Антти Тимонен - Мы карелы
Слушая Королева, Матвеев невольно восхищался им, его эрудированностью, строгой логикой его рассуждений. Королев был одним из немногочисленных представителей карельской интеллигенции. Он учился в Кеми и в Архангельске, был специалистом по сооружению мостов и на строительстве Мурманской железной дороги занимал весьма ответственные посты. Но в то же время Матвеев чувствовал какое-то недоверие к Королеву. Королев не был членом партии, да и происходил из довольно состоятельной семьи, так что полного доверия ему оказывать нельзя было.
Поэтому Матвеев и предупредил Королева:
— Но ты переводи так, как я буду говорить.
Председателем собрания выбрали какого-то крестьянина, одетого довольно хорошо. Матвеев обратил внимание, что из-под пиджака у этого крестьянина выпирал наган. Заметил также, с какой кислой улыбкой тот объявил собрание открытым.
— Давайте послушаем, что хорошего нам большевики пообещают, — сказал председатель собрания по-карельски и добавил по-русски, обращаясь к Матвееву: — Пожалуйста.
— Ты как будешь переводить? Каждую фразу или… — спросил Матвеев Королева.
— Я целиком переведу. Не бойся, я все запомню.
Перед такой аудиторией Матвеев выступал впервые. Дома, в Екатеринбурге, в цехах завода, на маевках, которые до революции они проводили в лесу, за городом, а также в поморских деревнях, в которых он бывал в последнее время, его понимали без переводчика. А здесь он сразу почувствовал, что ему не удастся завладеть вниманием слушателей и добиться такого контакта, который придает оратору и силу и вдохновение. Слишком мало они занимались политической работой среди карельского крестьянина, и, по-видимому, в этой деревне собрание проводилось впервые. Матвеев старался говорить как только мог более доходчиво. Рассказал, как и почему родилось государство рабочих и крестьян, чьи интересы оно защищает, кто такие большевики и чему учит Ленин. Говорил о великих трудностях и огромных жертвах, которые приходится приносить на фронтах гражданской войны во имя революции. Борьба еще не закончилась, то здесь, то там имеют место вооруженные выступления против Советской власти. Декретом Ленина основана Карельская Трудовая Коммуна, теперь карельский народ имеет свои органы власти. И долг каждого помогать своей власти, защищать ее. Война принесла огромную разруху, которую надо ликвидировать. Поэтому нужна рабочая сила и поэтому введена трудовая повинность. Одной рукой приходится строить, а другой — защищать свою страну. Карельский народ должен быть готов отразить нападение врага. Люди живут пока еще в нужде. Имеются семьи, в которых прямо-таки голодают. Советская власть протянет руку помощи каждому нуждающемуся, но пока ее возможности ограничены. Поэтому все должны относиться с пониманием к временным трудностям. Тот, кто не хочет понимать их, вольно или невольно окажется пособником врага. Так как некоторые крестьяне, которым нет дела до того, что народ голодает, утаивают излишки продовольствия, скрывают его с целью наживы, надо найти это припрятанное продовольствие и реквизировать.
В начале собрания изба была набита людьми. Большинство не понимало по-русски и пришло просто из любопытства — поглядеть на большевика. «Человек как человек», — решили люди. Широкоплечий, сутуловатый, даже по одежде ничуть не похож на чиновника. Кое-кто успел до собрания поздороваться с приехавшим на собрание за руку, и они уверяли, что и рука у него крепкая, как у рабочего человека.
Матвеев увлекся и говорил уже больше часа. Люди уже устали слушать его и с нетерпением ждали, когда Королев переведет его речь. Мужики начали один за другим проталкиваться в сени, чтобы покурить. Правда, курить можно было и в избе, но зато в сенях можно поговорить. Времена были такие, что жили в последнее время как-то больше каждый сам по себе, редко ходили друг к другу в гости. Да и поди знай, что у соседа на уме…
— Любит мужик поговорить, — хозяин избы подмигнул Ярассиме.
Ярассима все еще изучал оратора.
— А заплатки на портках кожаные. Видишь? Такие не проносятся.
— Семья-то у него в Кеми или там, в этой Катерининой… как ее там… В Катерининой бурке.
— Незачем ему свою бабу возить с собой. В Кеми вдовушек полно. У них, у большевиков, бабы-то общие…
— Брехня все это, — возразил Ярассима. — У них, как и у людей, — грех с чужой бабой дело иметь.
— Так уж они греха боятся!
— А мужик-то с виду приятный.
И когда Матвеев наконец кончил, изба наполовину опустела.
