KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Советская классическая проза » Константин Золотовский - Рыба-одеяло

Константин Золотовский - Рыба-одеяло

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Константин Золотовский, "Рыба-одеяло" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Долго сидели мы под водой. Запасные баллоны с кислородом по­зволяли дышать продолжительное время. Когда затишье наступило, покинули укрытие и осторожно вынырнули у берега.

За кустами часовой ходит. Батя, человек необыкновенной физиче­ской силы, бесшумно вышел из воды, подкрался к часовому, когда тот спиной повернулся, и кулаком, точно кувалдой, стукнул по каске фрица. Тот упал как сноп.

Мы быстро переползли в кусты. Слышим, рядом разговаривают.

Это гитлеровцы возле дымящейся кухни сидят, человек тридцать. Они-то думают, что всех нас перестреляли. Сидят себе спокойно, обе­дают. Автоматы у них на траве положены.

Тут мы, как зеленые черти, появились перед ними и устроили такое «кушайте на здоровье!», что они ложки выронили от неожиданности. Застыли с набитыми ртами, будто кто пригвоздил к земле, и глаза вытаращили... Повар с перепугу свалился прямо в котел с горячей похлебкой.

Не давая опомниться, накинулись на гитлеровцев. Батя вскинул оглушенного часового над головой, как дубинку, да и давай им колошма­тить обедающих направо и налево...

Без единого выстрела обошлось.

2. Город фонтанов

Летят жемчужные фонтаны
С веселым шумом к облакам;
Под ними блещут истуканы...

(А Пушкин)

Можно ли не любить жемчужину ленинградских пригородов – Петродворец (Петергоф), город фонтанов, целиком сотканный из воды и света? Невозможно!

В июне 1942 года командира одной из групп нашего разведотряда Николая Кадурина вызвали в штаб.

– Петергоф хорошо знаете?

– Знаю...

– Известно вам, как враг оттуда жестоко обстреливает Ленинград?

– Известно.

– Даем вам задание: обследовать всю прибрежную линию от Ста­рого Петергофа до Стрельны. Идти только ночью, днем прятаться. В бой не вступать и без крайней нужды не выходить на берег. Никаких записей не производить, но, точно определив, запомнить места располо­жения противодесантных заграждений и огневых точек противника, чтобы при обстреле их наша артиллерия не повредила драгоценных дворцов и фонтанов. У Стрельны вас ровно через трое суток в услов­ленном месте встретит наш катер.

Конечно, с картой побережья дали ознакомиться и напомнили о маскировке противника.

– Задание ясно?

– Да.

– Выполняйте!

– Есть!

Отправились в разведку Кадурин, молодой водолаз Тимофей Забейко и я. Погрузили на катер все наше снаряжение: резиновую шлюпку, гидрокомбинезоны с маской. Кислородный аппарат не дали – тащить тяжело, путь дальний. В нагрудные карманы комбинезонов положили пистолеты и запас патронов. Наше оружие было надежным, не раз про­ходило «закалку» под водой. Продуктов взяли на три дня.

Ночью высадили нас недалеко от петергофского пляжа. «Ну, ни пуха ни пера вам, «гуси-лебеди», теперь плывите сами!» – пожелали провожающие, и катер мигом умчался обратно.

Штормило. Летел косой дождь. Мрачные тучи цеплялись за гребни волн. Маячили желтые огоньки «фонарей» – ракет, которые гитлеровцы запускали над Финским заливом. В хорошую погоду эти ракеты ярко освещают все водное пространство, и скрытно не подойдешь.

Лежа в резиновой шлюпке, мы стали пробираться вдоль берега. Грести легко, попутный ветер помогает. Смотрим, сильно гитлеровцы против наших десантников загородились: широкий ров прорыт, в три кола колючая проволока у воды и высокие завалы из срубленных деревьев. Кадурин, как увидел изуродованные стволы, даже затрясся от ярости и шепчет: «Негодяи! Варвары! Такие-то деревья погубить!»

Мы отплыли дальше, а он все успокоиться не может: «Драгоценные породы! С разных стран свозили и высаживали здесь. Ухаживали, будто за детьми. Погибнет, снова сажают. Климат суровый, почва болотистая. Лучшие земли отовсюду на телегах и баржах доставляли, а мужики в подолах рубах разносили по петергофскому парку...»

– Вот гады, – вздохнул Забейко и вытащил из резинового кармана маленькую книжечку, чтобы оторвать от нее листок для цигарки. – Покурю в рукав, потихоньку.

– Нельзя, – шепчет Кадурин, – дым поднимется, демаскирует нас. Что за книжка?

– Старый путеводитель по Петергофу.

– Прочитал бы сначала, а ты рвать... Ведь и города, наверно, как следует не знаешь?

Действительно, Тимофей не бывал в Петергофе, а я, признаться, приезжал только в праздники открытия фонтанов.

Держа в руке путеводитель, Кадурин рассказал нам историю этой приморской жемчужины, захваченной теперь врагами. Никогда не забуду, как, тесно прижавшись друг к другу, мы слушали взволнован­ный шепот Кадурина. Забейко даже про курево забыл.

