Валида Будакиду - Буковый лес
Если его лучшие представители, имея практически всё, ломались, превращаясь в ненасытных нарциссов, теряли остроту мысли, чутьё и уже не могли остановиться, что тогда говорить о серой толпе ограниченных особей? Только я не могу дать человечеству погибнуть! Именно поэтому я решил: пора выходить из закулисья и наводить в мире порядок самому.
И вот я здесь, с тобой рядом, а Вальдемара, будь уверена, сильно накажут за самодеятельность и за то, что поставил свои личные глупые амбиции выше интересов Дела, тем самым не погубив, но нанеся ощутимый ущерб моим целям. Его интерес мелок и ничтожен, как и вся его сущность.
Кстати, ты очень интересное имя ему придумала, я оценил: «Валь-де-мар!». Прямо что-то мистическое. Так вот – «великий мистификатор» Вальдемар давно понял: с такой женщиной рядом как его жена, он не продвинется по карьерной лестнице ни на шаг. Никогда не продвинется, ибо я прежде всего в людях ценю ум, которого как оказалось нет ни только у Клавы, но и у него самого. Действительно, нет и не будет никогда. Человек рождается, человек не становится. Она, и он достойны занимать только самые нижние ступени иерархии, эта супружеская пара, так называемые «склави», скажем чернь и там им самое место.
Но, Владимир довольно старательный исполнитель, и я, видя такую преданность Делу, посчитал его перспективным и приблизил к себе. В ваше время старательность тоже стало редким качеством. Он стал на несколько ступеней выше жены, но дальше дело уже не пошло, так и застрял.
Клава не меньше супруга мечтает сделать карьеру и надеется завоевать моё расположение эпатажными нарядами и кулинарными изысками. Поэтому она возит мне свои борщи через весь город и подпрыгивает, заглядывая в глаза. Но, само нутро человека, его сущность всегда обнажена, истинное достоинство – полная, абсолютная нагота. Нагота души и тела. Если голая Клава, плещущаяся с чужими мужиками в Днепре приятное глазу зрелище, то вот бесед с ней заводить не стоит.
Сам Вальдемар в курсе Клавиных достоинств и недостатков. У них всё было терпимо до тех пор, пока ты не нарушила их идиллию. Да, как только в жизни Вальдемара появилась ты, он окончательно осознал: Клава – тупик. Только такая женщина как ты помогла бы ему занять нужную нишу, о которой он болезненно мечтает всю жизнь. Так господин Вальдемар, сделав свой выбор в твою пользу, занялся самодеятельностью, поменяв, без разрешения весь, разработанный сценарий, за что, как я уже тебе обещал, он очень поплатится.
– Послушайте, господин Рональда, какие «замыслы», какой «сценарий»?! О чём вообще идёт речь?! – Линда впервые в жизни не включала любимую «дуру», она сейчас и была полной дурой…
– Замысел прост: нам нужна ты!
– Я?! – Линде казалось, что она уже умерла, – Кому это «нам» и что значит» нужна»?! – её мозг отказывался верить в услышанное, – В смысле, снова вам нужна «Новая мамка» для Маришки?
– Линда! Линда! Стыдно… – Рон укоризненно покачал головой, – Нехорошо! Ну, хватит ёрничать, девочка моя! Ты на две камеры уже столько набаловалась, пора переходить к серьёзным беседам. Мы надеялись, ты поймёшь, что такое Истина, начнёшь называть вещи своими именами, начнёшь новую, полную достатка жизнь и заодно больше не захочешь закрывать глаза на проблемы со своим бездельником Эндрю.
– Откуда вы знаете?!..
– Знаю! Знаю, поверь, я всё знаю! – Салон машины огромный. Кажется, он растёт от километра километру, – Тебе же Оксана сказала, мы год искали подходящую партнёршу для Владимира. Конечно, я мог бы вместо Вальдемара поручить сняться в этом реалити кому-нибудь другому, но именно он, как исполнительный работник мне показался наиболее подходящим, потому, что он средний по всем параметрам. Среднего роста, среднего телосложения, среднего ума и так далее. Всё в нём среднее, эдакий серенький, неброский, что на фоне безграничной преданности и столь же безграничного карьерного рвения очень выгодно отличало его тогда от окружающих…
С таким в паре могла сняться любая, не чувствуя себя не выше, не ниже его. За неделю определить действительный уровень «симпатичного», то есть снова – «среднестатистического «партнёра не каждой под силу. Мои люди пересмотрели весь интернет, перечитали миллионы писем, разобрали на цитаты тысячи форумов. Твои замечания и твои комментарии в сетях интернета оказались лучшими. Сразу же под тебя на телевидение выделили специальную группу, в неё входили разные специалисты, психологи на пример.