— Я не слишком долго говорил? — шепнул Матвеев Королеву.
— Да время летит незаметно. Я переведу покороче. Только самое главное.
Перевод речи был действительно коротким.
— Товарищ Матвеев рассказал нам, — начал Королев, — что когда в России не стало хлеба, царя прогнали и установили Советскую власть. Теперь вся власть у большевиков…
Матвеев понял лишь слова «царя» и «большевиков» и кивнул головой.
— Царские генералы и иностранные государства пошли войной на большевиков, — продолжал Королев. — Русские мужики тоже хотят жить так, как им хочется, и не подчиняются большевикам. Они тоже воюют против Советов. Большевикам самим есть нечего, и народу тоже нечего дать. Вот почему ваша деревня должна помочь Советской власти. У кого что есть, надо отдать в общий котел.
Председатель собрания, внимательно слушавший речь Матвеева, похвалил переводчика:
— Сразу видно, что человек наукам обучался. С одного языка на другой переводит точно воду льет.
— А если кто добром не отдаст, — продолжал Королев, — тому придется пожалеть. Так и знайте. У большевиков еще хватит и власти и силы, чтобы заставить подчиниться тех, кто не желает их слушаться.
Слово «большевики» Королев каждый раз произносил подчеркнуто, и Матвеев кивал ему.
— Во-вторых, вот что запомните, — переводил Королев, — закон такой издан, что каждый, кто хоть сколько-то может работать, должен пойти на работу либо на железную дорогу дрова пилить, либо лес валить. Каждый обязан работать на Советскую власть. Мы должны составить список тех, кто от вашей деревни будет направлен на работы на железную дорогу или в лес. И в-третьих, — переводчик поднял кулак, — нужно послать парней на фронт воевать за большевиков, чтобы удержалась их власть. В вашей деревне здоровых мужиков что лосей в лесу, а в Красной Армии бойцов не хватает. Так дело не пойдет! Вот ты, чумазый, как твоя фамилия?
— Моя-то? — Парень растерялся и стал тереть грязным рукавом лицо. — Я…
— Знаем мы, кто ты! — Королев не стал дожидаться, когда парень назовет себя. — Ты был в армии у финнов? Был?
— Да ведь…
— Так и знай — скоро за тебя возьмутся! И все вы запомните три вещи. Надо найти продовольствие. Надо послать людей на работу. Надо идти на войну. А если не выполните, Кемский ревком пошлет сюда войска. Вот вкратце все, что говорил товарищ Матвеев.
— А о Ленине? — спросил Ярассима. — Насчет Ленина он что-то говорил. Я не понял.
— А ты поймешь, если я тебе объясню? О Ленине надо знать. Ленин — умный человек. Ленин сказал, что власть везде должна быть народная. А у нас в Карелии власть большевистская… Теперь понял?
Матвеев опять кивнул Королеву. Молодец Королев! И на вопросы отвечает… В поморских селах, где Матвеев обходился без переводчика, вопросов на собраниях задавали много. А здесь вопросов больше не оказалось. Люди начали расходиться. Матвеев заметил, что уходили они с боязливым видом, в тяжелых раздумьях, стараясь скорее выйти из избы.
Кириля был в дверях, когда его окликнул Королев:
— Кириля, подожди.
Кириля вздрогнул. С Королевым они были знакомы: на Мурманке Кириля работал под его начальством. Но там между ними, простым рабочим и начальником участка, лежало такое расстояние, что Королев с ним никогда не разговаривал. Что же за дело у него к Кириле?
— Ты посиди, подожди. — И Королев обратился к Матвееву: — Пожалуй, вам лучше всего идти спать. В горнице вам приготовлена постель. А я похожу по домам, поговорю с народом по душам.
— Только смотри, осторожнее, — предупредил Матвеев. — Палку не перегибай.
Хозяин дома принес на стол самовар и отварную рыбу. Матвеев остался ужинать, а Королев с Кирилей вышли.
Было около полуночи. Небо было затянуто тучами. Королев повел Кирилю к берегу озера. Шагая вниз по отлогому берегу, Кириля терялся в догадках. Куда его ведут? Неужели Королев знает о том, что с ним случилось в родной деревне, и арестует его? Эх, прощай свобода. Какой черт принес его на это собрание! Здесь никто не придет на выручку…
И вдруг Королев сказал такое, от чего Кириля буквально окаменел на месте.
— Кто тебе дал пакет?
Кириля шевелил губами, но не смог выговорить ни слова.
— Ну, брат, попался ты как кур во щи! — грозно сказал Королев. — Значит, с врагами Советской власти связался?