуется полированным гранитом.
— Здорово! Красиво! Но... мало, мало!.. — говорит он. — Нам еще за второй квартал долг нужно покрыть. А своему городу дадим мы когда-нибудь плиты?
Ему возражают. Да разве не понятно, что мало? Но очень узкий фронт работ. Всему свое время. И родной город будет обеспечен плитами. Ведь только-только добрались до массива гранита без микротрещин... Ну как тут выделишь что-нибудь городу, если план все еще не выполняется? Вместо шести тысяч квадратных метров во втором квартале и половины не сделали. И, несмотря на это, в третьем квартале план еще увеличили почти вдвое.
Григоренко направляется на строительство завода вторичного дробления.
В центре просторного корпуса, едва не касаясь подкрановых балок, поднимаются две конусные дробилки. «Закончим строительство и сразу же займемся комплексной автоматизацией, — прикидывает Сергей Сергеевич. А там и до лазерного луча дойдем. Тогда дело двинется значительно быстрее...»
Над головой послышалось предостерегающее: дзинь, дзинь, дзинь!
Григоренко отскочил в сторону и посмотрел вверх. Кран шел на холостом ходу. Из кабины выглядывала Светлана. Да-а, напугала крановщица директора комбината. Григоренко погрозил ей пальцем. Светлана улыбнулась. Как ни странно, но от этого на душе Григоренко сразу стало веселее.
«А еще говорят, что директор строгий. — Сергей Сергеевич снова мельком взглянул вверх. Лицо крановщицы приняло серьезный и, как показалось ему, даже озабоченный вид. — Правильно начинает жить девушка. Не на танцы вечерами бегала, а на курсы крановщиц. И добилась своего. Непонятно только, почему Комашко не хотел переводить ее на кран. Вон как быстро освоилась. А там, вероятно, пойдет учиться заочно в техникум или институт...»
Григоренко опять перевел взгляд на конусные дробилки. «Ну и махины, — с восхищением подумал он. — Половину корпуса занимают. Возле них кажешься таким маленьким...»
Здесь уже хлопочут рабочие камнедробильного завода. Драч направил сюда и своих. Значит, смекнул: как ни оттягивай, а эту работу выполнять все равно им придется.
Григоренко и не заметил, как подошел Боровик.
— Сергей Сергеевич, снова у нас неприятность!
— Что случилось?
— Вышла из строя резальная машина. Нужно немедленно командировать Файбисовича в Свердловск.
Григоренко пристально посмотрел на Боровика. Его удивила последняя фраза Михаила Петровича.
— Это зачем?!
— Просить запасные части для резальных и шлифовальных машин.
— Так ведь неделю назад мы получили запчасти. Два контейнера.
— Получить-то получили, но не для этих машин. А у одной — на валу трещина появилась. Завтра и другая может остановиться.
— Как трещина, я только что оттуда?!
— Да так. Вы только ушли...
Григоренко заторопился к телефону.
— Лев Давидович, в чем дело? Почему остановлена резальная машина?
— Нет запасного вала. Да вы лучше с Гамзой поговорите. Он давал мне спецификацию. Гамза рядом, передаю ему трубку.
— В чем дело? — сердито спросил Григоренко.
— Инженер по эксплуатации ошибся, Сергей Сергеевич. Не те запчасти заказал.
— Заявку вы подписывали?
— Поверил... и подписал.
— Я отстраняю вас от должности!..
— Как это отстраняете? — удивился Гамза. — На каком основании?
— Слишком долго я тянул с вами. Вы лишь должность занимали. Сами не работали и другим мешали...
— Я буду жаловаться!.. Я...
Григоренко положил трубку.
«Опять план провалился! Ну кто бы мог подумать о такой небрежности, нерадивости. Не те запчасти, видите ли, заказали! Как же теперь в Москву докладывать?»
Григоренко только вчера получил письмо от Шера. Небольшой листок, написанный собственноручно начальником главка: «Вы должны наконец понять: министерству необходима плита. Мы ждем ее от Вас!..»
Григоренко задумался: «Что же делать? Что предпринять?.. Да, остается одно — срочно, как советует Боровик, командировать Файбисовича в Свердловск. Пусть вылетает самолетом...»
3
Лисяк никогда еще не видел Сабита таким разгневанным. Глаза его широко раскрыты, злые — просто страшные. Скажи что не так — бросится драться. Конечно, Ростислав может дать сдачи... Но их двое, а он один, да и...
— Где Светлана? — спросил Сабит.
— А я откуда знаю, — огрызнулся Ростислав.
— Не знаешь?..
У Сабита были Все основания разгневаться. В конце смены к нему подошла взволнованная женщина и накричала на него так, будто бы он, а не кто другой был во всем виноват. «Найдете вы на своего дружка управу или нет?! — возмущенно выкрикивала женщина. — Ишь какой, поиграл с девушкой и бросил!.. Уехала она... Куда — никому не сказала. В больницу, наверно... Потому и на работу не вышла...»
— Ну что вы, хлопцы, в самом деле. Не бросал я Светлану, — начал оправдываться Лисяк. — Вовсе не обманывал. С чего вы взяли?!
— Тогда бери отгул и поезжай за ней! — поддержал Сабита Тришкин.
— Нету у меня отгулов. И — конец месяца сейчас... Кто меня отпустит?
— Бери бумага. Пиши заявление. С прорабом мы мало-мало договоримся.
Ростислав нехотя оторвал кусок ватмана, долго разрезал его, потом разыскал авторучку.
— Ну, чего писать?
— Он еще спрашивай! Проси два дня за свой счет. А там — суббота, воскресенье...
— Зачем столько? Я и за день управлюсь...
Ростислав и сам уже решил съездить к родителям Светланы. Она, по-видимому, туда уехала. На Черкасщину. Найти бы только такой. До Черкасс не так и далеко. До Золотоноши сто тридцать километров да до Черкасс тридцать. Дорога хорошая — асфальт. А от Черкасс проселком километров двадцать. Так, кажется, говорила Светлана. За сегодня можно успеть.
— У тебя, Македон, деньги есть? — обратился Ростислав к Тришкину.
— С полсотни наскребу.
— Одолжи до зарплаты!
— У тебя что, денег совсем нет?
— Есть, да мало. Послушай, Македон! — воскликнул вдруг Лисяк. — А может, вместе подадимся? Веселей будет.
— Куда?
— Известно, на Черкасщину, больше некуда. На такси. Сегодня же и вернемся.
— Так тебе и поедет такси до Черкасс.
— Ну, попросим, десятку переплатим. Поедет...
Когда подъехали к Загруновке, села не было видно. Сумерки и мрачные, низко бегущие тучи укутали все темнотой.
— Звонари? — переспросил прохожий. — В центре их хата. Три тополя возле нее.
В домике Звонарей горел свет.
— Филипп! — послышался женский голос, как только Ростислав хлопнул дверцей. — Не к нам ли машина?
— Еще чего-нибудь придумай, — ответил мужчина из сеней.
— Да к нам подъехала, тебе говорят.
Лисяк подошел к женщине. В руках у нее было сито. Она стояла в квадрате света, падающего из окна.
«Конечно, это мать Светланы, очень похожа на нее. А какая еще стройная и красивая», — отметил про себя Ростислав.
— Напиться можно?
— Заходите, люди добрые, в хату, — пригласила женщина.