Закончил Кадурин стихами поэта Державина:

«Прохладная страна! Места преузорочны!
Где с шумом в воздух бьют стремленья водоточны,
Где роскоши своей весна имеет трон,
Где всюду слышится поющих птичек тон,
Где спорят меж собой искусство и природа
В лесах, в цветах, в водах, в небесном блеске свода.
И, словом, кто Эдем захочет знать каков,
Приди и посмотри приморский дом Петров».

– А Эдем – это рай, – пояснил Кадурин.

– Значит, гады в рай забрались! – сказал Забейко, бережно пряча маленькую книжечку. – А как по-древнему ад?

– Тартар!

– Правильно назвали. В тартарары их...

– Начинается самый трудный путь, ребята, – сказал Кадурин. – Сюда гитлеровцы не доходят, только укрепления выставили. А дальше сплошные вражеские посты в темноте, в каждую щепочку на воде стреляют.

Молча миновали петергофскую пристань. Прошли Монплезир, о ко­тором нам рассказывал Кадурин. Со всего света люди приезжали, чтобы посмотреть на это чудо старинного русского искусства. Что-то теперь с ним?

Скоро рассвет. Надо укрытие искать.

В полутьме береговые очертания обманчивы. Гребем, думаем – вот камыш. Подошли, а это голый берег. Набежавшая волна обнажила скрытые под водой заграждения, на которых висели маленькие бом­бочки.

Острый кол, вбитый в грунт, распорол резиновый борт шлюпки. Теперь она не годится, но не кинешь. Выбросит на берег волной, и гитлеровцы сразу начнут искать нас. Бредем в гидрокомбинезонах и свернутую шлюпку за собой тянем.

Уже совсем рассвело, когда, наконец, наткнулись на камыши. Не поставлены ли здесь вражеские «секреты»? На всякий случай вытащили пистолеты и осторожно, без единого всплеска, вошли. Спрятались в са­мой гуще. Изрезали лодку в лапшу и утопили. Только трос с нее сняли да резиновый карман с продуктами вырезали.

Прислушиваемся к каждому звуку. То выстрел раздастся, то голоса доносятся. Весь день так и просидели в воде, почти не двигаясь.

Снова целую ночь воду ногами месили, осматривая побережье. Вода уже чертом пахнет. Гидрокомбинезоны воздуха не пропускают, резина же на тебе. Сырость внутри скапливается, жарища. Тело совсем не дышит. Просто пытка. Не только в воде, в сухой комнате посиди закупоренный в этом мешке – взвоешь! А мы вторые сутки уже не сни­маем, негде. Чувствую, что не выдержу больше. Захотелось на сушу. Забейко говорит:

– Помню, в детстве слышал: мальчика покрыли бронзовой крас­кой для красоты, чтобы людям показывать. А он и умер. Все поры на коже оказались закрытыми...

– Отставить! – строго сказал Кадурин. – Терпи!

Он сам чуть не падает от усталости. Вскоре заметили заросли, прямо в воду спускаются. Заграждений никаких нет.

– А ну, «гуси-лебеди», выйдем здесь, – говорит Кадурин. – Это Александрия. Передохнем.

Прокрались сквозь кусты на крошечную полянку и сразу оттянули воротники костюмов, хоть немножко воздуха впустить, охладить раз­горяченное тело. Спать потянуло, но опасно. Кто знает, куда забрались.

Светает. Забейко толкнул меня в бок: «Гляди!» Поднял голову: батюшки, у самого носа замаскированные орудия: одно, другое, третье! Сверху сетка протянута, а на ней пучки мочала, раскрашенные в раз­ные цвета, чтобы наши самолеты не разглядели неприятельскую батарею.

Кадурин у куста лежит. И за ним тоже ствол торчит, ветками завален.

Ну и попали!

Какой-то стук раздался. Оглянулись – землянка рядом. Дверь от­крывается, и оттуда выходит громадный рыжий фриц с заспанной мор­дой. В руке котелок держит. Направился прямо к Кадурину. Стал мыть над ним котелок, старательно трет. Мы так и замерли: вдруг догадается, что у его ног не камень, а человек лежит? Забейко сделался белее по­лотна. Выхватил пистолет и навел на фрица. А тот кончил мыть и вы­плеснул грязную воду на Кадурина. Выстрелил бы Забейко, едва успел его за руку схватить. Он только зубами заскрипел.

Еще двое в касках вышли из землянки, тоже с котелками, по тро­пинке побежали. Рыжий что-то крикнул им и кинулся догонять.

Тут Кадурин переполз к нам, и мы, как ящерицы, юркнули в гущу зелени. Теперь ни назад ни вперед. Хорошо, что костюмы зеленые, с ли­стьями сливаются. Пистолеты на курке держим, сквозь ветки на дорож­ку поглядываем. Фрицы вернулись в землянку. Напряжение у нас спало.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*