Она, в смысле группа, должна была «вести» тебя, наблюдать за тобой, за твоими действиями, отслеживать твои переписки. Прости за откровение, но созданная группа взломала твою электронную почту, открыла себе «странички», патронировали и просматривали твои сайты. Трое в «фейсбуке «напросились к тебе в друзья. Ты с ними переписывалась, многое рассказала о себе сама, спорила с ними, шутила. Этого требовало Дело. Ко дню твоего появления в Киеве, мы уже знали о тебе всё, мы были в курсе того, что у тебя написано красным лаком для ногтей в кухне на стояке от парового отопления; мы знали о тебе больше, чем ты сама.
«Кошмар! Целый год они читали мои переписки, рассматривали, расчленяли, вскрывали …Ужас! Как они смели?! Это… это нереально и мерзко!»
– Реально, реально… – Рон, в ставшем огромном салоне автомобиля, закинул ногу на ногу с такой лёгкостью, словно ему было не под восемьдесят, а тридцать лет от роду, – но взломанные компьютерные переписки были уже потом, несколько позже. Изначально была твоя газетная статья об открытии памятника в Эриссо. Ты же помнишь этот праздник в деревне, куда тебя отправила твоя же закадычная подруга редактор газеты? Она тебя отослала на два дня в командировку, и ты с удовольствием туда укатила, лишь бы убраться из дому.
На той же неделе Инга по доброте душевной переслала через Украинское посольство несколько экземпляров газеты с твоей статьёй в Киев. Как ты, наверное, уже догадалась, та статья стала нашим первым с тобой знакомством, и оно, не скрою, произвело на нас самое благоприятное впечатление. Мы тебя взяли в разработку, а выбрали окончательно после публикации в газете серии скандальных статей.
Инге нравится твоё красноречие, твоя страсть плыть против течения, и она с удовольствием отправляла в набор то, о чём простые обыватели предпочитают вслух не говорить. Вы устраивали настоящие скандалы! Да, конечно, я понимаю, и ты и Инга не «обычные обыватели», это я к слову. Особенно мне понравилось про …ха-ха… про «полового расиста и дискриминатора», как ты его обозвала, про Аристотеля. Вижу сильно, очень сильно он задел ваши демократические чувства. Не ты, ни она не феминистки, на это у вас хватает ума, но по жизни играть роль только «материальной опоры» для мужчины вы категорически отказываетесь.
Что ж… похвально… похвально… Не каждая решится в абсолютно ортодоксальной стране так открыто заявить о неподчинении авторитетам и религиозным канонам, да, Марго? Браво! – Рональд, медленно раскачивая кисти рук, издал несколько хлопков, похожих на аплодисменты, – Хотя, если спросить меня лично, я считаю, что роль женщины не только в нецивилизованном обществе, а в целом на Земле умалена до неприличия. Женщина и есть то святое начало, та сила и тот мировой разум, которому должны подчиняться.
«Вот это да! – у Линды в зобу дыханье спёрло, – Вот это заморочки! Такого она не ожидала услышать в самом влиятельном феминистском клубе, а тут вот тебе – пожилой господин говорит ей, что он полностью разделяет её свободолюбивые взгляды. Какой приятный сюрприз!»
– В частности поэтому мы решили пригласить тебя под видом участницы реалити-шоу для ознакомления с Делом.
– Так вы хотели, чтоб я высказывала с экрана свои феминистические идеи? – Ой! И это всё, что от неё требовалось?! А она-то думала, а она боялась! Но, зачем тогда был нужен этот параноик Вальдемар?! За съёмки с этим свихнувшимся славяно-арием, помешанном на своей «великой» персоне, ей положено дать молоко за вредность и отпуск в Швейцарские Альпы, где функционируют лучшие неврологические диспансеры Европы.
Ведь если ей в партнёры поставить любого украинского гарного хлопца и попросить его на камеру вылить в помойное ведро, изготовленный Линдой, борщ, дескать: «Аха! Аха-ха-ха!!! Что за дрянная хозяйка в хате! Борщ то не съедобный!», то Линда не замедлит устроить ему ликбез о нём, о борщах, о домострое и в частности о мужиках в целом, как ущербных обладателях рудиментарной игрек-хромосомы.
Вот бы и вышла симпатичнейшая передачка по телевизору. Они бы с ентим хлопцем на полном серьёзе разругались в пух и прах, разорались, побили посуду, и рейтинг программы зашкалил… Зачем нужно было снимать её именно с Вальдемаром? Значит – не всё так просто и точка отсчёта тут не она, а именно сам Вальдемар. То есть – снимать должны были его, а её как партнёршу подбирали «под него». Всё это очень странно… И откуда Рональд знает её почти детское прозвище «Маргошка»?
